Взаимосвязь профессионально важных качеств и многоуровневых процессов психической регуляции

Голиков Ю. Я., Костин А. Н. (г. Москва)

исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект 05-06-06031 а

Повышение адекватности процедур психодиагностики может быть достигнуто за счет выявления взаимосвязей профессионально важных качеств и индивидуально-личностных свойств и осо­бенностей процессов психической процессов на разных уровнях. Можно полагать, что профессионально важные качества, в основе которых лежат свойства восприятия, сенсомоторные навыки, пространственные представления, внимание, оперативная па­мять, умственные навыки, должны реализовываться на нижних уровнях регуляции, связанных, в частности, с непосредственным взаимодействием с действительностью, координацией активности. Индивидуально-личностные свойства, определяющие потребности, мотивы, интересы, ценности, нормы, идеалы, убеждения, межлич-ностные отношения, социальную направленность субъекта, должны проявляться на высших уровнях регуляции.

Таким образом, каждое профессионально важное качество или индивидуально-личностное свойство проявляется в той или иной специфике системы психической регуляции, заключающейся в составе, полноте, насыщенности и ограничениях определенных ког­нитивных элементов на соответствующем уровне регуляции. Тогда сильная выраженность или высокая сформированность некоторого качества или свойства в процессе тестирования будет отражаться в актуализации, включенности именно этого уровня регуляции. Если же качество или свойство выражено слабо или не сформировано, потребуется включение более высоких уровней регуляции, исполь­зующих дополнительные, более сложные когнитивные возможности и средства для компенсации ограничений данного уровня. Таким образом, средства психодиагностики должны актуализировать уровни регуляции, соответствующие оцениваемым качествам и свойствам. В случае отсутствия такого соответствия необходимо говорить о невалидности теста.

Для решения этих проблем необходимы теоретические основа­ния и методические средства, позволяющие раскрывать многоуров-невость и психологическое содержание психической регуляции, а также оценивать включенность разных уровней в процессе тестирования. Такими теоретическими основаниями являются поло­жение о рассмотрении выполнения любого теста какдеятельности,а также авторская концепция проблемностей, в которой раскрывается

Некоторые проблемы дифференциальной психофизиологии

Голубева Э. А. (г. Москва)

работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ

№ 06-06-00335а

Дифференциальная психофизиология- направление науки, возникшее в результате синтеза трех дисциплин: дифференциальной психологии, общей психофизиологии и психофизиологии индиви­дуальных различий, основанной на типологической концепции И.П. Павлова. Главное содержание работ этого направления -изучение природных предпосылок индивидуально-психологических различий и индивидуальности. Ее создателем поправу считается Б.М. Теплов (1896-1965) - выдающийся исследователь этих про­блем в отечественной и мировой науке. Его ближайший сподвиж­ник - В.Д. Небылицын (1930-1972).

Глубина синтеза гуманитарного и естественнонаучного знания, развитие взглядов на психографию и тестологию стали особенно очевидными при обращении к наследию Теплова в последнее десятилетие, в связи со 100- и 110-летием со дня рождения Бориса Михайловича. Без купюр, в наиболее полном виде вышли его из­бранные произведения «Психология музыкальных способностей» (2003) и «Труды по психофизиологии индивидуальных различий» (2004), включающие ранее не издававшиеся сочинения. Издан также сборник статей Теплова «Психологические исследования в области военно-маскировочного дела (1923-1927)» (2006), тезисы конференций (Тула, 2001,2006), а также двух международных конференций (Москва, 2003,2006). Вышли два тома о жизни и развитии идей основателей дифференциальной психофизиологии: «В.Д. Небылицын: Жизнь и научное творчество» (1996), «Способ­ности: к 100-летию со дня рождения Б.М. Теплова» (1997).

