§ 8. Прекращение контрмер

Целью контрмер является обеспечение выполнения обязанностей, вытекающих из правоотношений ответственности. Выход за эти пределы лишает соответствующие меры правового основания. Это, в частности, касается продолжения применения контрмер в целях наказания после того, как предусмотренный правом ответственности результат достигнут. В доктрине это положение признается издавна. Ф.Ф. Мартенс писал: "С точки зрения международного общения, принуждение должно прекратиться, если нарушенное право восстановлено или дано требуемое удовлетворение".*(889) Нельзя не заметить, что автор ссылается не на международное право, которое в его время не содержало соответствующей нормы, а на "международное общение". Ныне такая норма является частью позитивного международного права.*(890) Следует отметить, что обязанность прекратить применение контрмер после достижения цели не влияет на право пострадавшего государства прекратить или приостановить их применение до этого.

Статьи об ответственности государств содержат следующую норму:

Статья 53. Прекращение контрмер

Речь идет о ситуации, когда в результате принятия контрмер потерпевшим государством несущее ответственность государство выполнило свои обязательства по прекращению противоправного деяния и возмещению ущерба, как это предусмотрено Частью второй статей. В результате контрмеры достигли своей цели и их продолжение не будет правомерным.

Идея о том, что контрмеры подлежат прекращению после исчезновения обстоятельств, делающих их правомерными, в той или иной форме просматривается и в других статьях гл. III. Однако, как говорится в Комментарии, учитывая важность соответствующего положения, "статья 53 четко его формулирует. Она подчеркивает специфическую природу контрмер в соответствии со статьей 47".

§ 9. Меры, предпринимаемые государствами, иными, чем потерпевшее государство

Как известно, в прошлом отношения ответственности носили исключительно двусторонний характер. Их субъектами были государство-правонарушитель и потерпевшее государство. Такое положение создавало трудности в обеспечении международного правопорядка коллективными усилиями государств. Поэтому и в прошлом многие видные юристы, например, Ф. Мартенс, П. Фошиль, Л. Оппенгейм, считали, что третье государство может вмешиваться с тем, чтобы прекратить нарушение общепризнанных норм международного права в отношении другого государства. Поскольку речь шла о нарушении общепризнанных норм, то можно считать, что в таком случае все государства имели юридический интерес в их соблюдении.

Эта проблема приобрела особое значение в условиях глобализации, характеризующейся углубляющейся взаимозависимостью государств. Сегодня коренные общие интересы государств, включая интересы поддержания международного правопорядка, могут быть обеспечены лишь совместными усилиями. Все это не могло не найти отражения в международном праве. Характерной чертой права международной ответственности и современного международного права в целом является то, что правом призывать к ответственности в определенных случаях обладает не только непосредственно потерпевшее, но и другие государства, обладающие юридическим интересом. К таким случаям относятся: а) нарушенное обязательство является обязательством в отношении группы государств, включающей это государство, и установлено в целях защиты коллективного интереса этой группы; б) нарушенное обязательство является обязательством в отношении международного сообщества в целом.

Статьи об ответственности государств предусматривают, что в таких случаях другие государства могут требовать от несущего ответственность государства прекращения противоправного деяния и выполнения обязательств по возмещению в интересах потерпевшего государства (ст. 48). Более сложно обстоит вопрос о применении в тех же целях принудительных мер другими государствами. Его обсуждение породило довольно обильную литературу.*(891)

Этот вопрос обстоятельно обсуждался в Комиссии международного права ООН. Представляет в этом плане интерес мнение спецдокладчика Р. Аго. Он отметил, что прежняя монополия непосредственно потерпевшего государства в отношении применения санкций утратила абсолютное значение в современном международном праве. Нарушения обязательств erga omnes направлены против всех членов международного сообщества. Вместе с тем, Р. Аго предупреждал: "В реальной жизни нельзя недооценивать рисков, которые могут быть связаны с признанием этого принципа, главное достоинство которого, по-моему, состоит в том, что он подтверждает необходимость всеобщей солидарности, когда дело касается наиболее серьезных нарушений международного порядка, до такого уровня, чтобы любое государство считалось бы автоматически управомоченным реагировать на нарушение определенных обязательств, совершенное в отношении другого государства, и самостоятельно предпринимать наказывающие меры против государства, несущего ответственность за нарушение".*(892)

