Глава II. Реституционные отношения сторон недействительной сделки

а в пользу иного субъекта, т. е. направлена на защиту прав или интересов

этого последнего;

б) истец (или третье лицо, заявляющее самостоятельные требования

относительно предмета спора) хотя и является субъектом реституционного

притязания, однако по каким-либо причинам не требует

его осуществления (предмет требования, как и в первом случае,

иной); реституция осуществляется в его пользу по инициативе суда,

а не по его требованию.

Первая ситуация могла бы возникнуть, когда суд при рассмотрении

того или иного дела обнаружил бы факт совершения ничтожной

сделки, предоставление по которой произведено посторонними лицами,

в деле не участвующими или участвующими, но не в качестве

сторон или третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования

относительно предмета спора. Суд, разумеется, не вправе был бы

осуществить реституцию по такой сделке в рамках данного процесса,

поскольку недопустимо разрешать вопросы о субъективных правах

и обязанностях лиц, не принимающих участия в деле. Следовательно,

ни о каком применении реституции судом «по собственной

инициативе» здесь не могло бы быть речи.

Такое применение возможно лишь во второй ситуации, когда суд

присуждает истцу (или третьему лицу, заявляющему самостоятельные

требования относительно предмета спора), а также ответчику

(при двусторонней реституции) не то, что просит истец (третье лицо),

а то, на что он вправе претендовать в силу существующего реституционного

обязательства. Например, истец, ссылаясь на ничтожный

договор аренды, который считает действительным, требует

взыскать с ответчика сумму арендной платы. Суд же, вместо того

чтобы просто отказать в иске ввиду ничтожности договора, применяет

реституцию, т. е. присуждает ответчика к возврату нанятой им

вещи истцу, хотя бы истец этого и не требовал.

Представляется, что рассматриваемое положение ст. 166 ГК следует

понимать в том смысле, что суд вправе лишь взять на себя

именно инициативу в применении реституции, однако не осуществлять

ее вопреки воле истца (или третьего лица, заявляющего самостоятельные

требования относительно предмета спора). Поэтому,

если, предположим, истец будет возражать против такой инициативы,

применение реституции не должно иметь места. При противоположном

подходе невозможно было бы объяснить, какими матери

§ 10. Реализация реституционных правоотношений

альными особенностями отношений сторон ничтожной сделки обусловлено

осуществление судом реституции в целях защиты прав и

интересов лиц, участвующих в деле, и в их пользу, однако вопреки

их воле. Суд не может реализовать таким образом никакое иное гражданско-

правовое притязание, поэтому объяснить подобное изъятие

из принципа диспозитивности специально для требования о

реституции было бы вряд ли возможно.

Да и при предложенном варианте толкования предл. 2 абз. 2 п. 2

ст. 166 ГК трудно объяснить, с какими особенностями отношений

сторон ничтожной сделки связана не характерная для других притязаний

возможность выступления суда с собственной инициативой в

применении реституции, когда стороны этого не требуют. К тому

же, даже если истец и не возражает против применения реституции

по инициативе суда, против этого может возражать ответчик, и, если

реституция является двусторонней, такая судебная инициатива в

части реституции, осуществляемой в пользу ответчика, все равно

противоречила бы принципу диспозитивности гражданского процесса

и процессуального равенства сторон, о чем говорилось выше.

Даже если предоставлением по ничтожной сделке нарушается публичный

интерес, его защита может состоять только в наказании участников

сделки, но не в реституции, поэтому и в этом случае допущение

инициативы суда в применении последней едва ли объяснимо.

Если же предположить, что норма предл. 2 абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК,

в которой не используется термин «реституция», а говорится вообще

о применении «последствий недействительности», рассчитана только

на применение конфискационных последствий, то и сохранена она

должна была бы быть исключительно для этого случая.

Непонятно также, чем руководствовался законодатель, когда

легитимировал «любое заинтересованное лицо» и даже суд «по собственной

инициативе» на реституцию именно при ничтожности, а не

вообще недействительности, сделки. В самом деле, невозможно понять,

чем могло бы быть обусловлено различие реституционных отношений

сторон сделки, недействительной ipso iure, и сделки, ставшей

таковой по решению суда, но с обратной силой1. Думается, что,

1 Из отсутствия различия между этими отношениями верно исходит А. П. Сергеев,

однако неожиданным представляется делаемый им на основании этого вывод о

том, что заявлять «требования о применении последствий недействительности оспо