§ 2. Концепция "преступление государства" в международной практике

Понятие "преступление государства" известно международной практике. В принятом Советским государством в 1917 г. Декрете о мире говорилось, что Советское правительство считает захватническую войну "величайшим преступлением против человечества"*(658). В представленном Собранию Лиги Наций в сентябре 1923 г. проекте договора о взаимной помощи утверждалось, что "агрессивная война составляет международное преступление"*(659). В преамбуле Женевского протокола о мирном разрешении международных споров, принятом Собранием Лиги в 1924 г., говорилось, что государства принимают его, "признавая наличие солидарности, объединяющей членов международного сообщества, утверждая, что агрессивная война составляет нарушение этой солидарности и международное преступление..."*(660)

Ни Договор о взаимной помощи, ни Протокол о мирном разрешении споров так и не вступили в силу. Тем не менее, содержавшееся в них положение о преступности агрессии находило все новые подтверждения. Оно было подтверждено принятой Собранием Лиги в 1927 г. Декларацией об агрессивных войнах. При этом в Декларации говорилось, что государства обязаны сообразоваться с установленными ею принципами*(661). VI Межамериканская конференция 1928 г. приняла резолюцию, согласно которой "агрессивные войны составляют преступления против человечества"*(662).

Что же касается позитивного права, то оно в основном продолжало соответствовать заключению созданной на Парижской мирной конференции Комиссии по вопросу об ответственности виновников войны и их наказании, которая пришла к выводу, что "агрессивная война не может рассматриваться как акт, прямо противоречащий позитивному праву"*(663). Не следует вместе с тем недооценивать значение упомянутых актов. Они подготовили почву для соответствующих изменений в праве.

Важным шагом в признании агрессивной войны противоправной явился Договор об отказе от войны как орудия национальной политики 1928 г. (Парижский пакт), в котором приняло участие большинство государств. Стороны торжественно заявили, что они "осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях в качестве орудия национальной политики". В Договоре отсутствует определение агрессивной войны как преступления. Тем не менее, торжественное осуждение войны весьма близко к этому.

Именно таким образом Договор был истолкован в приговоре Нюрнбергского трибунала 1946 г. Показательно, что в приговоре были перечислены приведенные выше неправовые акты и подчеркнуто их значение: "Все эти выражения мнений,...сделанные столь торжественно, усиливают то значение, которое Трибунал придает Парижскому пакту и которое заключается в том, что обращение к агрессивной войне является не только беззаконным, но и преступным"*(664).

Устав ООН подтвердил противоправность применения силы каким-либо образом, несовместимым с целями Объединенных Наций. Государства-члены обязались "поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью предпринимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавлению актов агрессии..." (ст. 1.1 Устава ООН).

Для обеспечения этого положения Устав предусматривает, что не только государства-члены ООН, но и не участвующие в ней государства соблюдали его (ст. 2.6). Возложение столь важного обязательства на не участвующие государства, т.е. без их на то согласия, представляет принципиально новое явление в международном праве, которое, разумеется, может иметь место лишь в исключительном случае.

Глава VII Устава предусматривает возможность применения в соответствующих случаях мер превентивного или принудительного характера. Полномочие определять наличие угрозы миру или акта агрессии предоставлено Совету Безопасности, который располагает значительным арсеналом средств для реализации своих решений. При этом все члены ООН обязаны оказывать ей всемерную помощь во всех действиях, предпринятых ею в соответствии с Уставом, и воздерживаться от оказания помощи любому государству, против которого Организация предпринимает действия превентивного или принудительного характера (ст. 2.5).

Из этого видно, что Устав не только закрепил особый характер ответственности за серьезные нарушения ряда принципиальных норм международного права, но и заложил основы механизма, способного принудительно обеспечить реализацию этой ответственности.

Декларация о принципах международного права 1970 г. содержит совершенно четкое положение по интересующему нас вопросу: "Агрессивная война является преступлением против мира, которое влечет за собой ответственность по международному праву". Как видим, агрессивная война квалифицируется как преступление, которое порождает соответствующую ответственность по международному праву для его субъектов. Особое значение имеет то обстоятельство, что приведенное положение содержится в основном принципе международного права, обладающем высшей юридической силой. Рассматриваемое положение подтверждалось Генеральной Ассамблеей ООН и в дальнейшем. В принятом Ассамблеей в 1974 г. определении агрессии говорится: "Агрессивная война является преступлением против международного мира. Агрессия влечет за собой международную ответственность" (ст. 5.2).

