Глава I. Чистое волеизъявление, предоставление и их недействительность

и протяженности в пространстве, то наступающие вредные последствия

находятся с ним не в причинной, а в идеальной связи, в отношениях

не каузальной, а скорее мотивационной зависимости1. Таким

образом, вред общественным отношениям может быть вызван как

физической, так и идеальной стороной действия. Необходимо, однако,

выяснить, насколько этот вывод применим к недействительным

сделкам.

Идеальной стороной и содержанием сделки, как уже отмечалось,

является правовой смысл, выраженный волевым решением и состоящий

в том юридическом значении, которое действующее лицо или

лица придают своим действиям и другим эмпирическим фактам.

Такая специфика содержания предопределяет не только юридическую

функцию сделки, но и, как было показано, форму ее правовой

оценки, т. е. ее возможное отношение к нормам позитивного права.

Разумеется, правовой смысл как объективная система юридических

значений может соответствовать либо не соответствовать правовым

нормам. Однако сам по себе он, очевидно, не в состоянии

нарушить субъективное право и причинить вред общественным отношениям.

Если он не соответствует правовой норме, это означает,

что он просто не достигает своей цели, не имеет с точки зрения правопорядка

никакой связующей силы. Поэтому то или иное его отношение

к нормам позитивного права должно выражаться не в категориях

правомерности или противоправности, а в категориях действительности

или недействительности. Эта форма правовой

оценки означает, что правопорядок либо принимает под свою защиту

то, что установили стороны, снабжает своей санкцией (и тогда

сделка действительна), либо отказывает в этом (сделка недействи

1 Часто этот вид зависимости также называют каузальностью, понимая под последней

любые природные и общественные связи. Но и при таком подходе в качестве

форм каузальности разграничивают мотив, управляющий деятельностью человека,

раздражение, господствующее над бессознательной органической жизнью, и, наконец,

причину в узком смысле, «по которой исключительно происходят изменения

в неорганическом царстве природы…» (см., напр.: Шопенгауэр А. О четверояком корне

закона достаточного основания // Шопенгауэр А. О четверояком корне закона достаточного

основания. Мир как воля и представление. Т. 1: Критика кантовской философии.

М.: Наука, 1993. С. 39 сл., 62). Именно последнюю я имею в виду, говоря

о каузальности, а первый – говоря о мотивационной зависимости, хотя бесспорно,

что «каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной

связи…» (Ленин В. И. ПСС. Т. 29. С. 144).

§ 2. Недействительность и противоправность

тельна). Но правопорядок никогда не в состоянии ни запретить, ни

разрешить проявление правового смысла в действиях человека, а значит,

к нему неприменима и оценка в терминах правомерности / неправомерности.

Таким образом, две формы правовой оценки являются

самостоятельными и непересекающимися, ибо имеют различные

объекты, критерии и цели1 .

Это обстоятельство чаще всего ускользает от внимания цивилистов2,

что не может не отражаться на их подходе к пониманию природы

недействительности, которая, как правило, смешивается с

противоправностью. Утверждается, например, что, «устанавливая в

законе основания признания сделок недействительными, законодатель

тем самым указывает на то, что в таких случаях в форме сделки

совершены неправомерные действия»3 (курсив мой. – Д. Т.). В этом

высказывании, как можно видеть, не проводится никакого различия

между двумя непересекающимися формами правовой оценки. Иногда

1 В принципе, мыслимы и другие формы оценки, например оценка на предмет

истинности или ложности, не являющаяся правовой в строгом смысле. Так, например,

высказывание «сделка, противоречащая закону, действительна» ложно, так как

не соответствует ст. 168 ГК. Однако это несоответствие не означает ни противоправности,

ни недействительности высказывания, поскольку в данном случае мы имеем

дело с особым объектом – идеей, оценка которого в подобных формах была бы просто

бессмысленной. Таким образом, каждая форма оценки имеет свой собственный объект,

а также обусловленные его природой критерии и цели.

2 Один из немногих примеров в целом верного, но не до конца последовательно

проведенного подхода см.: Мындря Д. И. Недействительность сделки и неправомерность

действия (недействительность сделок с точки зрения классификации юридических

фактов) // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных

трудов. Вып. 2. М.: Статут, 2003. С. 427 сл.: «…Юридические характеристики

“противоправность”, “неправомерность” и категория недействительности сделки

располагаются в различных “плоскостях”. Несоблюдение правовых требований не

всегда предполагает недействительность сделки, как и недействительность сделки не

всегда является следствием нарушения правовых запретов и предписаний, обеспеченных

принуждением. Недействительные сделки как особый род правовых явлений

вряд ли можно безоговорочно отнести к категории противоправных или неправомерных

действий». «…Вряд ли имеет смысл говорить о том, является ли конкретная недействительная

сделка правонарушением или нет. Сделка – лишь правовая форма

(одна из многих), в которую может облекаться правонарушение» (там же. С. 426).

Однако в других местах своей работы (напр., на с. 423) автор все же говорит о противоправности

сделки, которая наряду с иными «проявлениями неправомерности» может

обусловить ее недействительность.

3 Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. Е. А. Суханова. Т. 1. М.: Бек, 1993.

С. 128; то же. 2-е изд. М.: Бек, 1998. С. 333.