Глава V. Познание

Проблема познания является одной из важнейших, которыми занимается философия, наряду с такими проблемами, как сущ­ность бытия, человека и общества. Ее решение находится в тесной связи, а зачастую и в прямой зависимости от того, как решаются проблемы бытия.

Вспомним древнегреческого философа-материалиста Демо­крита. Все вещи состоят из мельчайших неделимых частиц — атомов. И душа тоже состоит из атомов. От вещей отделяются тончайшие оболочки —эйдосы. Эйдос Демокрита —это мате­риальная форма вещи. Попадая в человека через глаза, эйдосы отпечатываются на душе, как печать на мягком воске. Итак, два процесса определяют познание: истечение эйдосов и их впечаты-вание в душу. Но Демокрит не останавливается на этом. Он признает и активную деятельность ума. Во-первых, ум корректи­рует чувственные образы —отпечатки. Ведь эйдосы могут де­формироваться, пока они достигнут души. Во-вторых, ум позво­ляет познать то, что лежит глубже, что стоит за внешними впечатлениями, за чувственными образами-отпечатками. Имен­но ум способен увидеть невидимые глазу атомы, именно ум способен представить множественность миров людям, живущим в этом мире. Поэтому Демокрит делит познание на два вида:

темное, осуществимое чувствами, и светлое, осуществимое умом. Помимо этого подразделения древнегреческие философы

264

любили использовать антитезу: по истине и по мнению. Пер­вое —это то, что дает философия, поднимающаяся над обычны­ми взглядами необразованных людей. Второе —это мнение толпы. Согласно Демокриту, по мнению существуют разные вещи, а по истине —только атомы и пустота, ибо атомы и пустота —это внутренняя основа бытия любых вещей.

Современная теория познания не противопоставляет органы чувств, как инструмент познания, уму, способности человека давать логическую, понятийную картину мира. Но все же следу­ет заметить, что органы чувств дают лишь внешнюю картину явлений, изучаемых человеком. А логические средства познания позволяют, на основе общественно-исторической практики, про­никнуть в сущность явлений и событий окружающего нас мира. Этот факт в различии средств познания и зафиксирован еще древними мыслителями в форме антитезы: «чувства —ум».

Проблемы теории познания в достаточно строгой форме раз­работал Аристотель. Он уделял большое внимание анализу выводного знания. Силлогистика Аристотеля на многие столетия определила развитие логики. Группа логических работ Аристоте­ля уже в древности была объединена и получила название «Органон», т.е. инструмент для получения истинного знания.

В Новое время теория познания получила импульсы к разви­тию. У истоков этого процесса стоял Ф.Бэкон с его замечатель­ной работой, критический характер которой отражен уже в самом ее заглавии: «Новый органон». Цель этого сочинения — разработка учения о методе познания законов природы. Зна­ние —сила. Этот тезис Бэкона не потерял своего значения и сегодня. Но сила имеется только у истинного знания. Бэкон поставил на обсуждение целый ряд вопросов, имеющих большое значение для разработки теории познания. Отметим лишь неко­торые из них.

Основой познания он предлагал считать не старые авторите­ты, не церковные «священные писания», а опытно-эксперимен­тальное изучение природы. Как организовать эксперименты и анализировать их результаты; каково соотношение теории и эмпирических исследований; каким образом следует формиро­вать исходные понятия; каковы характерные заблуждения (идолы, ложные образы), стоящие на пути научного познания —

265

одно перечисление проблем и вопросов, предлагаемых Бэконом к рассмотрению, свидетельствует о широте и глубине его подхо­дов к процессу научного познания, к поиску истины.

Предлагая программу «Великого восстановления наук», Бэкон начинает с критики догматизма, в первую очередь догма­тизма Священного писания, которое в течение столетий рассмат­ривалось как абсолютно истинное знание и, по существу, един­ственный источник познания, и догматизма средневекового арис-тотелизма. Сомнение в авторитетах, преодоление «призраков театра» —такова первая задача, без решения которой нельзя построить новую науку.

Принцип сомнения был воспринят и Декартом. Но у Декарта он приобретает значение фундаментального принципа теории познания. Выводное знание нуждается в безусловно истинных исходных посылках. В геометрии это система аксиом, сформули­рованных еще Эвклидом. А как быть философии? Чтобы дойти до таких начал, которые не могут быть подвергнуты сомнению, надо усомниться во всем, абсолютно во всем, даже в том, что есть солнце и звезды, есть земля и небо, есть собственные руки и ноги. Но сомневаясь во всем, нельзя уйти от самого сомнения, а сомнение есть некоторая мысль, значит, мыслящая душа, сомневающаяся в существовании чего бы то ни было, несомнен­но, существует сама. Отсюда вывод, тезис, который может быть и должен быть положен в основу философии в качестве исход­ного пункта при построении истинной философской системы: «Я мыслю, следовательно, я существую» (Cogito ergo sum).

