W – s(o) – o(s)

Рис. 2. O – объект, S – субъект, W – слово

Направление и порядок интерпретации также изменяется.

1) W – S(o): Слушающий отталкивается прежде всего от интерпретации слова как выразителя заложенной в нем метаязыковой информации и от референциальной соотнесенности данного слова с собой, т.е. анализирует субъективную эмоционально-оценочную информацию о себе как об объекте, выражаемую данным словом.

2) S(o) – O(s): Затем на основе металингвистической информации Слушающий интерпретирует прагматический компонент высказывания, в том числе объективную оценочно-эмоциальную информацию, характеризующую Говорящего как субъекта эмоций и оценки.

Само направление интерпретации высказывания Слушающим – от слова к прагматике – обусловливает влияние параметра субъективности / объективности метаязыковой информации на успешность коммуникативного акта. Субъективная (частноязыковая) метаязыковая информация становится значимой в случае, если она отличается от объективной (общеязыковой) и может выступать в качестве конфликтогенного фактора. В соответствии с двумя участниками речевого акта (говорящий и слушающий) рассмотрим соотношения объективной и необъективной метаязыковой информации в инвективном и неинвективном дискурсах.

		Говорящий	Слушающий	Коммуникативный результат
А) Инвективный дискурс	1	Объективная метаязыковая информация	Субъективная метаязыковая информация	Инвективная цель – неинвективный результат, неконфликт
	2	Объективная метаязыковая информация	Объективная метаязыковая информация	Инвективная цель а) инвективный результат, конфликт; б) неинвективный результат, неконфликт
Б) Неинвективный дискурс	3	Субъективная метаязыковая информация	Объективная метаязыковая информация	Неинвективная цель а) неинвективный результат, не смена дискурса, неконфликт; б) инвективный результат, смена дискурса на инвективный, конфликт
	4	Объективная метаязыковая информация	Объективная метаязыковая информация	Неинвективная цель – неинвективный результат, использование ИИЛ в фатической функции, неконфликт
	5	Субъективная метаязыковая информация	Субъективная метаязыковая информация	Неинвективная цель – неинвективный результат, неконфликт.

А) В рамках инвективного дискурса (ситуация конфликта, целевая установка Говорящего – негативное воздействие на Слушающего.

Говорящий: Метаязыковая информация, заключенная в слове в индивидуальной языковой системе Говорящего совпадает с объективной информацией, заключенной в слове в общеязыковой системе. Говорящий преследует инвективную цель.

Слушающий: Метаязыковая информация слова характеризуется субъективностью, т.е. отличается от метаязыковой информации данного слова в общеязыковой системе и языковой системе Говорящего, т.е. слово не воспринимается как оскорбительное, обидное.

Коммуникативный результат: Данный речевой акт является бесконфликтным, так как инвективная цель не достигнута. Приведем пример подобной разницы между речевыми кодами коммуникантов в инвективном контексте из романа «Мастер и Маргарита», где Иешуа не воспринимает слово собака, используемое по отношении к нему Левием Матвеем, как оскорбительное.

Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, т.е. думал, что оскорбляет, называя меня собакой, – тут арестант усмехнулся, – я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово...

В ситуации объективной метаязыковой информации, выражаемой словом в языковых системах как Говорящего, так и Слушающего, ИИЛ является ярким конфликтогенным фактором.

Коммуникативный результат: Причина инвективности / неинвективности результата употребление слова лежит в сфере антропонимического параметра конфликта.

а) В большинстве случаев достигается инвективный результат. Приведем пример из рассказа В. Шукшина «Бессовестные».

• Сравнила... телятину с козлятиной.

• И буду сравнивать! Потому что один человек живет – говорит, а другой – тлеет. У одного – каждая порочка содержанием пропитана, а другие... делают только свое дело, и все. Жеребцы.

• Не всем же комиссарами быть! – сердито возражал Глухов, обиженный за «жеребца».

б) Однако такие антропонимические составляющие конфликта, как межличностные отношения («ты меня обидеть не можешь»), положительное эмоциональное состояние Слушающего («у меня сегодня хорошее настроение, и мне все равно, что ты говоришь»), сфера личных интересов инвектума и подобное обусловливают неинвективный результат употребления ИИЛ. Так, в рассказе В. Шукшина «Как помирал старик» старуха не обижается на оскорбление умирающего старика. Оскорбление по сравнению с возможной потерей близкого человека выглядит глупым и неважным в данной ситуации и остается незамеченным, так как не затрагивает сферу личных интересов инвектума (старухи), в центре которой в данной ситуации находится только смерть старика.