С учетом этого Р. Аго считал, что международное сообщество доверило международным организациям решение вопроса о том, какие меры могут быть предприняты против совершившего такого рода противоправное деяние. Аналогичную позицию занял и другой спецдокладчик по теме ответственности В. Рифаген, который заявил: "Одно государство не может брать на себя роль "полицейского международного сообщества".*(893)

Это заявление звучит особенно актуально в свете современной практики применения силы Соединенными Штатами, которая нашла и формальное закрепление в принятом администрацией документе "Национальная стратегия безопасности Соединенных Штатов". Документ предусматривает, что США будут следовать политике упреждающих действий против потенциальных соперников.*(894)

Обоснованность отмеченной позиции спецдокладчиков подтверждается практикой. Как известно, коллективные санкции, предпринятые государствами на основе решения Совета Безопасности ООН, неоднократно доказывали свою эффективность. Что же касается коллективных контрмер, предпринимавшихся вне ООН, то такие случаи сравнительно редки и с правовой точки зрения сомнительны.

После введения правительством Польши военного положения в 1981 г. США и ряд других западных государств приняли меры, направленные не только против Польши, но и против СССР. Было приостановлено действие договоров о воздушном сообщении. Предусмотренный этими договорами порядок их приостановления не был использован.*(895)

Следующий случай - коллективные меры против Аргентины в 1982 г. После занятия Аргентиной части Фолклендских (Мальвинских) островов Совет Безопасности ООН принял резолюцию, требующую прекращения оккупации (Резолюция 502 (1982)). По просьбе Великобритании члены Европейского сообщества, а также Австралия, Новая Зеландия и Канада ввели торговые контрмеры, которые противоречили их обязательствам по ГАТТ, о чем заявили другие участники ГАТТ.*(896)

Следующий случай связан с Южной Африкой, которая в 1985 г. объявила чрезвычайное положение на значительной части страны. Совет Безопасности принял резолюцию (569 (1985)), рекомендовавшую установить некоторые виды экономического бойкота и приостановить связи в области культуры и спорта. Ряд государств приняли меры, выходившие за рамки рекомендованных.*(897)

В 1998 г. со ссылкой на события в Косово члены Европейского сообщества приняли законы, на основе которых были заморожены югославские активы и прекращено воздушное сообщение. Введение этих мер ФРГ, Францией и Великобританией означало нарушение ими двусторонних соглашений с Югославией о воздушном сообщении. Представляет в этом плане интерес позиция правительства Великобритании. Первоначально оно высказало готовность применить предусмотренную соглашением процедуру двенадцатимесячного предупреждения о денонсации. Однако в дальнейшем оно немедленно запретило полеты, обосновав это следующим образом: "Ухудшающаяся характеристика Президента С. Милошевича в области прав человека означает, что в моральном и политическом плане он лишил свое правительство права настаивать на обычно применяемом двенадцатимесячном уведомлении".*(898) Ссылка на моральные и политические основания свидетельствует об отсутствии правовых.