Наши заблуждения —следствие неправильного употребле­ния способностей к познанию и отсутствие метода, обеспечива­ющего правильное их применение. Аксиомы —это положения, истинность которых прямо и непосредственно видна, очевидна для нашего разума. Они —основа познания. Из них следует выводить все остальное знание дедуктивным путем. Дедукция — путь к истине (заметим, что у Бэкона главным путем получения истинного знания была индукция: путь движения от отдельных фактов, получаемых в опыте, к общим заключениям).

В «Рассуждении о методе» Декарт предлагает следующие правила познания: 1)допускать в качестве истинных только такие утверждения, которые ясно и отчетливо представлены уму

266

и не могут вызывать никаких сомнений; 2) расчленять сложные задачи на части более простые и доступные для решения; 3) последовательно переходить от известного и доказанного к неиз­вестному и недоказанному и 4) не допускать пропуска звеньев в цепи логических рассуждении. Применение этих правил обеспе­чит истинные знания.

Нетрудно заметить, что все рассуждения Декарта касаются в первую очередь деятельности разума. И такого рода система получила название рационализма (от латинского racio — разум). А теории познания, утверждавшие, что все содержание наших знаний определяется тем, что дано человеку в чувствах, в ощущениях и впечатлениях, получили название сенсуализма (от латинского sensus — чувство, ощущение). Крупнейшим пред­ставителем этого направления был английский философ Дж. Локк. Оппозиция сенсуализма и рационализма в значительной мере определила характер философских исследований в области теории познания в XVII и XVIII веках.

Однако уже в этот период были высказаны некоторые идеи, разработка которых определила новые направления в теории познания. В этой связи следует отметить деятельность немецко­го философа Г.В. Лейбница. Он дал оценку имеющимся знаниям, дал классификацию истин, стремясь сочетать тезисы рациона­лизма и тезисы эмпиризма и сенсуализма.

Внимание, проявленное Лейбницем к фундаментальным про­блемам логики и математики, определило появление такой его работы, как «Об искусстве комбинаторики». Лейбниц выдвинул идею создать алфавит мыслей, с помощью которого можно было бы классифицировать истины, подобно тому как Аристотель с помощью системы категорий классифицировал понятия. Если создать систему знаков для мыслей, подобную системе цифр в науке о числах (в арифметике), и использовать формулы, опре­деляющие истинность или ложность высказываний аналогично алгебраическим уравнениям, то можно разработать формальную комбинаторику, дающую возможность отыскивать истины или определять случаи, когда высказывание неизбежно окажется ложным. Таким образом, идея всеобщей науки, высказанная еще Бэконом и Декартом, получила у Лейбница форму исчисления высказываний, дающей возможность получать истинное знание формально-логическим путем.

267

Одной из заметных тенденций в теории познания XVIII века стала тенденция агностицизма, то есть создание таких философ­ских теорий, которые отрицали познаваемость мира. Крупнейши­ми представителями этого направления были английский фило­соф Давид Юм и немецкий философ Иммануил Кант. Агности­цизм Юма основывался на предпосылке, согласно которой чело­век может судить о чем бы то ни было только на основании тех впечатлений, которые есть в его сознании, а выход за пределы сознания, за пределы впечатлений является теоретически неза­конным. Получалось, что впечатления, восприятия отгоражива­ют человека от внешнего мира. И Юм отгораживается таким образом как от самого внешнего мира, замыкаясь в себе, в своем сознании, так и от теорий, согласно которым сами впечатления субъекта отражают внешний мир. Юм уподобляется страннику, попавшему в чужую страну на маскарад. Он видит кружение масок, но что стоит за каждой маской, он не знает и в принципе не может узнать. Поэтому он не признает утверждения матери­алистов о том, что причиной восприятия является материя, но равным образом отклоняет утверждения тех, кто считает, что образы мира даются богом. Конечно, внешний мир существует, полагает Юм, но нам не дано выйти за пределы собственного сознания. Поэтому все науки сводятся к одной, к науке о душе, к психологии.

Несколько иначе выглядит кантовский агностицизм, о кото­ром шла речь в одной из предыдущих глав (см. гл. VI второго раздела). В данном случае отметим лишь следующее. Для оправ­дания своей агностической позиции Кант выдвигает два основа­ния. Первое — это положение о том, что в процессе познания мы имеем дело только с явлением, а сущность вещи остается нам неизвестной. Второе — это положение о том, что при попытке решения метафизических, т.е. общефилософских, проблем разум сталкивается с антиномиями, то есть с возможностью получения одинаково обоснованных, но противоположных утверждений, например, что мир бесконечен и что он конечен. Это свидетель­ствует о том, думал Кант, что душа, космос и бог представляют собой такие области, которые недоступны научному познанию. Непознаваемую сущность мира Кант обозначил специальным термином «вещь в себе».