• Степан! – позвала старуха.

• Мм?

• Ты не лежи так...

• Как не лежи, дура? Один помирает, а она – не лежи так. Как мне лежать-то? На карачках?

• Я позову Михеевну – пособорует?

• Пошли вы!.. Шибко он мне доброго сделал...

Б) В рамках неинвективного дискурса:

Говорящий. В субъективной языковой системе Говорящего ИИЛ слово не обладает негативной эмоционально-оценочной окрашенностью, Говорящий не преследует инвективной цели (т.е. оскорбления).

Слушающий. Реакция Слушающего основана на объективной (общеязыковой) метаязыковой информации, т.е. негативной эмоциональной оценочности и стилистической сниженности ИИЛ.

Коммуникативный результат: Результат данного коммуникативного акта будет зависеть от того, осознает ли Слушающий смещение в языковой системе Говорящего.

а) Если смещение осознается, то разница в языковых кодах не выступает в качестве конфликтогенного фактора Подобное смещение часто встречается в детской речи, например, «Мама, папа будет у меня король, а ты – дамка». В данном случае ребенок не осознает отрицательного компонента значения слова, а суффикс –ка воспринимается как положительно окрашенный по модели «дочь – дочка», «обезьяна – обезьянка». Осознание Слушающим смещенности метаязыкового чутья ребенка, как правило, ведет к неинвективному результату.

б) В случае неосознания метаязыкового смещения в языковой системе Говорящего употребление инвективной лексики в неинвективной ситуации человеком со смещённым (индивидуальным) метаязыковым чутьем приводит к инвективному результату, т.е. Слушающий с общим метаязыковым чутьем обижается, оскорбляется, ощущает на себе негативное воздействие.

Использование ИИЛ с объективной метаязыковой информацией в языковой системе как Говорящего, так и Слушающего может использоваться с неинвективной целью, т.е. в фатической функции, являясь средством языковой игры.

Коммуникативный результат в данном случае зависит от того, воспринимает ли Слушающий целевую установку Говорящего как а) инвективную или б) неинвективную. В первом случае коммуникативный результат является инвективным, происходит смена типа дискурса, возникает конфликт. Во втором случае – коммуникативный акт является успешным, а коммуниканты остаются в рамках неинвективного дискурса и ИИЛ выступают в фатической функции как, например, в рассказе В. Шукшина «Верую».

• Отец! Отец... Слушай сюда!

• Не хочу! – плакал поп.

• Слушай сюда, колода!

• Не хочу! Ты слаб в коленках...

• Я таких, как ты, обставлю на первом же километре! Слаб в коленках... Тубик.

В случае равнозначного метаязыкового смещения (слово обладает субъективной метаязыковой информацией в индивидуальной языковой системе как Говорящего, так и Слушающего), инвективная лексика может использоваться в неинвективном дискурсе. Коммуникативный результат такого использования – неинвективный. Например, слово телка не воспринимается Слушающим как инвективное в рассказе В. Шукшина «Нечаянный выстрел».

• Глашка! – кричал он девушке. – Когда замуж-то выйдешь, телка такая?! Хоть бы гульнуть на твоей свадьбе!

• Не берет никто, Коля! – отвечала словоохотливая Глашка. – Я уж давно собралась!

В качестве заключения еще раз отметим двусторонний характер конфликта: его антропологичность, с одной стороны, и лингвистическую составляющую – с другой. Наряду с другими лингвистическими и антропологическими конфликтообразующими факторами одной из основ конфликтного или бесконфликтного развития ситуации является совпадение или несовпадение языковых кодов Говорящего и Слушающего. На примере инвективных имен лица мы показали влияние соотношения языковых кодов коммуникантов на зарождение и развитие конфликта. Однако реальная ситуация речи представляет собой сложное единство всех ее составляющих, поэтому зависимость конфликтообразующей способности языковых кодов коммуникантов от других составляющих, которая лишь частично затронута в данной статье, безусловно, требует дальнейшего исследования.