§ 8. Соблюдение императивных норм

Венские конвенции о праве договоров содержат следующее определение императивной нормы: "...Императивная норма общего международного права является нормой, которая применяется и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер" (ст. 53).

Доктрине известны различные взгляды относительно того, какие конкретно нормы являются императивными*(504). Практика в этом отношении крайне осторожна. Ясно признанными нормами такого рода являются нормы, запрещающие угрозу силой или ее применение, геноцид, рабство, расовую дискриминацию, преступления против человечности, а также право на самоопределение*(505). Нет сомнений, что перечень императивных норм этим не ограничивается. К их числу, несомненно, относятся, в частности, закрепленные Уставом ООН основные принципы международного права.

Закрепляя основы международного правопорядка, императивные нормы наделены высшей юридической силой. Поэтому противоречащий императивной норме договор недействителен (ст. 53 Венских конвенций). Существующий договор становится недействительным и прекращается, если оказывается в противоречии с новой императивной нормой (ст. 64). В таких случаях не допускается делимость договора (ст. 44.5).

Эти положения относятся не только к договорам, но и к любым иным международным обязательствам. В случае их коллизии с императивными нормами вытекающие из последних обязательства обладают приматом. Соответственно обстоятельства, исключающие противоправность, не оправдывают отступлений от императивных норм. В Статьях об ответственности государств этому посвящена следующая статья:

Статья 26. Соблюдение императивных норм

Статья была принята государствами без замечаний*(506).

§ 9. Последствия ссылки на обстоятельства, исключающие противоправность

В Статьях об ответственности государств глава "Обстоятельства, исключающие противоправность" завершается следующей статьей:

Статья 27. Последствия ссылки на обстоятельство, исключающее противоправность

Из этого видно, что обстоятельства, исключающие противоправность, сами по себе не затрагивают соответствующее обязательство. Поэтому когда эти обстоятельства перестают существовать, обязательство восстанавливает свое действие. Вместе с тем, существует возможность, что деяния сторон в связи с возникновением обстоятельств, исключающих противоправность, влекут за собой прекращение обязательства. С учетом этого в статье использовано выражение "не затрагивает".

Выражение "в той мере" касается тех ситуаций, когда обстоятельства позволяют обеспечить частичное выполнение обязательства или когда препятствия соблюдению постепенно ослабевают и дают возможность в определенной мере выполнять обязательство.

Эти положения подтверждаются международной судебной практикой. В решении по делу "Габчиково-Надьмарош" Международный Суд ООН заявил: "Даже если будет установлено наличие состояния необходимости, оно не явится основанием для прекращения договора. На это обстоятельство можно ссылаться только для освобождения от ответственности государства, которое не выполнило договор. Даже в случае его обоснованности оно не прекращает договор; договор может не действовать столь долго, сколько существует состояние необходимости; фактически он может "спать", однако если стороны по взаимному согласию не прекращают его действие, то договор продолжает существовать. Как только состояние необходимости прекращается, вновь возникает обязанность выполнять договорные обязательства"*(507). Замечу, что в приведенной выдержке вновь говорится об освобождении от ответственности, а не об исключении противоправности.

Статья не исключает возможности компенсации за любой материальный вред, причиненный деянием, которое не является противоправным. Но если исключена противоправность деяния, то на каком основании может возникнуть вопрос о компенсации? Комментарий к этому положению не содержит ответа и является маловразумительным. В Комментарии говорится: "Хотя в статье 27 "б" используется термин "компенсация", он не касается компенсации в рамках возмещения за противоправное деяние... В ней, скорее, рассматривается вопрос о том, следует ли ожидать, что государство, ссылающееся на обстоятельство, исключающее противоправность, должно, тем не менее, компенсировать любой материальный вред, причиненный любому непосредственно затронутому государству".

Есть основания полагать, что в таких случаях существует несколько вариантов решения вопроса о компенсации.

Во-первых, было бы неправильно, если бы в результате обстоятельств, исключающих противоправность, материальный ущерб целиком ложился на другую сторону. В таких случаях вопрос должен решаться по взаимному согласию. Рассматривая дело "Габчиково-Надьмарош", Международный Суд отметил: "Венгрия четко признала, что в любом случае такое состояние необходимости не освобождало ее от обязанности выплатить возмещение ее партнеру"*(508).

В решении вопросов о компенсации в рассматриваемых случаях важное значение имеет взаимное согласие, поскольку исключение противоправности деяния исключает и ответственность, а следовательно, и не порождает права на компенсацию. Этот момент подчеркивается и в Комментарии к Статьям: "Следовательно, именно государству, ссылающемуся на обстоятельства, исключающие противоправность, следует договариваться с любыми пострадавшими государствами о возможности и размере компенсации в каждом конкретном случае".

Во-вторых, право на компенсацию в рассматриваемых случаях может быть предусмотрено специальными договорами. В-третьих, речь может идти о компенсации в соответствии с особыми нормами, предусматривающими компенсацию за вредные последствия деятельности, не противоречащей международному праву. Все эти вопросы гораздо легче решаются на основе концепции об освобождении от ответственности. Об этом свидетельствуют и замечания правительств, высказанные в ходе обсуждения рассматриваемых положений. Было, в частности, высказано мнение, что в таких случаях было бы точнее говорить об освобождении от ответственности, поскольку иначе неясно, каким образом может возникнуть вопрос о компенсации.

Кроме того, говорилось о проблематичности положений о компенсации, которые не должны быть применены к таким обстоятельствам, исключающим противоправность, как согласие, соблюдение императивных норм, самооборона, контрмеры и форс-мажор*(509). Идея эта не новая. Принятый Комиссией международного права ООН в 1979 г. в первом чтении проект соответствующей статьи (ст. 35) делал исключение для согласия, форс-мажора, непредвиденного случая и состояния необходимости. В дальнейшем Комиссия сочла это нецелесообразным. Думается, что для этого имелись достаточные основания, поскольку и в указанных случаях возможность компенсации по взаимному соглашению не исключена.

Заслуживает внимания замечание правительства Японии, которое заявило о необходимости указать в Комментарии, что самооборона и контрмеры не устраняют какую бы то ни было противоправность так называемого косвенного ущерба, который может понести третье государство в связи с мерами самообороны или контрмерами, предпринимаемыми против какого-либо государства*(510).

Таким образом, принятие Статей об ответственности государств, содержащих главу об обстоятельствах, исключающих противоправность, является важным шагом в прогрессивном развитии международного права в такой сложной его отрасли, как право международной ответственности, от которой в значительной мере зависит уровень международного правопорядка.