Единственный способ

Установить порядок

В способности

Мыслить

чудовищных систем, поддерживаемых породившими их причинами, т. е. суевериями, правительствами и плохой философией. Заблуждения, тесно связанные друг с другом, друг друга питают. Тщетно было бы бороться с некоторыми из них; следовало бы их уничтожить все сразу, т. е. внезапно изменить все привычки человеческого ума. Но эти привычки слишком укоренились, их поддерживают страсти, ослепляющие нас; и если случайно находится несколько человек, способных открыть глаза, они слиш­ком слабы, чтобы что-нибудь исправить; власть имущие хотят, чтобы заблуждения и предрассудки сохранялись. Кажется, что все эти заблуждения предполагают в нас столько же дур­ных привычек, сколько ложных суждений принято за истинные. Тем не менее все они имеют один и тот же источник и равным образом происходят из нашей привычки пользоваться словами прежде, чем определено их значение; мы даже не чувствуем потребности в том, чтобы его определить. Мы ничего не наблюдаем; мы не знаем, сколько нуж­но наблюдать; мы судим поспешно, не отдавая себе отчета в суждениях, которые высказываем, и думаем приобре­сти знание, учась словам, которые суть лишь слова. Так как в детстве мы думаем, следуя другим, мы заимству­ем все их предрассудки; достигнув возраста, когда, как нам кажется, мы думаем самостоятельно, мы продолжаем думать по примеру других, потому что думаем, следуя предрассудкам, которые мы от них усвоили. Тогда, чем сильнее видимость, что ум развивается, тем больше он заблуждается, и из поколения в поколение накапливают заблуждения. Когда дело дошло до этого предела, есть только один путь восстановить порядок в способности мыслить: забыть все, чему мы научились, снова вернуть наши идеи к их источнику, проследить их возникновение и переделать, как говорит Бэкон, человеческий разум. Все это тем труднее осуществить, чем более образован­ными люди себя считают. Поэтому сочинения, в которых науки трактовались бы с большой четкостью, с большой точностью, в большом порядке, не одинаково доступны всем. Те, кто ничему не учился, понимали бы их гораздо лучше тех, кто учился много, и в особенности тех, кто много писал о науках. Более того, почти невозможно, что­бы эти последние читали подобные сочинения так, как их требуется читать. Хорошая логика произвела бы в их

умах весьма медленную перемену, и только время могло бы показать им однажды пользу этих сочинений.

Таков результат плохого обучения, и это обучение является плохим лишь потому, что оно противоречит природе. Своими потребностями дети побуждаются к тому, чтобы быть наблюдателями и аналитиками, а в своих рождающихся способностях они имеют то, что позволяет им быть теми и другими; они являются ими до некоторой степени поневоле, пока ими руководит только природа. Но как только мы сами начинаем ими руководить, мы препят­ствуем всякому наблюдению и всякому анализу с их сторо­ны. Мы полагаем, что они не рассуждают, потому что не умеем рассуждать вместе с ними; и, ожидая, когда они достигнут возраста разума (который на самом деле начался без нас и развитие которого мы замедляем изо всех сил), мы обрекаем их судить, только следуя нашим взглядам, нашим предрассудкам и заблуждениям. Получается, что у них нет ума или они обладают ложным умом. Если некоторые из них выделяются, то потому, что в их организации имеется достаточно силы, чтобы рано или поздно преодолеть пре­пятствия, которые мы поставили развитию их талантов; другие же — эго растения, которые мы искалечили до самых корней, и они умирают бесплодными.

Глава II как язык действия анализирует мысль

Мы можем

анализировать

лишь посредством

языка

Мы можем рассуждать лишь при помощи тех средств, которые нам даны или указаны природой. Значит, нужно рассмотреть эти средства и постараться раскрыть, вследствие чего они иногда бы­вают надежны и почему не всегда таковы.

Как мы только что видели, причиной наших заблужде­ний является привычка судить по словам, смысл которых нами не определен. Мы видели в первой части, что слова для нас совершенно необходимы, чтобы мы могли состав­лять всякого рода идеи; и скоро мы увидим, что абстракт­ные и общие идеи являются лишь названиями. Таким образом, все будет подтверждать, что мы думаем лишь при помощи слов. Этого достаточно, чтобы объяснить, что искусство рассуждать началось вместе с языками, что развитие этого искусства могло совершаться лишь постоль-

232

233

ку, поскольку развивались сами языки, и что, следователь­но, они должны были содержать в себе все средства, кото­рыми мы располагаем, чтобы хорошо или плохо анализиро­вать.

Основы

языка действия являются врожденными

Стало быть, нужно обращать внимание на языки; если мы хотим знать, чем они были, лишь только появи­лись, нужно даже рассмотреть язык действия, по примеру которого они были созданы. Именно с этого мы и начнем. Основы языка действия возникли вместе с человеком — это органы, которыми наделил нас творец нашей природы. Поэтому есть врожденный язык, хотя нет никакого представления о том, каков он. В самом деле, элементы какого-то языка, подготовленные заранее, должно быть, предшествовали нашим идеям, потому что без некоторого рода знаков мы не могли бы анализировать наши мысли, чтобы дать себе отчет в том, что мы думаем, т. е. чтобы отчетливо видеть это.

Да и наша внешняя организация предназначена пока­зывать все то, что происходит в душе; она является выражением наших чувств и суждений; и когда она говорит, ничто не остается скрытым.