Из истории становления категории «материя»

Материя — фундаментальная исходная категория философии, от того или иного ее понимания зависит решение практически всех других философских проблем. Этимология термина «материя» восходит к лат. materia — вещество. Это «вещественное» значение термина удерживалось вплоть до XX в., когда произошла революция в физике, означавшая кризис одностороннего, основанного на обязательном чувственном восприятии, понимания материи, составлявшего суть концепции метафизического материализма.

Материю в единстве и многообразии всех форм ее проявления можно осмыслить, подойдя к ее анализу только исторически, обобщая опыт развития научного и философского познания. Как известно, первой ступенью в осознании материальности мира был стихийный материализм. Началом формирования понятия материи явился переход от качественного многообразия существующих вещей к понятию единой, объемлющей это качественное разнообразие основы мира — первоматерии. Сложность необходимой для этого мысленной

¹ Гегель. Энциклопедия философских наук, т. 1, с. 222.

95

операции абстрагирования видна хотя бы по тому, что сначала все качественное многообразие мира выводилось из какого-либо одного тоже качественно определенного, эмпирически воспринимаемого элемента, например из воды или огня. Но уже Демокрит заметил, что с помощью одного качественно определенного вещества невозможно объяснить происхождение другого. Ни один элемент не содержал в себе принципа своего превращения и сам должен был быть объяснен как обладающий именно данным качеством. Дальнейшее движение мысли, приведшее к унификации всех первооснов бытия, было уже необоримо и в конечном счете вылилось в идею атомарного строения мира, то есть такого, в основе которого лежали чувственно не воспринимаемые частицы — атомы.

Однако атомы тоже истолковывались как вещество, как мельчайшие «кирпичики», строительный материал всего существующего, качественное разнообразие которого зависит от разных типов взаимодействий между ними. Так зародилась просуществовавшая вплоть до новейших открытий в физике в конце XIX в. дискретная картина мира, согласно которой бытие мыслилось состоящим из особым образом взаимодействующих мельчайших и обособленных (дискретных) частичек вещества. Это сформировавшееся еще в античности воззрение оказалось поразительно эвристичным и потому устойчивым ¹. Оно положило начало научному объяснению многих явлений природы. И. Ньютон, исходя из идеи атомизма, ввел в физику понятие массы, сформулировав закон всемирного тяготения и основные законы динамики. Атомистика лежит в основе молекулярно-кинетической теории теплоты, в химии она послужила открытию закона сохранения вещества, на ее основе была создана и периодическая система элементов Менделеева.

Механика Ньютона, позволявшая объяснять большую часть явлений и событий мира на основе взаимодействия атомов, утвердила механистически-атомистическую картину мира и явилась образцом научной точности для других наук. Материя в виде атомов и движение в пустоте — вот два основных принципа ньютоновской механики. Казалось, что механически-материалистический принцип дает возможность осмыслить суть всех

¹ Такой подход к понятию материи зиждется на стремлении научной и философской мысли принять «что-то» как состоящее из «чего-то» более «простого» и фундаментального, в чем просматривается вообще извечное стремление человеческой мысли к простоте: объяснить многообразие сущего каким-то фундаментальным началом. Это «всегда было прогрессивным и приводило, как свидетельствует история, к довольно существенным позитивным результатам. Идея первоматерии как основа и побудительный мотив определенного подхода к анализу материального мира всегда являлась продуктивной» (Марков М. А. О понятии первоматерии. — Вопросы философии, 1970, № 4, с. 66–67).

96

происходящих в мире явлений — вплоть до тончайших явлений психики — и что теоретическая физика, исследовавшая фундаментальные свойства атомов, вот-вот закончит свои поиски и получит полную завершенность. Именно эта интеллектуальная атмосфера нашла отражение в вопросе немецкого физика Г. Кирхгофа: «Разве осталось еще что-нибудь открывать?»

Однако наряду с триумфом атомизма в науке постепенно назревал и его кризис, связанный прежде всего с открытием новых фактов, для которых объяснение на основе атомистического строения материи оказалось недостаточным, а кроме того, и сам атом оказался отнюдь не простой мельчайшей частицей материи. Атомистическая концепция строения материи «дискредитировала» себя тем, что атом оказался совсем не «атомом»: он был разделен. Был открыт электрон, обнаружен радиоактивный распад и превращаемость атомов. Ранее «безликий», бесструктурный атом оказался обладателем чрезвычайно сложного внутреннего строения с ядром и вращающимися вокруг него электронами. Однако еще более взрывоопасными для механистического материализма оказались новые воззрения в области теории взаимодействий, к которым прибавились и ранее неизвестные науке взаимодействия внутри атомов и ядер.

