Глава 4. Динамика социального происхождения и становления региональной политической элиты

4.1. Социальное происхождение региональных лидеров

Фактор социального происхождения региональной элиты — один из тех, что оказывал постоянное и долговременное воздействие на ситуа­цию в обществе. В определенном смысле можно сказать, что .на ее судьбе не меньше, чем крупные политические потрясения, сказалось изменения параметров социального происхождения элиты. Нередко само руководство страны подталкивало их, не предполагая тех долго­временных побочных результатов, которые будут во много раз превос­ходить и по разнообразию, и по объему ожидавшиеся следствия.

Октябрьская революция 1917 г. осуществлялась под флагом осво­бождения трудящихся страны от эксплуатации и угнетения. Цель — социальное освобождение трудящихся — стала трактоваться как созда­ние условий для преимущественного продвижения трудящихся рабоче-крестьянского происхождения во все сферы жизни. В конституциях страны вплоть до 1936 г. сохранялись социальные ограничения на реализацию ряда гражданских прав для некоторых категорий населе­ния. В Конституции РСФСР 1918 г. указывалось семь категорий граж­дан, которые «не избирают и не могут быть избранными», в т. ч. и «лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли»¹. При приеме в КПСС, без чего было невозможно продвижение во власть, вплоть до XVIII съезда КПСС сохранялись социальные ограничения, которые создавали преимущества при вступлении в партию про­мышленным рабочим с производственным стажем более пяти лет². В дальнейшем они продолжили свое существование (в 1950-1980-е гг.) в форме политики по социальному регулированию состава партии.

Фактор социального происхождения выполнял важные функции как в обществе в целом, так и в сфере властных отношений и их структуриро­вании. В обществе на протяжении нескольких десятилетий параметры социального происхождения выступали средствами контроля, классово­го регулирования, проведения партийного курса. С точки зрения дости­жения целей, поставленных советским государством, это был един­ственно возможный вариант политики, поскольку отход от нее грозил включением стихийных процессов трансформации власти, в частности, возвышением более образованных и квалифицированных слоев населе­ния, пополнением ими в первую очередь органов власти.

С внешней стороны может возникнуть представление, что продвиже­ние представителей рабочих и крестьян на руководящие посты изна­чально было нецелесообразно, поскольку приводило к снижению уровня

Глава 4. Динамика социального происхождения и становления., элиты 167

руководства, многим ошибкам, невысокой эффективности управленчес­ких действий. Однако именно выдвижение «передовых рабочих и кол­хозников» на руководящие посты позволяло сохранять главное — поли­тическую линию, основы власти. Сложился симбиоз власти и широких слоев населения (но не всего народа), в основе которого был консенсус по стратегическим ориентирам развития. Власть пополнялась за счет представителей народа, что создавало не только видимость, но и реальное состояние социально-политического союза. Для массовой пропаганды не составляло труда представить факты, и весьма многочис­ленные, показывающие, что партийные и советские лидеры вышли из самых низов общества.

Фактор социального происхождения сыграл в истории советского общества значимую роль, являясь условием выживания или гибели целых слоев населения. Естественным было бы ожидать, что и для самой элиты этот фактор стал одной из основ, организующих ее внутреннюю жизнь. Параметры социального происхождения играли роль социального регулятора при формировании кадрового корпуса элиты, определяя возможности ее развития, продвижения.

Вплоть до второй половины 1950-х гг. достаточно частыми были внутрипартийные разбирательства, связанные с тем, что некоторые руководители были «неискренними перед партией», скрывая свое соци­альное происхождение. Так, в декабре 1952 г. был исключен из КПСС заведующий отделом пропаганды и агитации Андижанского горкома С. Маматханов. Выяснилось, что он происходил из байской семьи, его отец был тесно связан с басмачами, его дед был крупным землевладель­цем, имевшим хлопкоочистительный завод с сотней рабочих³.

В Пермский обком поступил запрос из Мордовского обкома КПСС с просьбой выяснить социальное происхождение заместителя председа­теля Совета Министров Мордовской АССР, который, как предполага­лось, был из кулацкой семьи. Проверка не только подтвердила это обстоятельство, но и обнаружила дополнительно много любопытного: отец коммуниста раньше имел водяную мельницу, многочисленный сельскохозяйственный инвентарь, до 8 лошадей, нанимал батраков; дядя тоже был кулак, расстрелянный за участие в организации антисо­ветского восстания ⁴. Такого рода «неискренность» не прощалась. Да­лее следовали исключение из рядов КПСС, снятие с должности. Обра­щает на себя внимание, что случаи неискренности перед партией были далеко не единичными.

В этой связи было бы весьма существенно выяснить, во-первых, насколько адекватно социальный состав политической элиты отражал социальный состав общества в целом и населения соответствующего региона в частности. Была ли политическая элита репрезентативным представителем населения, которым руководила, была ли она действи­тельно открытой, народной, массовой? Существовала ли система соци­альной замкнутости или политическая верхушка страны сумела создать механизм отбора в элиту, позволявший поддерживать тесные организа-

т

168

В П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ционные связи с массой? Удалось ли решить проблему институционали-зации рекрутирования элиты или каналы и механизмы рекрутирования менялись в соответствии с изменением политической ситуации в стране?

Во-вторых, и это вытекает из первой проблемы,— можно ли обнару­жить основного «социального поставщика» кадров для элиты? Создава­лась ли региональная политическая элита «сверху», с помощью волевых усилий правящей партии, или же, наряду с политическими факторами, пробивала себе дорогу объективная социальная тенденция, ставившая и общество, и КПСС перед необходимостью проведения единственно возможной политики?

В-третьих, насколько адекватно реагировал социальный состав поли­тической элиты на экономическое и социальное развитие? Существова­ло ли какое-либо соответствие между тенденциями социального разви­тия элиты и развития общества? Данные проблемы не исчерпывают всего круга вопросов, которые возникают при изучении региональных элит, но ответы на указанные позволили бы сделать достаточно важные выводы о природе и направлениях эволюции элит.

Исследовать все факторы, определявшие облик и изменения элиты, вряд ли возможно ввиду масштабности задачи. Поэтому инструменталь­но выделим основные из них, в рамках которых попытаемся проанализи­ровать тенденции развития региональной элиты. Базой изучения послу­жил как анализ уже опубликованных результатов исследований ⁵, так самостоятельно выполненный анализ биографий первых секретарей райкомов и горкомов КПСС и председателей исполкомов гор- и райсо­ветов Пермской области за 1950-1990 гг. (с интервалом в пять лет)⁶. Всего были изучены биографии работников 1627 должностных позиций, что составляет 99,93 % от числа всех отмеченных выше должностных позиций за период 1960-1990 гг. и 75,3% за 1950 г.⁷ В дальнейшем в тех случаях, когда речь будет идти о политической элите уровня города и района, будут использоваться данные исследования по Пермской области, если не оговорено другое.

4.1.1. Факторы социального происхождения

Факторы, характеризующие собственно социальное происхожде­ние, условно можно разделить на три группы, в зависимости от того, что находится в основе их выделения. К первой группе факторов нужно отнести экономико-географическую характеристику местности, в кото­рой родился представитель элиты. Ко второй можно было бы отнести факторы, характеризующие социальное положение родителей члена элиты. Данный показатель на протяжении многих лет играл роль социальной метки, с помощью которой на первичной стадии происхо­дило опознание достойных для продвижения кандидатур в режиме «я —свой». Наконец, третью группу факторов образуют социально-демографические показатели, такие как пол, возраст, национальность. Хотя они и не столь значимы, как факторы первых двух групп, однако