Однако, как говорил сам Борис Михайлович:«.. .важнее все­го - будущее твоей работы, забота о том, кто будет ее продолжать, и в каком направлении она будет развиваться» (из воспоминаний B.C. Мерлина). После 1965 года были написаны обобщающие моно­графии Небылицына, Лейтеса, Рождественской, Русалова, Голубевой, Крупнова, Кадырова, Базылевич, Изюмовой, ряд коллективных монографий, пять сборников «Проблемы дифференциальной пси­хофизиологии», разделы в многотомник, посвященный 90-летию Психологического института РАО.

Общественное признание теоретической и практической зна­чимости направления нашло отражение в присуждении в 2000 г. группе сотрудников лаборатории дифференциальной психологии и психофизиологии Психологического института РАО премии Пре-

238

А-Ж

зидента РФ за разработку проекта «Теоретико-экспериментальная модель общих и специальных способностей человека и их за­датков»- для учебных заведений высшего профессионального образования. Основателям направления - Б.М. Теплову и В.Д. Не-былицыну- премия присуждена посмертно.

Но в настоящее время при дальнейшем развитии этой области знаний обнаружились трудности. Для нейронаук характерен глубо­кий интерес к мозговым механизмам когнитивных, мотивацион-ных и регуляторных процессов. В их познании широко используются электрофизиологические методы. Проницательность Теплова и Не-былицына проявилась втом, что еще в 50-60-е гг. прошлого века они внедрили эти методы для изучения индивидуальных различий. К сожалению, в последние годы отсутствие необходимых приборов не позволяет осуществлять в данной области экспериментальные исследования на современном уровне.

В ряде работ замена физиологических методов, дающих объ­ективную, доказательную информацию о природных предпосылках индивидуальных различий, широко распространенными опросниками, например, Я. Стреляу, по существу означает отказ от важнейшего мето­дологического положения Теплова, которое он формулировал не один раз: «Принципиальной ошибкой, лишающей смысла всю работу, было бы подменять определение физиологическихсвойств нервной системы психологической характеристикой поведения и затем пытаться решить проблему взаимоотношения свойств нервной системы и психических свойств личности» (Теплов, 1963). При дальнейшем анализе неправо­мерность использования опросников для диагностики показателей типологических свойств нервной системы вместо физиологических характеристик, выявляемых в лабораториях, была неоднократно под­тверждена (Бурлачук, 1989; Bodunov, 1993; Голубева, 2005).

В настоящее время произошел (и не по вине типологов) раз­рыв общей и дифференциальной психофизиологии. Единственный ученый, который всегда активно помогает дифференциальным психофизиологам - Е. Н. Соколов. Ему же принадлежит одно из определений, где такого разрыва нет: «Психофизиология- наука, изучающая физиологические механизмы субъективных явлений, состояний и индивидуальных различий» (1997).

Несмотря на вышеуказанные сложности, сотрудничество с кафедрой психофизиологии Психологического факультета МГУ в условиях нашего «аппаратурного голода» позволило организовать и провести ЭЭГ-часть совместного исследования. Таким образом, было компенсировано (хотя бы отчасти) отсутствие соответствующей возможности в лаборатории.

Одна из проблем, нашедших отражение в материалах настоя­щего симпозиума,- несходство «мировоззрений» специалистов, имеющих базовое психологическое и медицинское образование. Однако пути объединения тех и других намечаются.

Яркая выраженность индивидуальных особенностей, по­рой перекрывающих половые, возрастные, а иногда и видовые различия,- условие проявления общих законов; знания об этих различиях необходимы представителям общей психологии и пси­хофизиологии, не говоря о практических психологах.

Исследование негативных личностных тенденций у несовершеннолетних

правонарушителей в рамках судебно-психологической экспертизы

Голубев О. Ю. (г. Ростов-на-Дону)

В судебно-психологической экспертизе существует постоянная необходимость в апробации и использовании новых методов, в том числе и для исследования негативных личностный тенденций у правонарушителей. В Южном РЦСЭ МЮ РФ для проведения экс­пертиз в отношении несовершеннолетних, вступивших в конфликте законом, была апробирована методика «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» (А. Н. Орел). Она использовалась при проведении 22 экспертиз в отношении испытуемых в возрасте от 13 до 18 лет (17-летние составляли 37% от общего числа испытуемых; 16-летние- 27%; 15-летние- 14%; 14 и 18-летние- по- 9%; 13-летние - 4 %). Среди испытуемых в равной степени были пред­ставлены подростки, как из благополучных, так и неблагополучных семей. В качестве контрольной группы использовались результаты обследования 22 законопослушных школьников.

