Глава 2. Факторы эволюции региональной политической элиты России 67

С одной стороны, ситуация является типовой: «...в истории России усиление роли региональных элит обычно связывается с кризисными периодами, когда центральные государственные институты оказывают­ся не в состоянии осуществлять свойственные им функции»¹⁷. Типовыми становятся как истоки таких кризисов, так и характер их разрешения. Отсутствие естественных (рыночных) механизмов, которые бы связыва­ли в единое целое страну, приводит к проявлению регионально-особен­ного в противовес общегосударственному. Частности начинают домини­ровать над общим и целым. Прежние административные связи оказыва­ются не в состоянии удерживать разнородные части государства. И только вновь возникающая единая государственная воля за счет подав­ления частных и особенных интересов связывает в единый организм части страны. Чем дольше продолжается состояние раздробленности, тем выше степень угрозы распада государственности, тем сильнее сепаратизм.

Однако и спонтанное, неподготовленное инициирование рыночных отношений способно поставить под угрозу существование государ­ственности. По мнению А. К. Магомедова, «начало рыночных реформ в 1992 г. стало новым этапом в процессе регионализации государства — ... ельцинская „шоковая терапия" открыла матрешку регионализма...»¹⁸.

С другой стороны, в современной постсоветской России существуют специфические угрозы ее единству, усиливающие регионализацию. Это — неуправляемый системный кризис и хаотическая децентрализация власти, неэффективность расколотой государственной власти в период 1991-1993гг.¹⁹, натурализация и примитивизация хозяйственных структур и региональная автаркия²⁰; эгоизм региональных элит, увлекшихся переде­лом собственности; региональный социокультурный изоляционизм ²¹ и др.

Особо можно отметить феномен региональных политических идеоло­гий, который мог появиться «на основе локализации политических и экономических интересов местных элит в масштабах своих сообществ, на основе превращения последних в пространство собственного истори­ческого творчества и одновременно в пространство своей идеологичес­кой колонизации»²². Фактически в данном случае можно наблюдать проявление региональной идентичности в форме региональных полити­ческих идеологий. Их появление — факт дефицита мобилизующей роли общегосударственных и общегражданских идей, разделяемых всем сообществом или большинством его.

Разрушение авторитета коммунистической идеологии имело след­ствием возникновение разновекторных идеологий, которые при доми­нировании в каком-либо регионе получали права местной господствую­щей идеологии. Региональные идеологии — логическое оформление процессов экономической и политической фрагментации социума.

Какова роль регионов и региональных элит в истории периодов полити­ческой диверсификации? Каковы пределы возможностей регионального Развития в общем контексте российского развития? Как долго можно будет говорить об особой роли регионов и региональных элит в России?

68

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг )

Такие периоды, как 1990-е годы, остаются в памяти не только как периоды распада. Они формируют альтернативы развития, которые проявляют себя как варианты, направления возможной эволюции. Поли­гонами их обкатки служат регионы. Естественно, что происходит это не по воле отдельных лидеров, а образуется в силу обстоятельств, в результате чего стихийно происходят процессы «естественного отбо­ра». Таких периодов в развитии России было не так уж и много, но их функция каждый раз была чрезвычайно важной. В рамках XX века лишь дважды — в 1917-1921 и 1991-1996/97 гг. возникала возможность альтернативного развития в России. Каждый раз она проявляла себя как «по вертикали» — в деятельности политических структур, так и «по горизонтали» — в практике отдельных регионов, в функционировании тех или иных общественных институтов. Р. Саква отметил, что «сейчас именно российские регионы стали плацдармом для апробации боль­шинства политических новаций, а в некоторых случаях региональным лидерам удается распространить свой опыт на всю страну»²³.

В этой связи большой интерес представляет точка зрения, высказан­ная Н. Лапиной и А. Чириковой о том, что нынешний федеральный Центр будет реализовывать апробированный регионами режим «управляемой демократии»²⁴. В данном выводе важна констатация того, что регионы выступили в качестве лаборатории общественного развития, апробиро­вав несколько моделей, которые в силу естественного хода вещей стали выражать основные тенденции российского развития. За рамками данного обсуждения мы оставляем вопрос о роли федерального Центра в выборе приоритетов развития, о других возможных оценках регио­нальных политических режимов (например, как режимов регионального авторитаризма, делегативной демократии ²⁵). Очевидно, что не только Центр формулирует стратегии развития регионов, но и регионы влияют на политику Центра.

В рамках диверсификации политического развития роль регионов проявляет себя в трех отношениях. Во-первых, происходит стихийное становление нового социального и политического порядка. Смысл дан­ного процесса — в глубокой трансформации социальной и политической системы в соответствии с изменившимся соотношением социальных сил в обществе. В чем она? Особенностью нынешнего политического устройства России стало практически безраздельное правление элит, состав которых стабилизировался как с точки зрения основных соци­альных групп, так и основных персоналий. Избавившись от мешавшей коммунистической партийной надстройки, реальные социальные силы, которые стали формироваться еще в советском обществе, легализова­ли свое политическое господство в рамках современной политической системы.

Во-вторых, реформы в России своим следствием имели появление новых механизмов элитообразования в регионах, что расширило каналы вертикальной и горизонтальной мобильности. В числе таких механиз­мов следует назвать выборность глав исполнительной и представитель-