Таким образом, преступность агрессии нашла основательное отражение в позитивном международном праве. Однако это не значит, что не может быть и иных международных преступлений. При определении целей ООН ее Устав на первое место поставил задачу "предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии и других нарушений мира". Как видим, цель сформулирована довольно широко. Речь идет не только об актах агрессии, но и иных нарушениях мира. Это имеет существенное значение и для реализации иных целей ООН, а именно обеспечение уважения принципа самоопределения и равноправия народов, а также обеспечения "уважения к правам человека и основным свободам для всех".

Отмеченная формулировка использована и в гл. VII Устава, согласно которой действия принудительного характера могут быть предприняты по решению Совета Безопасности в случае "существования любой угрозы миру" (ст. 39). В соответствии с Декларацией ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1963 г. "дискриминация в отношении людей по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения... осуждается... как обстоятельство, могущее нарушить международный мир и безопасность" (ст. 1).

В Декларации ООН о принципах международного права 1970 г. в качестве выполнения принципа неприменения силы указывается обязанность каждого государства "воздерживаться от каких-либо насильственных действий, лишающих народы, о которых говорится в изложении принципа равноправия и самоопределения, их права на самоопределение, свободу и независимость".

Начиная с 1960 г. Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности ООН приняли целый ряд резолюций, квалифицирующих положение в Южной Африке как "ставящее под угрозу" или "серьезно угрожающее международному миру и безопасности". Генеральная Ассамблея обратилась непосредственно к государствам-членам, предложив им принять меры, которые могли бы заставить Южную Африку отказаться от политики апартеида, в частности, разорвать с ней дипломатические, консульские, экономические, политические и военные отношения*(665).

Решительную позицию занял Совет Безопасности в отношении расистского режима в Южной Родезии. Признав, что положение в стране представляет "угрозу международному миру и безопасности", он решил применить к ней меры на основе ст. 41 гл. VII Устава*(666). Таким образом, речь идет о выделении особого вида правонарушений, которые влекут за собой более серьезную ответственность и соответствующие последствия.

Сказанное находит подтверждение и в конвенциях, заключенных под эгидой ООН. В Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. речь в основном идет о физических лицах. Вместе с тем в ней говорится и об ответственности государства за совершение преступления геноцида (ст. IX). Каждый участник может обратиться к соответствующему органу ООН с требованием принять в соответствии с Уставом "все необходимые, по его мнению, меры в целях предупреждения и пресечения актов геноцида" (ст. VIII).

Аналогичные положения содержатся в Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г. Участники определили, что апартеид является "преступлением против человечности" и что бесчеловечные акты, являющиеся следствием политики апартеида и сходной с ним политики, "являются преступлениями, нарушающими принципы международного права... и создающими серьезную угрозу для международного мира и безопасности" (ст. 1).

При обсуждении докладов Комиссии международного права в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ООН проявилась тенденция к определению различных режимов ответственности в зависимости от значения нарушенных обязательств. Представители ряда государств высказались за установление особой ответственности за такие правонарушения, как угроза миру, нарушение мира или акт агрессии, геноцид, апартеид, сохранение с помощью силы колониального господства*(667). Ряд государств, в частности СССР и Румыния, указали на необходимость установления специальных норм ответственности за противоправные деяния особенно серьезного характера*(668).

Выступая при обсуждении доклада Комиссии международного права на тридцатой сессии Генеральной Ассамблеи в 1975 г., представитель СССР подтвердил позицию своего государства, изложенную на предыдущих сессиях. Он заявил о необходимости выделения категории особо опасных противоправных деяний, которые должны квалифицироваться как международные преступления*(669). Аналогичные заявления были сделаны представителями ряда других государств, в частности Индии, Ирака, Кипра, Чехословакии, Сирии, УССР, Венгрии. Показательно, что такой подход не вызвал возражений в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ООН.

Анализ практики международных судебных органов не обнаруживает различного подхода к решению вопросов ответственности в зависимости от характера нарушенного обязательства. Суды ограничивались решением вопросов о возмещении ущерба. В этом нет ничего удивительного, поскольку их юрисдикция определяется соглашением заинтересованных государств.