Согласно полученным данным выявлены значимые раз­личия по шкале склонности к делинквентному поведению: у не­совершеннолетних, вступивших в конфликте законом, она имеет выраженный характер (среднее значение по выборке - 52), тогда как у законопослушных подростков (контрольной группы), данная тенденция не выражена (среднее значение по выборке - 45).

Для проверки значимости полученных различий был исполь­зован t-критерий Стьюдента. Было установлено, что при сравнении группы несовершеннолетним вступивших в конфликт с законом и данных законопослушных подростков (контрольная группа) t=3,99 (на уровне достоверности р = 0,01) по шкале деликвентности, что свидетельствуете статистической значимости имеющихся различий поданной шкале.

Это позволяет использовать опросник «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» как для исследовательских целей, так и при решении экспертных вопросов. В то же время необходимо подчеркнуть, что необходима дальнейшая апробация опросника на различных возрастных группах, поскольку различия по другим шкалам в проведенном исследовании не являлись достоверными (что вероятно связано с небольшим объемом выборки и ее возрастной разнородностью). При этом следует отметить, что ранее проводившее­ся сотрудниками Южного РЦСЭ исследование на выборке 14-летних подростков показало значимость различий по всем шкалам.

239

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том I.

Доверие к себе как компонент профессиональной идентичности

Голубь О. В. (г. Волгоград)

Во всех сферах современного общества происходит серьезная переоценка ценностей, изменяется содержание общественного бытия и сознания. Вместе с ними меняются и взгляды на профес­сиональное образование, целью которого является формирование профессионально-личностных аспектов специалиста, готового к творческому саморазвитию.

Проблема формирования готовности к профессиональной деятельности будущих психологов-практиков является весьма актуальной и требует своего разрешения. Это обусловлено, пре­жде всего, спецификой психологической помощи. Образование это лишь базис, «скелет» на основе которого у студента психолога к концу обучения должна сформироваться авторская модель оказания психологической помощи и готовность к ее реализации на практике.

В основе подготовки психологов должна лежать организация процесса, ориентированного на практическую деятельность, на ре­альные жизненные ситуации, вызванные нестабильной обстановкой в обществе, поскольку главной целью психолога является разреше­ние возникших проблем у людей, а также раскрытие потенциала личности, позволяющего самостоятельно решать возникшие про­блемы. Перед выпускником встают вопросы, связанные с выбором стратегии и тактики своей профессиональной деятельности. Эти трудности, на мой взгляд, имеют место, не столько из-за неготов­ности современного образования дать профессиональные знания, умения и навыки. А, прежде всего, из-за не сформированное™ профессиональной идентичности будущих специалистов, одним из важных компонентов которой является доверие к себе в поле практической деятельности.

В определении понятия «доверие к себе», мы придержи­ваемся, концепции Т. П. Скрипкиной, в рамках которой данное понятие рассматривается как феномен личности, позволяющий человеку занять определенную (пристрастную) позицию по отношению к самому себе и, исходя из этой позиции, строить собственную жизненную стратегию. Любая активность-это про­явление, которое связано с мерой доверия к себе в конкретной сфере жизнедеятельности. Оно есть условие существования личности как суверенного субъекта активности, способного к самостоятельному выбору. Согласно данной концепции, доверие к себе базируется на обобщенном индивидуальном внутреннем опыте, который обладает характеристиками нравственности, неподдающихся измерению, так как каждый человек имеет собственное их понимание, добытое в индивидуальном эмпири­ческом опыте. Оно проявляется в бесчисленных поступках чело­века, прежде всего в тех, которые соответствуют ценностным ори-ентациям человека о себе и, не вступают, с ними в противоречие. Здесь, мы сталкиваемся с предложенным В. Е. Клочко принципом соответствия, который в данном контексте можно выразить сле­дующим образом: будучи автономным суверенным субъектом