Этот кризис был связан с введением в физику нового фундаментального понятия — понятия поля (М. Фарадей, Дж. Максвелл), описывающего принципиально отличное от вещества состояние материи. В чем же особый физический и философский смысл понятия поля, какими путями человеческая мысль пришла к этому новому виду материи?

Первоначально поле понималось как окружающее какой-либо вещественный объект пространство, для каждой точки которого можно с помощью математических уравнений определить величину и направление силы взаимодействия между данным объектом и каким-либо другим объектом. Так, рассчитанное Ньютоном тяготение как основной вид взаимодействия между объектами имеет различную напряженность в различных точках поля, то есть в различных точках окружающего объект пространства. При всей неожиданности этих найденных математиками данных, в которых среда взаимодействия функционирует как его активный участник, они лишь поколебали, но не разрушили представление о материи как о веществе, ибо такое поле могло продолжать мыслиться как атрибут вещества.

Настоящим «возмутителем спокойствия» поле стало тогда, когда было неопровержимо доказано, что оно есть не только атрибут объекта, но самостоятельная физическая реальность, способная существовать и распространяться в пространстве независимо от вещественного объекта, а значит, поле наряду с

97

веществом превратилось в новый и особый вид материи, в котором вместо дискретности (прерывности) основным свойством является континуальность (непрерывность). «Стало ясно, что в физике произошло нечто, весьма важное. Было создано новое понятие, для которого не было места в механистическом описании. Постепенно понятие поля утвердило за собой руководящее место в физике и сохранилось в качестве одного из основных физических понятий. Для современного физика электромагнитное поле столь же реально, как и стул, на котором он сидит» ¹.

Однако прежде чем понятие поля действительно стало общепринятым, оно поначалу вызвало бурю негодования в среде физиков и философов, а затем, по мере «привыкания» к нему, привело к философскому кризису, так как расшатало представление о материи как о веществе. «Материя исчезла!» — ахнул научный мир, после того как физики, обратившись с восторгом неофитов к новому понятию, начали объяснять свойства вещества из действий поля: материя исчезла, уступив место новому богу — полю. Ведь в классической механике Ньютона считалось, что такие фундаментальные свойства материи, как масса и объем, абсолютно неизменны, изначальны и ничем не обусловлены. Но опыт показал, что масса электрона обусловлена созданным им полем и изменяется в зависимости от энергии поля. Следовательно, масса частицы изменяется вместе с изменением структуры поля. Меняется масса и в зависимости от скорости тела: с приближением скорости электрона к скорости света напряжение его поля стремится к бесконечности, а соответственно меняется и его масса. Поскольку же масса считалась мерой количества материи, то открытие непостоянства массы, ее изменения в связи с изменением в области поля и в скорости движения тела было истолковано так, будто материя исчезает, а материализм терпит крах. В этом же духе был истолкован радиоактивный распад атомов. Он мыслился как превращение материи в энергию, как «исчезновение» материи. Это «исчезновение» материи, само по себе еще не означавшее замену материализма на идеализм, сопровождалось и прямо идеалистическими выводами в области гносеологии. Невозможность чувственно воспринимать и представлять себе микрообъекты принуждала физиков все больше прибегать к математическим моделям. Предав при этом забвению материю, так сказать, земные корни этих моделей, некоторые физики (например, Э. Мах) стали утверждать, будто данные построения — плод чистой мысли: материя испарялась в «мареве» этих математических построений, а сами они оказывались какими-то самодостаточными сущ-

¹ Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1956, с. 155–156.

98

ностями — вся реальность свелась к абстрактным идеальным структурам. Общественное мнение повернулось к идеализму, так как материализм традиционно был связан с механистически-вещественным пониманием материи. Сложившаяся мировоззренческая ситуация настойчиво требовала своего разрешения.

Вся совокупность новых открытий объективно носила диалектический характер. Преодоление кризиса в физике требовало от теоретической мысли более гибкого подхода к фактам, в частности к пониманию связи материи, движения, пространства и времени. Нужно было значительно тоньше подойти к трактовке истины, ее подвижности, понять, что она есть процесс. В той картине мира, которая все отчетливее вырисовывалась в науке, именно изменение, переход, превращение, развитие нуждались в диалектическом объяснении. Мышление же ученых все еще находилось в плену механистических традиций. Новые открытия в науке взывали к глубоким изменениям в самом способе мышления людей. Начался мучительный процесс ломки старых, привычных представлений.

Был этот мир глубокой тьмой окутан.

Да будет свет! И вот явился Ньютон.

Но сатана недолго ждал реванша.

Пришел Эйнштейн — и стало все, как раньше.

Эта шутка в какой-то мере выражала умонастроения, связанные с крушением прежней научной картины мира и появлением новой.