Роль генетических и средовых факторов в формировании предрасположенности к депрессии у подростков

Белова А.П. (г. Москва)

В последние годы в России значительно возросло число пу­бликаций, посвященных подростковой депрессии. На наш взгляд, это связано с тем, что основной прирост в числе страдающих от депрессии осуществляется за счет подростков и молодых людей -депрессия стремительно «молодеет» (Weissman M.M., Bland US. et.al.,2001).

Несмотря на то, что наличие генетического компонента в раз­витии депрессивное™ предполагалось давно, очевидно, что имеет место сложное соотношение и взаимодействие между генетиче­скими факторами и факторами среды в происхождении депрессии, которые могут исследоваться методами психогенетики.

134

А-Ж

В нашем исследовании использовался классический вариант близнецового метода. Выборка состояла из 20 МЗ и 20 однополых ДЗ пар близнецов в возрасте 11-17 лет (средний возраст 14,5 лет), из них 50 девушек и 30 юношей.

Для диагностики подростковой депрессивное™ использовался модифицированный вариант методики CDIM. Kovacs (адаптирована и стандартизирована на московской выборке в 2003 году). Для оценки семейного окружения использовалась методика ШСО. Ин­формация о стрессовых событиях в жизни подростков собиралась с помощью анкеты стрессовых событий. В результате исследования были сделаны следующие выводы:

В структуре подростковой депрессивное™ факторами, под­верженными генетическому влиянию, являются склонность к со-матизации (32,4% дисперсии объясняются действием аддитивной и доминантной генетической составляющими) и возникновение проблем в учебной деятельности (27% объясняются действием генетических факторов).

На факторы межличностные проблемы, негативная оцен­ка себя и ситуации, самообвинение, негативное настроение решающее влияние оказывают различные индивидуальные и общие средовые факторы, при невыраженной роли генетического компонента.

Склонность к депрессивным проявлениям у подростков связа­на с запретом на открытое выражение конфликтных и агрессивных установок в семье. Восприятие этого аспекта семейного функциони­рования подростками опосредовано генетически обусловленными особенностями личности.

Интенсивность депрессивных проявлений связана со стрес­совыми жизненными событиями пережитыми в течение предше­ствовавшего года, большинство из которых затрагивают значимую для подростков сферу межличностных отношений. Субъективная оценка значимости стрессовых событий жизни связаны с особен­ностями генотипа.

Диалог как технология инициации смыслообразования в интерпретации м.М.Бахтина

Белова Е.В.

Мысль о диалогической природе человеческого общения утвердилась в современной лингвистической науке не без влия­ния идей М.М. Бахтина, который справедливо считал, что всякий познавательный процесс вырастает из всеохватывающей стихии диалога, т. к. диалогические отношения пронизывают всю челове­ческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, т. е. все, что имеет смысл и значение. Любое речевое выступление

(книга, критические рефераты, рецензии, любой текст) неизбежно ориентируется на предшествующие и будущие тексты, тем самым как бы вступая в «большой диалог»: на что-то отвечает, с чем-то соглашается, что-то опровергает, предвосхищает возможные от­веты и возражения, ищет поддержки, подтверждения. Всякая речь по своей сути имеет диалогический характер, т.к. проецирована на другого человека, его понимание и возможный ответ.

В характеристике данной М.М. Бахтиным легко усмотреть его причастность к проблемам смысла и смыслообразования, поскольку герменевтика (а его трактовки близки именно этой модальности философского анализа) имеет дело именно со смыслами. В своей теории, однако, М.М. Бахтин далеко выходит за пределы герменевтики, обогащая как герменевтику, так и другие направления отечественной культуры. В отличие от предметного диалога, разрабатываемого в традиционной герменевтике и предполагающего во взаимном общении с текстом отыскание его объективного смысла, диалог в теории М.М. Бахтина предстает как экзистенциальный феномен. Подлинный диалог - диалог личностных смыслов, субъектных сознаний, культур в их мен­тальном, распредмеченном или распредмечиваемом состоянии в пространстве смыслового взаимодействия ««Я» - «другой»». Анализируя оппозицию ««Я» - «другой»», М.М. Бахтин устанав­ливает их взаимную дисгармоничность в историческом развитии человеческих обществ, подавление «Я» «другим» либо, напротив, «другого» «мной».