активности, человек, в то же время стремится соответствовать самому себе, то есть своим ценностным представлениям о себе. Оно проявляется в том, что человек приписывает себе какие-либо качества и верит в истинность этих самоатрибуций. Однако, дове­рие к себе становится возможным, когда, обладая личностными смыслами, человек сливается с ними, не сомневается и верит в них, постоянно соотнося с ними любую возможность, которую он пытается реализовать. Его уровень определяется мерой со­ответствия между ним и доверием к миру в каждой конкретной ситуации и, следовательно, не является величиной постоянной. С другой стороны, эмпирическим коррелятом, регулирующим меру доверия к себе, выступает содержание ценностно-смысловые образования (Т. П. Скрипкина). Доверие к себе, таким образом, является фундаментальным условием полноценного овладения собой, входящее в структуру способности прогнозировать результаты своей жизни, определяющее уровень адекватности критических позиций по отношению к самому себе и влияющий на выбор стратегий достижения целей в соответствии с внутрен­ними личностными смыслами.

Обобщая все вышеизложенное, мы можем сказать, что доверие к себе является условием развития личности, которое представляет собой смену уровней субъектное™, каждый из них наполнен своим качественно отличным от других содержанием. Это движение по спирали с переходом всегда на качественно новый уровень, вращающееся в рамках трех координат: «объективная реальность» (мир до человека, без человека) как предметный мир категоризированный значениями; реальность, наполненная смыслами, переживаемая человеком в ее данности ему (здесь и теперь); мир человека превращается в действительность- рас­ширяющееся, устойчивое (благодаря ценностным координатам) пространство для жизни и развития (как способа сохранения жизни и ее осуществления). Поэтому человек как субъект решает три задачи: познания и преобразования внешнего мира; познание и развитие своего внутреннего мира; познания и развития себя как субъекта собственной психической жизни и своего бытия вообще.

Мне кажется, что актуальным в подготовке психолога яв­ляются тренинги профессиональной готовности к практической деятельности, направленные на структурирование, полученных знаний; повышения и расширения поля доверия к себе в поле практической деятельности; разработка своей, авторской мо­дели психологической помощи; и, наконец, обретение профес­сиональной идентичности. Актуальность выбора данного метода, обусловлена тем, что развитие личности в тренинге происходит посредством рефлексии, которая является пространством для развития доверия к себе, и, как следствия профессиональной идентичности. Однако, воздействие это лишь косвенное, так как специфика рассматриваемого нами феномена такова, что, проходя свое становление в рефлексивном пространстве, доверие к себе не является, при этом, рефлексивным. Другими словами, хотя, с одной стороны, доверие к себе формируется в рефлексивном про­странстве и может быть осознанно только в рефлексивной работе с самим собой, с другой стороны, данный феномен является ис­точником рефлексивной активности.

240

А-Ж

Проблемы развития когнитивных процессов в учебной деятельности

Гоов В. В. (г. Пятигорск)

Мы исходим из того, что структура индивидуальности состоит из множества разноуровневых свойств: свойств организма, инди­вида, личностных свойств и социально-психологического уровня. С точки зрения B.C. Мерлина, интегральная индивидуальность, как большая саморегулируемая система, представляет собой взаимос­вязь разноуровневых индивидуальных свойств человека. В связи с этим, для нас научный интерес представляют вторичные свойства индивида (когнитивные процессы), возможность их оптимального развития у школьников и студентов через организацию учебной деятельности с учетом их индивидуальных особенностей.

Но развитие ребенка жестко не подчиняется только наслед­ственному передовому фактору. Из многочисленных исследований структуры интегральной индивидуальности школьников и студентов Пятигорской психологической школы подлинное развитие проис-ходиттолько в условиях уравненной (симультанной) объективной и субъективной детерминации (В. В. Белоус, И. В. Боязитова, 2004).

