Глава III. Защита добросовестного приобретателя

а кроме того, необходимость, согласно той же статье, одновременного

отношения владельца к имуществу «как к своему собственному» однозначно

исключает иное понимание добросовестности, ибо при осознании

незаконности владения такое отношение было бы весьма трудно

назвать добросовестным («да, я знаю, что неправомерно получил

вещь, что она принадлежит другому, что своим владением я нарушаю

чужое право, и несмотря на это я продолжаю считать вещь моей»)1 .

То же можно сказать и о других свойствах давностного владения: они

дожны длиться во времени, сопровождая владение; в противном случае

последнее перестанет быть давностным. Иное условие защиты

предусмотрено ст. 302 ГК. В ней речь идет не о добросовестном владении,

а о добросовестном приобретении; следовательно, достаточно,

чтобы добросовестность имела место лишь в момент, когда приобретатель

получил владение вещью. Последующая утрата добросовестности

(если приобретатель уже после получения вещи узнал, что отчуждатель

в действительности не имел права распоряжаться ею) не влечет никаких

правовых последствий (mala fides superveniens non nocet)2 .

Во-вторых, в то время как добросовестный приобретатель защищен

против собственника и всякого иного титульного владельца,

давностный владелец, напротив, не имеет против них никакой защиты,

будучи защищен лишь против тех, кто, как и он сам, не имеет

права на вещь.

Наконец, в-третьих, наиболее важное и решающее различие состоит

в самом характере защиты в двух рассматриваемых случаях.

Нетрудно заметить, что если добросовестный приобретатель получает

защиту против иска, т. е. в судебном процессе, в котором он выступает

в качестве ответчика, и притом процессе петиторном, поскольку

речь идет о виндикационном иске, то добросовестный владелец ad

usucapionem может рассчитывать лишь на защиту от самоуправных –

насильственных, обманных или тайных – действий таких же, как и

он, неуправомоченных на владение лиц.

утрата не вредила приобретению права собственности по давности владения (Paul.

7 ad Plaut., D. 41, 1, 48, 1). Иначе в германском праве: ср. § 937 BGB.

1 Подробнее см.: Тузов Д. О. К вопросу об основании приобретения права собственности

от неуправомоченного отчуждателя.

2 См., напр., Амфитеатров Г. Вопросы виндикации в советском праве // Советское

государство и право. 1941. № 2. С. 43; Черепахин Б. Б. Виндикационные иски

в советском праве. С. 39.

172

§ 14. О праве добросовестного приобретателя

Первый вывод, вытекающий из данного сравнения, состоит в

том, что перед нами две совершенно различные владельческие ситуации,

что, таким образом, фигура добросовестного приобретателя,

у которого вещь не может быть истребована в силу ст. 302 ГК, не

имеет практически ничего общего с фигурой давностного владельца,

предусмотренной ст. 234 ГК. Другой вывод заключается в невозможности

рассматривать добросовестного приобретателя в качестве

не только давностного, но и вообще беститульного владельца. Поскольку

такой приобретатель защищен в петиторном процессе, против

виндикационного иска, то в глазах законодателя он является

обладателем права на вещь, хотя прямо и не именуется таковым.

Именно этот вывод и явился конечным пунктом в аргументации

Конституционного Суда, не сумевшего, однако, как увидим далее,

ни дать ему должного теоретического обоснования, ни определить

вид и природу субъективного права, существование которого он

провозгласил в своем постановлении. Данный пробел восполняется

третьим выводом: учитывая, что право на вещь, принадлежащее

добросовестному приобретателю, не зависит от каких бы то ни было

иных прав на ту же вещь и, более того, противопоставляется им в

виндикационном процессе, думается, что добросовестный приобретатель

рассматривается законом в качестве собственника спорной вещи

с момента ее приобретения, и именно в силу этого в отношении

его невозможна ее виндикация1 .

Действительно, если принять точку зрения противников конструкции

сложного юридического состава как основания возникновения

у добросовестного приобретателя права собственности, была бы

совершенно необъяснимой позиция законодателя, занятая им при

формулировании правила п. 1 ст. 302 ГК. Зачем нужно, изначально

лишая собственника права на защиту, в то же время сохранять за

1 Подробнее см.: Тузов Д. Приобретение имущества от неуправомоченного отчуждателя:

сложный юридический состав или приобретательная давность? Ср.: он же.

Реституция в гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. С. 14; Чуваков

В. Б. Приобретение права собственности от неуправомоченного отчуждателя.

С. 21 сл. – Независимо от того или иного решения вопроса о том, становится ли добросовестный

приобретатель немедленно собственником или нет, ввиду только что

приведенных доводов очевидна ошибочность его квалификации в качестве давностного

владельца. Примечательно, что сторонники последней так и не попытались эти

доводы опровергнуть.