В отличие от последнего, диалогизм в работах М.М. Бахтина предстает как всеобщий принцип человеческого бытия, как сама возможность цивилизованного существования личности. Имея немалое число предшественников в области изучения диалога, М.М. Бахтин тем не менее создал уникальную, глубоко самобытную теорию диалога. Выраженная в таких понятиях, как «неразделенность и неслиянность», «малое и большое время культуры», «универсум культуры», «неравновесные соотношения», «далекие и близкие контексты», «голоса культур», «двуголосое слово», «горизонты культуры», «вненаходимость», «полифония», «смысловой архиобраз», «рефлексия диалогическая», «событие (со-бытие)», «многоярусная рефлексия», «смещение, сдвиг», -теория диалога культур раскрывает по сути дела внутренние механизмы смыслообразования. Ни одна из не-смысловых теорий не подошла так близко к решению вопросов смыслообразования, как бахтинская. Диалог культур, осуществляемый в точке пересе­чения индивидуального сознания, выступает как универсальный способ смыслообразования, а значит, развития сознания и само­сознания. «Смысл, - писал М.М. Бахтин, -... приобщает полноту в сопряжении целеполаганийд е. в диалоге». «Любой мир способен к познанию иного, а значит, и к расширению своего собственного образа мира». На наш взгляд, по существу все базовые характери­стики диалога, какими они представлены в теории М.М. Бахтина, могут быть переосмыслены в психолого-дидактическом аспекте и прежде всего - в контексте смыслообразования учащихся средствами учебного процесса.

135

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том I.

Особенности восприятия иллюзорных фигур в разных парадигмах деятельности

Белова Е.И., Кирой В.Н., Миняева Н.Р. (г. Ростов-на-Дону)

Восприятие - сложный процесс приема и преобразования информации, обеспечивающий отражение объективной реальности и ориентировку в окружающем мире. Изучение механизмов про­цесса восприятия - одно из наиболее перспективных направлений нейро- и психофизиологии, актуальное как в теоретическом, так и прикладном аспектах. При изучении особенностей и механизмов процесса восприятия наиболее часто используются электрографи­ческие методы, в том числе ЭЭГ и метод вызванных потенциалов. К мало изученным вопросам процесса восприятия можно отнести его особенности в разных по уровню сложности зрительных за­дачах. Мы предполагаем, что в задаче на простое восприятии, формирование простой сенсомоторной реакции и реакции выбора воспринимаемые зрительные стимулы обрабатываются по-разному, так как активность синтеза при восприятии существенно зависит от релевантности предъявляемого сигнала, что должно отражаться в параметрах вызванной активности мозга.

Исследовались характеристики вызванных потенциалов (ВП), регистрируемых на иллюзорные фигуры (треугольник, квадрат, звезда), в разных по уровню сложности парадигмах деятельности: простое восприятие стимула, простая сенсомоторная реакция и ре­акция выбора. Показано, что привлечение внимания к иллюзорному стимулу в парадигме простой сенсомоторной реакции по сравнению с простым восприятием приводило к увеличению амплитуды компонентов регистрируемых ВП, тогда как латентные периоды не изменялись. На целевой стимул в парадигме реакции выбора по сравнению с простой сенсомоторной реакцией амплитуда Р1, N1, Р2 и N2 компонентов ВП снижалась, что было наиболее выражено в центральных, теменных и затылочных отведениях, функционально связанных с процессами зрительного внимания. На нерелевант­ный стимул в ситуации реакции выбора по сравнению с простым восприятием иллюзорного стимула наблюдались более диффе­ренцированные ее изменения. Амплитуда ВП, регистрируемых во фронтальных областях, ответственных за процессы произвольного внимания, повышалась, тогда как в теменных и затылочных от­ведениях, напротив, снижалась. Последнее, возможно, отражает распределение зрительного внимания в связи с реализацией операций анализа и категоризации предъявляемых иллюзорных фигур. Латентные периоды компонентов ВП, регистрируемых на нерелевантный и целевой стимулы в парадигме реакции выбора увеличивались, по сравнению с простым восприятием и простой сенсомоторной реакцией соответственно.

Полученные результаты позволяют предположить, что вос­приятие не всегда требует точного и детального синтеза сенсорных данных. В том случае, если предъявляемый стимул не имеет актуальной ценности, его восприятие может остановиться на этапе регистрации факта наличия и начального анализа характеристик приходящего сигнала. При повышении значимости воспринимае­мого стимула, в анализ включаются когнитивные системы более высокого уровня, обеспечивающие осознание и оценку значимости предъявляемого стимула.

Возможности социальной адаптации