На современном этапе развития образования особую актуаль­ность приобретает необходимость индивидуализации процесса развития когнитивных способностей.

В данном исследовании предпринимается попытка наметить пути развития когнитивных ресурсов с целью гармонизации струк­туры интегральной индивидуальности обучаемых.

В современной школе учителю необходимо реализовать функцию проектирования хода индивидуального развития каждого школьника. На первый план выходят разработка индивидуальных стратегий обучения, учебно-педагогическая диагностика, индиви­дуальное консультирование.

Итогом развития когнитивной сферы на школьном этапе онто­генеза является не столько накопление знаний и умений, сколько формирование индивидуального стиля умственной деятельности.

Студенческому возрасту свойственно продвижение от на­чального дуализма к терпимости по отношению к различным точкам зрения.

На основе наших исследований сформулированы следующие проблемы для реализации.

215. Школьное образование на всех возрастных этапах нуждается всоздании новых программ и технологий для развития когни­тивных способностей.

216. Процесс освоения знаний, умений и навыков должен спо­собствовать качественному развитию познавательных про­цессов.

217. На этапе студенческого возраста необходимы диагностическиерекомендации для восполнения имеющихся дефицитов путемразработки и реализации индивидуализированной образо­вательной программы, позволяющей учитывать сильные ислабые стороны индивидуума.

Дифференциальная модель деятельностной динамики эмоций

Горбатков А. А. (г. Кельце, Польша)

В ряде областей психологии накоплены данные и разработаны теоретические представления, касающиеся зависимости изменений в эмоциях от разных параметров деятельности. Такие изменения мы называем деятельностной динамикой эмоций (ДДЭ). Широко распространенным, например, является представление о росте позитивных (П) и падении негативных (Н) эмоций по мере освое­ния деятельности. Известно также, что П и Н в процессе освоения деятельности могут как одновременно расти (вследствие одновре­менного познания негативно- и позитивно-значимых компонентов ситуации), так и падать (вследствие автоматизации выполняемых действий). Некоторые авторы сделали попытку описать особен­ности динамики отдельных П и Н. Так, согласно этим описаниям, ситуация сравнительно большой степени неопределенности с при­знаками перевеса вероятности позитивно-значимых событий над негативно-значимыми порождает интерес, который инициирует исследовательскую активность, дающую субъекту уменьшающую неопределенность информацию. Последняя может послужить базой для надежды, которая побуждает к работе над еще больше уменьшающим неопределенность ситуации планом деятельности в ней. Признанный пригодным план и его удачное осуществление вызывает радость. Ситуация сравнительно большой степени неопределенности с признаками перевеса вероятности негативно-значимых событий над позтивно-значимыми порождает тревогу. Подтверждение неблагоприятного прогноза в детерминированной тревогой ориентировочной активности (уменьшение степени неопределенности) может привести к смене этой эмоции чувством безнадежности/пессимизма, которое, в свою очередь, оказавшись оправданным (получение негативного результата), приведет к огорчению/печали. Иначе говоря, как в случае П, так и в случае Н, по мере изменения степени субъективной неопределенности ситуации эмоции как бы сменяют друг друга. Однако обыденный опыт и результаты некоторых исследований заставляют нас вспомнить о том, что разные эмоции, как правило, выступают в комплексах переживаний, релевантных определенным классам контекстов-ситуаций. Например, в ситуации интереса обычно переживаются и другие эмоции, в том числе, радость; в ситуации радости также испытывается комплекс эмоций, включающий помимо прочего ин­терес. Могут переживаться одновременно и эмоции разного знака, что особенно явно выражено при риске, при промежуточных сте­пенях ориентировки в ситуации. Представления типа приведенных мы попытались интегрировать в модель, которую представляем в настоящей работе. Модель содержит позитивно-негативные аффек­тивные пары интереса-тревоги,оптимизма-пессимизма и радости-огорчения. В качестве независимых переменных в ней выступают параметры деятельности - эффективностные, информационные и энергетические. Измерения позитивных и негативных эмоций представлены асимметричными одновершинными кривыми так, что вершины кривых интереса и тревоги, расположены ближе других к центральной вертикальной оси, вершины кривых радости и огорчения- дальше других. Измерение внутрипарного баланса эмоций характеризуют синусоидальные кривые, вершины которых (позитивная и негативная) в случае баланса интереса и тревоги

241

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том I.