Представляет определенный интерес следующий факт. После инцидента в проливе Корфу Великобритания внесла в Совет Безопасности ООН проект резолюции, квалифицировавший установку мин в мирное время без оповещения как "преступление против человечности". Принятие резолюции было блокировано голосовавшим против нее Советским Союзом. После этого Великобритания возбудила дело в отношении Албании в Международном Суде ООН. В переданном Суду документе Великобритания подтвердила, что деяния Албании носят характер "преступления против человечности"*(670).

Международные судебные органы всегда признавали право привлечь к ответственности правонарушителя лишь за непосредственно потерпевшим государством. При решении в 1966 г. дела о Юго-Западной Африке Международный Суд отказался признать, что в позитивном международном праве существует нечто подобное actio popularis и что каждый член какого-либо сообщества может возбуждать дело в целях защиты государственных интересов*(671). Однако уже в 1970 г. в решении по делу компании "Барселона Тракшн" Суд занял иную позицию. Касаясь вопроса о субъектах, юридически заинтересованных в соблюдении международных обязательств, Суд определил: "В частности, необходимо установить основное различие между обязательствами государств в отношении международного сообщества в целом и обязательствами, которые проявляются в отношении другого государства в рамках дипломатической защиты. В силу своего характера первые касаются всех государств. С учетом значения указанных прав все государства могут считаться обладающими юридическим интересом в защите этих прав; обязательства, о которых идет речь, представляют собой обязательства erga omnes.

Эти обязательства вытекают в современном международном праве из того, например, что акты агрессии и геноцида поставлены вне закона, а также из принципов и норм, касающихся основных прав человека, включая защиту от рабства и расовой дискриминации"*(672).

Из сказанного следует, что нарушение обязательств erga omnes порождает особый вид правоотношений ответственности, характеризующихся универсальным характером. Поскольку такие нарушения затрагивают обязательства в отношении международного сообщества в целом, то каждое государство считается юридически заинтересованным в реализации соответствующего правоотношения ответственности. Приведенные Судом примеры нарушения такого рода обязательств практически совпадают с теми, которые обычно относят к международным преступлениям.

Международный Суд и в последующие годы подчеркивал особый характер обязательств перед международным сообществом в целом. Он, в частности, подтвердил, что право народов на самоопределение и запрещение геноцида являются обязательствами erga omnes*(673).

Таким образом, международно-правовая практика выделяет особый вид противоправных деяний, представляющих исключительно серьезную угрозу общим интересам государств. Выделение такого вида противоправных действий и установление особого режима ответственности за них определяется жизненными интересами международного сообщества. Вторая мировая война унесла с собой десятки миллионов человеческих жизней, не говоря уже о колоссальных материальных потерях. Новая широкомасштабная война способна поставить под угрозу существование человечества. Интересы обеспечения мира требуют установления особой ответственности не только за акты агрессии, но и за такие преступления, как геноцид, апартеид, колониальное угнетение, разрушение окружающей среды.

Юридической основой выделения определенных противоправных деяний в особый вид является в первую очередь Устав ООН, который, как мы видели, определил основные цели и принципы и установил особый порядок их защиты.

Второй юридической основой является выделение особой категории норм, именуемых императивными, которые обладают приматом в отношении иных норм, поскольку они призваны обеспечить коренные интересы международного сообщества в целом.

Третья юридическая основа состоит в установлении уголовной ответственности должностных лиц государства за нарушение определенных норм международного права. Речь идет о преступлениях по международному праву, за совершение которых должностные лица, лица, выступающие в качестве органов государства, могут привлекаться к уголовной ответственности непосредственно на основе международного права. При этом наказание должностных лиц не освобождает государство, органами которого они являются, от ответственности за международно-противоправные деяния, которые оно в таких случаях несет за поведение своих органов. Вместе с тем, уголовная ответственность должностных лиц ни в коей мере не означает уголовной ответственности государства.

Следует, вместе с тем, подчеркнуть, что выделение особой категории норм не сопровождалось формированием и особой ответственности за их нарушение. Между тем, выделение особой категории норм в значительной мере утрачивает значение, если не сопровождается установлением особого режима ответственности за их нарушение. Этот пробел в определенной мере призваны восполнить принятые Генеральной Ассамблеей ООН Статьи о международной ответственности государств.