Глава I. Чистое волеизъявление, предоставление и их недействительность

выражение лишь в фигуральном, а не строго юридическом смысле1 ,

лишены каких-либо оснований.

Согласно еще одной точке зрения, юридическая санкция в

случае совершения недействительной (ничтожной) сделки состоит

в том, что у заинтересованного лица возникает право на иск

о признании такой сделки ничтожной2. «…Заключение ничтожной

сделки, – пишет Е. А. Крашенинников, – представляет собой

юридический факт, с наличием которого закон связывает появление

охранительного субъективного гражданского права заинтересованного

лица требовать от суда… признания несуществования

регулятивных прав и обязанностей, на установление которых

была направлена данная сделка, и охранительной гражданскоправовой

обязанности суда… признать отсутствие упомянутых

прав и обязанностей…»3 .

Представляется, однако, что указанное автором притязание возникает

не из недействительной сделки. Объектом судебной защиты

в данном случае выступает охраняемый законом интерес истца

в устранении неопределенности его правового положения, вызванной

совершением ничтожного акта. Данная правовая неопределенность

и служит основанием возникновения как упомянутого охраняемого

законом интереса, так и средства его защиты – негационного правопритязания.

То обстоятельство, что эта неопределенность, как

правило, появляется одновременно с совершением ничтожной

сделки, еще не свидетельствует о том, что последняя и порождает

1 Как отмечает Консо, «существует… промежуточная позиция, действительно

весьма распространенная, но лишенная строгого значения: она заключается в рассмотрении

порочности как санкции отнюдь не в техническом смысле, но в смысле

обширнейшем, почти как манера выражаться для ясности» (Conso G. Op. cit. P. 64,

nt. 141). Проф. Ирти, например, трактует о ничтожности как санкции (см.: Irti N. La

nullita come sanzione civile // Contratto e impresa. 1987. P. 541 ss.), однако оговаривается,

что с точки зрения теоретической за ничтожностью не может быть признана природа

санкции (ibid. P. 542, 543). Ср.: idem. Due saggi sul dovere giuridico (obbligo –

onere). Napoli: Jovene, 1973. P. 100 ss., 104: «Порочность внутренне несовместима

с понятием санкции».

2 См.: Крашенинников Е. А. Последствия совершения порочных сделок // Проблемы

понятийного аппарата наук гражданского и гражданского процессуального права.

Ярославль, 1987. С. 50 сл.; Чуваков В. Б. Порочные сделки в системе юридических

фактов // Сборник статей к 50-летию Е. А. Крашенинникова. Ярославль, 2001.

С. 29 сл.

3

Крашенинников Е. А. Указ. соч. С. 51.

§ 2. Недействительность и противоправность

названное притязание1. Если бы это было так, то после принятия

судом решения о признании сделки ничтожной данное притязание

уже не могло бы более возникать, по крайней мере у участников

данного процесса. Однако потребность в признании сделки ничтожной

может появиться и впоследствии. Так, например, закон не

исключает возможности неоднократного признания одной и той же

сделки недействительной по различным основаниям2. С другой стороны,

право на негационный иск может возникать не только у участников

ничтожной сделки, но и у других заинтересованных лиц, причем

не обязательно в момент совершения самой сделки3. Все это свидетельствует

о том, что основанием негационного притязания (права

на иск) является не ничтожная сделка, а складывающаяся в связи с

ней неопределенность в правовом положении сторон и третьих лиц.

Таким образом, можно сделать вывод, что распространенный в

отечественной цивилистике советского и постсоветского периодов

подход, признающий любую недействительную сделку правонарушением,

обязан влиянию старой идеологии4, некорректен и не соответствует

правовой реальности5. Не имея никакого прикладного

значения, он направляет по ложному пути теорию юридической

сделки.

1 Заметим, что в отношении оспоримых сделок сторонники обсуждаемой точки

зрения приходят к верному выводу о том, что право на их оспаривание возникает

вследствие пороков оспоримой сделки, а не самой этой сделки, хотя и одновременно с

ее совершением (см., напр.: Чуваков В. Б. Указ. соч. С. 32 сл.).

2 См. подробнее: Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд:

процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. № 5. С. 100 сл.

3 См. подробнее: Кресс В. В., Тузов Д. О. Некоторые проблемы практики применения

статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации арбитражными судами

// Вестник ВАС РФ. 2001. № 11. С. 97–104.

4 Представление о недействительной сделке как правонарушении, а о недействительности

– как санкции за это правонарушение настолько пронизывало все учение о

недействительной сделке в советском гражданском праве, что зарубежные компаративисты,

посвятившие этому учению специальное исследование, восклицали: «И вся

тема порочности (сделки. – Д. Т.) подчиняется… в Советском Союзе идее санкции!»

(Crespi Reghizzi G., Sacco R. Le invalidita del negozio giuridico nel diritto sovietico // Rivista

di diritto civile. 1979. Pt. I. P. 239).

5 Против данного вывода часто можно слышать возражение типа: «Как может то,

что не соответствует правовым предписаниям, не быть противоправным?!» Вопрос,

однако, в том, о каких предписаниях идет речь. Как уже было отмечено, противоправность

заключается в несоответствии действия лишь тем предписаниям, которые

содержат запреты или позитивные обязывания.