имеют меньшую ординату и расположены ближе других к цен­тральной вертикальной оси, в случае баланса радости и огорчения эти характеристики являются противоположными. Измерение вну-трипарной интегральной величины эмоций (активации) представ­лено симметричными одновершинными кривыми с вершинами на центральной вертикальной оси: вершина кривой интереса-тревоги расположена выше других, радости-огорчения - ниже других. В работе представлена попытка эмпирической верификации мо­дели. Наиболее отчетливое подтверждение получили гипотезы о межпарных сходствах. Обнаружен ряд межпарных различий, что касается, прежде всего, интереса-тревоги и радости-огорчения, и лишь частично относится к оптимизму-пессимизму.

Показатели агрессивности и их ЭЭГ-корреляты у подростков

Горбачевская Н. Л., Полякова Н. А, Кузнецова Е. И

(г. Москва) работа поддержана грантом РГНФ № 06-06-00639а

Введение. Исследования, посвященные подростковому возра­сту показали, что у большинства видовживотных, в т. ч. и человека, «подростковый» мозг анатомически и нейрохимически, отличается от «взрослого» мозга. В этот период происходят преобразования в префронтальной коре и лимбическом мозге, которые приводят к заметному нарушению равновесия в работе мезокортикальной и мезолимбической дофаминовых систем. Типичные для под­росткового возраста особенности деятельности мозга возможно помогают им перейти к независимому существованию. Показано, что агрессивное поведение подростков у млекопитающих является частью этого адаптивного поведения (Spear L. Р., 2000). Целью настоящего исследования был анализ агрессивного поведения у здоровых подростков и его изменения у подростков, страдающих тяжелыми соматическими заболеваниями: лимфобластными лейкозами (ЛЛ). Кроме того, анализировались показатели ЭЭГи их связь с агрессивным поведением у подростков с ЛЛ.

Методы и материал исследования. Особенности агрессивности изучали с помощью опросника Бассе - Дарки у 106 здоровых под­ростков, 35 подростков с лимфобластными лейкозами в остром со­стоянии на фонехимиотерапии и 31 ребенка в состоянии ремиссии послетерапии. Возрастподростков 11-16 лет. Данные, полученные с помощью опросника по каждой шкале, сравнивали у испытуемых трех возрастных групп: 11—12 лет, 13—14лет и 15—16 лет.

У 27 детей сЛЛ исследовали связьЭЭГс показателями агрессив­ности с помощью корреляционного анализа. Уровень значимости корреляции отдельных показателей агрессивности и значений спектральной плотности для 16 зон коры определяли с помощью

критерия Пирсона. Запись ЭЭГ осуществляли с помощью ком­пьютерного электроэнцефалографа от 16 зон коры. Электроды располагались в соответствии с международной системой от­ведений «10—20 96». Использовали монополярные отведения с объединенным ушным электродом. Количественную обработку данных осуществляли с помощью компьютерной системы анализа и топографического картирования электрической активности мозга «Brainsys» (А. А. Митрофанов). Использовали натуральный логарифм мощности (Ln (Power), мкВ2), как параметр, имеющий нормальное распределение.

