§ 9. Поведение под руководством или контролем субъекта

Согласно признанной норме международного права поведение частных лиц не может быть присвоено ни государству, ни тем более международной организации. Вместе с тем, при определенных условиях поведение таких лиц может рассматриваться как поведение соответствующего субъекта. Для этого необходимо наличие особой фактической связи между такими лицами и субъектом. Такая связь может быть двух видов. Во-первых, она имеет место, когда соответствующее противоправное деяние осуществляется по указанию субъекта. Во-вторых, когда оно осуществляется под руководством или контролем субъекта. В обоих случаях связь должна быть достаточно реальной. Анализ международной арбитражной практики свидетельствует, что она следует отмеченным положениям при решении вопросов о присвоении поведения частных лиц государству*(373).

Довольно распространенным случаем является использование частных лиц в качестве вспомогательной силы при осуществлении полицейских функций или направление их в качестве "добровольцев" в другие страны для выполнения определенных заданий.

В международной практике немало вопросов возникает относительно присвоения государству поведения компаний, находящихся в его собственности или под его контролем. При решении этих вопросов следует учитывать, что международное право признает компании самостоятельными юридическими лицами в соответствии с внутренним правом государств и, соответственно, их поведение не присваивается государству. Это положение не зависит от того, что компания учреждена специальным законом, или от того, что она целиком принадлежит государству и в этом смысле находится под его контролем. Исключение из общего правила составляют случаи, когда компания осуществляет элементы государственной власти или злоупотребляет юридическим статусом компании, используя ее как прикрытие в целях уклонения от выполнения международных обязательств.

В случаях, когда поведение частных лиц осуществляется по указаниям или под руководством государства, может возникнуть вопрос об ответственности государства за действия, выходящие за пределы предписанного поведения, в частности, за действия, противоречащие указаниям и международным обязательствам государства. В таком случае решение зависит от того, были ли соответствующие действия связаны с выполнением лицом поставленной перед ним задачи, или оно явно выходило за рамки необходимых действий. Общая презумпция состоит в том, что, давая указания лицу, государство не предполагает, что они будут выполняться в нарушение международного права. Однако если соответствующие деяния осуществляются под эффективным контролем государства, то они присваиваются ему даже в том случае, когда они нарушают конкретные указания.

В статьях об ответственности государств рассматриваемые положения сформулированы следующим образом:

Статья 8. Поведение под руководством или контролем государства.

В статье использована формулировка "лицо или группа лиц". Она включает и такие группы лиц, которые не образуют устойчивую организацию, обладающую самостоятельным юридическим статусом. Главное, чтобы фактически действовали совместно. Термины "указания", "руководство" и "контроль" являются альтернативными. Для присвоения ответственности достаточно установить наличие любого из них, но при этом они должны касаться именно того поведения, которое является международно-противоправным. Каждый такой случай должен рассматриваться с учетом конкретных обстоятельств.

В статье говорится о двух случаях. Во-первых, о действиях по указаниям государства. Во-вторых, о действиях под руководством или контролем государства. Второй случай носит более общий характер и потому определение его бывает более сложным. Имеется в виду ситуация, когда государство руководит или осуществляет контроль за конкретной операцией, частью которой является соответствующее противоправное поведение. Это положение не распространяется на поведение, которое лишь весьма отдаленно связано с общей операцией и которое не могло контролироваться государством.

Соответствующие вопросы не раз возникали в современной международной практике, включая судебную. Представляет в этом плане интерес рассмотренное Международным Судом дело "Никарагуа против США". Суд определил, что США несут ответственность "за планирование, руководство и поддержку" Соединенными Штатами никарагуанских боевиков. Вместе с тем, Суд отклонил требование Никарагуа о возложении ответственности на США за все поведение "контрас". В обоснование Суд сослался на то, что США не осуществляли полного контроля над ними: "Несмотря на широкую финансовую и другую поддержку, оказывавшуюся им Соединенными Штатами, нет однозначных свидетельств того, что Соединенные Штаты действительно осуществляли такую степень контроля во всех областях, чтобы можно было считать, что "контрас" действовали от их имени... Все упомянутые выше формы участия Соединенных Штатов и даже общий контроль государства-ответчика над силами, которые во многом зависели от них, сами по себе, без дополнительных доказательств, не означают, что Соединенные Штаты руководили действиями, нарушавшими права человека и нормы гуманитарного права... Такие действия вполне могли совершаться "контрас" без контроля со стороны Соединенных Штатов. Для возникновения юридической ответственности Соединенных Штатов за это поведение необходимо в принципе доказать, что это государство осуществляло эффективный контроль за военными и полувоенными операциями, в ходе которых были совершены заявленные нарушения"*(374).

Как видим, Суд счел, что несмотря на общий контроль над "контрас", США не несут ответственности за поведение, которое не было прямо связано с операцией и которое они были бы в состоянии контролировать. Нельзя не заметить, что Суд дал ограничительное толкование приведенным выше положениям. Показательно, что это обстоятельство было отмечено в ходе рассмотрения Апелляционной камерой Международного уголовного трибунала для бывшей Югославии при рассмотрении в 1999 г. дела "Прокурор против Тадича". Большинство членов Камеры выразили свое несогласие с отмеченной позицией Международного Суда.

В решении Камеры говорилось: "Условием присвоения государству по международному праву деяний частных физических лиц является контроль со стороны государства за такими лицами. Однако степень такого контроля зависит от фактических обстоятельств каждого дела. Апелляционная камера не видит причин, почему во всех без исключения случаях международное право должно требовать высокого порогового уровня при оценке такого контроля".

Камера определила, что степенью контроля со стороны югославских властей над этими вооруженными силами, при которой данный вооруженный конфликт может быть признан международным, является "всеобъемлющий контроль, выходящий за пределы простого финансирования и оснащение таких сил и включающий участие в планировании и руководстве проведением военных операций"*(375).

Как видим, Трибунал более широкий подход к определению необходимого уровня контроля для наступления ответственности, чем Суд, заявив, что международное право не должно требовать во всех случаях высокого порогового уровня при оценке контроля. Это положение явно соответствует отмечавшейся тенденции развития права международной ответственности, нацеленной на ограничение возможностей избежать или ограничить ответственность. Причина расхождений позиций Суда и Трибунала, надо полагать, носит не столько юридический, сколько политический характер. Вынося решение, возлагающее ответственность за тяжкие нарушения международного права на сверхдержаву, Суд вольно или невольно стремился не заходить слишком далеко, возлагая на США ответственность за совершенные "контрас" нарушения прав человека и гуманитарного права. Сделать это в отношении подсудимого Тадича Трибуналу было неизмеримо легче.