После возобновления военных действий в Югославии в 1991 г. члены ЕС приостановили, а затем денонсировали соглашение с ней о сотрудничестве 1983 г. Эта мера вышла за рамки резолюции Совета Безопасности (713 (1991)), предусматривавшей установление эмбарго лишь на поставки оружия. Она нарушила и само соглашение, предусматривавшее возможность денонсации лишь после шестимесячного уведомления. Обосновывая принятую меру, члены ЕС упомянули угрозу миру и безопасности в регионе. В качестве юридического обоснования указали не право на принятие контрмер, а коренное изменение обстоятельств, что не соответствует Венской конвенции о праве договоров (ст. 62).*(899)

Известен ряд случаев, когда несколько государств, не будучи потерпевшими, приходили на помощь государству, пострадавшему от вооруженного нападения. В таких случаях, как определил Международный Суд, действия в порядке коллективной самообороны не могут быть предприняты третьими государствами без просьбы государства, подвергшегося нападению.*(900)

В приведенных случаях принятые меры нарушали обязательства принимавших их государств. Приведенные в обоснование их доводы не могут быть признаны юридически состоятельными. Единственным обоснованием могла бы быть ссылка на наличие юридического интереса в прекращении правонарушения, дающего право на применение контрмер. Однако ни в одном случае это не было сделано. Тем самым подтверждается, что концепция наличия юридической заинтересованности как основания для применения контрмер государствами, не являющимися непосредственно потерпевшими, находится в начале процесса становления. Такое положение не могло не сказаться и на содержании статьи о мерах, принимаемых государствами, иными, чем потерпевшее государство:

Статья 54. Меры, предпринимаемые государствами, иными, чем потерпевшее государство

Упомянутая ст. 48 допускает призвание правонарушителя к ответственности не только непосредственно потерпевшим государством, но и любым иным государством в случае нарушения обязательства перед международным сообществом в целом или любым членом группы государств при нарушении обязательства, установленного для защиты коллективных интересов группы. В отношении таких обязательств за упомянутыми государствами признается обладание юридической заинтересованностью в их выполнении. Соответственно, ст. 54 признает в самой общей форме право таких государств на принятие даже не "контрмер", а просто "мер", и не более того.

Статья касается мер, предпринимаемых одним государством или группой государств, но не в рамках международной организации. В Комментарии к Статьям по этому поводу вновь подтверждается, что "...статьи не распространяются на случай, когда действия предпринимаются международной организацией".

Содержание статьи отражает тот факт, что в современном международном праве и практике не сложились более или менее определенные правила применения контрмер в коллективных интересах. Более того, в Комментарии говорится, что "в настоящее время не существует явно признанного права упомянутых в ст. 48 государств принимать контрмеры в коллективных интересах". Поэтому было сочтено нецелесообразным включать в статьи положения по вопросу о праве других государств предпринимать контрмеры. "Вместо этого, - говорится в Комментарии, - Глава II включает в себя положение, которое резервирует эту позицию и предоставляет решение вопроса дальнейшему ходу развития международного права".

Проект рассматриваемой статьи привлек к себе большое внимание правительств. В результате их замечаний статья и приобрела предельно ограниченный характер. Первоначальный проект Комиссии предусматривал более широкие возможности принятия мер "другими государствами". Некоторые правительства поддержали проект Комиссии. Голландское правительство заявило, что оно "приветствует новаторский характер положений этой статьи... Нидерланды считают, что если несущее ответственность государство нарушило обязательства erga omnes, то непосредственно потерпевшее государство не может лишить третье государство и/или международное сообщество в целом право применять контрмеры". По мнению правительства Дании, ограничения права других государств правом требовать прекращения правонарушения придают этому праву характер увещевания.*(901)

Другие правительства, отметив положительную сторону статьи, вместе с тем сочли, что опасность злоупотребления ею может перевесить преимущества. Значительное число выступавших в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи решительно высказались против "коллективных контрмер" и призвали исключить проект соответствующей статьи как выходящий за рамки существующего международного права. "Коллективные контрмеры" могут послужить дополнительным предлогом для проведения политики с позиции силы.

Отмечалось, что коллективные контрмеры могут быть правомерными лишь в контексте вмешательства со стороны компетентных международных организаций. Указывалось на недопустимость создания частично совпадающих правовых режимов, способных ослабить ООН в целом и принизить роль Совета Безопасности. Принятие контрмер в случае серьезных нарушений существенных обязательств перед международным сообществом должно координироваться ООН.*(902)