Результаты. Исследование связи агрессивного поведения с полом и возрастом у здоровых испытуемых показало, что практи­чески по всем исследованным шкалам показатели агрессивности выше у мальчиков. Максимально физическая агрессия выражена у мальчиков в 13-14 лет. У девочек отмечалось линейное увеличе­ние агрессивности на всем исследованном интервале. Подростки с онкологическими заболеваниями в стадии обострения показывали достоверно более низкие показатели агрессивности, особенно на 3-4 стадии течения периода полового созревания (11—12 лету де­вочек и 13—14лету мальчиков). В состоянии ремиссии показатели агрессивного поведения подростков не отличались от таковых у здоровых сверстников. Исследование корреляции ЭЭГ и отдель­ных показателей агрессивности выявило высокие отрицательные связи между показателями физической и косвенной агрессии со значениями спектральной плотности и индекса альфа-активности в центральных зонах коры. Были обнаружены также высокие по­ложительные корреляции между баллом по показателю «чувство вины» и значениями СП в бета-1 полосе частот. Чувство обиды коррелировало с высокими значениями спектральной плотности в бета-1 и бета-2 полосах частот, подозрительность - с высокими значениями СП в бета-2 полосе частот и дефицитом возрастного альфа-ритма.

Заключение. Т. о. были получены доказательства повышения агрессивности у здоровых подростков на 3-4 стадии полового созревания, что вероятно является биологически детерминиро­ванной характеристикой. Значительное снижение этой социально нежелательной формы поведения у подростков может свидетель­ствовать о соматическом неблагополучии. Выявленные корреляции количественных параметров ЭЭГ с показателями агрессивности позволяют подойти к пониманию биологической сущности этого явления. Так дефицит сенсомоторного ритма, коррелирующий с высоким уровнем физической агрессии, может указывать на снижение тормозной функции префронтальных зон коры г. м. Паттерн ЭЭГ с дефицитом альфа-ритма и повышенным уровнем бета-активности, коррелирующий с подозрительностью и повы­шенной обидчивостью у подростков с ЛЛ может расцениваться как показатель нейротоксичности (Кузнецова и др., 2006). Его сходство с таковым у подростков, больных шизофренией в стадии обострения (Горбачевская и др., 2005), позволяет предположить в этих случаях определенную общность нарушения базовых нейробиологических механизмов при этих патологических процессах.

242

А-Ж

Психологические детерминанты смены профессии взрослыми людьми

Горбунова Г. А. (г. Самара)

В условиях реформирования современной экономики пробле­ма профессиональной переквалификации зрелыхлюдей становится все более значимой для жизни общества. Вопросы профессиональ­ной переориентации и повторного профессионального обучения мало разрабатываются в современной российской психологии. Большинство публикаций в периодике и научных изданиях рас­сматривают эту проблему как социально-экономическую. Усугу­бляет положение отсутствие целостной психологической концепции профессиональной переквалификации личности, слабо изучены закономерности и механизмы процесса перехода зрелыхлюдей к новой деятельности, не исследованы возможные последствия для народного хозяйства потери квалифицированных специалистов при втором профессиональном переобучении.

Для изучения смены профессионального профиля взрослыми людьми в городах Самаре, Уфе было осуществлено эксперименталь­ное исследование. В нем приняли участие 232 человека - медицин­ских работников, техников, учителей начальных классов, бухгалтеров, менеджеров, коренным образом меняющих свой профессиональный профиль. Изучение структуры мотивов трудовой деятельности в период осуществления работы по первоначальной профессии показало, что большинство людей, меняющих в зрелом возрасте вид деятельности, недовольны размерами своей заработной платы (81 %), примерно половина (44%) не удовлетворена отношением администрации к труду, отдыху и быту работников. Однако у 38% опрошенных смена профессии связана с потребностью реализации своих индивидуальных особенностей, причем 50 % респондентов в основном удовлетворяют эту потребность в своей первой профессии. Возникает диссонанс: если люди имеют возможность реализовать свои индивидуальные способности, применяя навыки и знания своей первой профессии, то, что заставляет их менять свой род деятель­ности. Ответ был получен из других материалов исследования. 74% испытуемых стремятся с помощью новой профессии получить более высокий социальный статус, самосовершенствоваться в развитии личности хотят 68 % людей, немало и тех, которыежелают расширить свой кругозор и повысить эрудицию.