Глава III. Защита добросовестного приобретателя

Сделанный вывод о действительности обязательственного договора,

совершенного неуправомоченным отчуждателем, имеет важное

практическое значение, ибо только при таком подходе в должной

мере учитываются интересы добросовестного приобретателя в

случае изъятия у него вещи собственником (что возможно, если у

него не возникает права собственности в силу ст. 302 ГК, например,

если вещь выбыла из владения собственника или титульного

владельца помимо их воли). Если же встать на позицию, согласно

которой этот договор недействителен, то добросовестный приобретатель

окажется незащищенным, так как не сможет предъявить

неуправомоченному отчуждателю договорный иск о возмещении

убытков, возникших в связи с исполнением договора и последующей

эвикцией, а внедоговорная ответственность за заключение

недействительного договора российским законодательством, в отличие,

например, от французского1, не предусмотрена.

Здесь возможно возражение, что приобретатель в этой ситуации

вправе воспользоваться реституцией, и квалификация обязательственной

сделки, заключенной между ним и неуправомоченным отчуждателем,

как недействительной никоим образом не отразилась

бы на его интересах. Однако реституция, если следовать общераспространенному

буквальному толкованию п. 2 ст. 167 ГК, ограничивается

лишь возвратом вещи или компенсацией ее стоимости, но не

возмещением иных убытков. Более того, если исходить из расхожего

представления о так называемой «двусторонней» реституции –

представления, согласно которому реституционные притязания сторон

недействительной сделки образуют синаллагму и, следовательно,

каждое из них может быть осуществлено только при условии осуще

обязательства» (Скловский К. О действительности продажи чужого имущества.

С. 90). Довод сам по себе правильный, однако, доказывая частный тезис, он одновременно

опровергает основную идею автора, ибо наступление ответственности

«в силу договора», очевидно, невозможно при его недействительности. На это ранее

указывал и сам автор. Эвикция, писал он в другом месте, «не означает ничтожности

продажи: ведь при недействительности договора все его последствия утрачивают

силу вместе с договором», между тем как ответственность продавца за эвикцию

сохраняется (Скловский К. Договор купли-продажи: вещный эффект // Российская

юстиция. 1998. № 10).

1 Согласно art. 1599 Code civil продажа чужой вещи, хотя и является ничтожной,

может дать основание для возмещения покупателю убытков, если он, приобретая

вещь, не знал, что она не принадлежит продавцу.

§ 15. Действительность продажи чужой вещи и эвикция

ствления другого1, – то добросовестный приобретатель в случае изъятия

у него вещи не получит вообще никакой защиты, так как со

своей стороны не сможет вернуть эту вещь неуправомоченному отчуждателю.

Напротив, отстаиваемый подход2, будучи, впрочем, единственно

адекватным действующему законодательству, позволяет в

должной мере учесть интересы как собственника (разумеется, если

он не утрачивает право собственности в силу ст. 302 ГК), так и

добросовестного приобретателя: поскольку традиция ничтожна,

первый, несмотря на отчуждение вещи, сохраняет свое право собственности

и, следовательно, может защищаться виндикационным

иском; второй же, будучи стороной действительного, но не исполненного

надлежащим образом обязательственного договора, имеет

договорный иск к продавцу о возмещении причиненных нарушением

обязательства убытков (ст. 461 ГК). Этот подход, таким образом,

адекватно решает конкретную практическую проблему и,

имея под собой прочное правовое основание, вовсе не навеян

«культуртрегерскими устремлениями», в которых его склонны обвинять

оппоненты3 .

В то же время, если имеются все предусмотренные ст. 302 ГК условия

для возникновения у добросовестного приобретателя права

собственности, то действительность обязательственного договора,

совершенного неуправомоченным лицом, вовсе не будет означать,

что именно он и «становится правопорождающим фактом (титулом)

для нового собственника»4, как иногда думают5. Обязательственная

сделка служит лишь основанием для перехода права собственности,

однако еще не влечет такового; переход собственности может произойти

только при условии совершения сторонами действительной

распорядительной сделки – традиции, юридическая сила которой

1 Подробнее см. выше, § 9, 10.

2

В общих чертах он был намечен ранее (см.: Тузов Д. О. К вопросу об основании

приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя; он же. Отчуждение

имущества неуправомоченным лицом: вопросы юридической квалификации

договора). В этом же смысле: Бекленищева И. В. Указ. соч. С. 22.

3

Скловский К. О действительности продажи чужого имущества. С. 80.

4

Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 226.

5

См., напр., там же, а также: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть

первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т. Е. Абова, А. Ю. Кабалкин,

В. П. Мозолин. М.: Бек, 1996. С. 385 (автор комментария к ст. 302 – А. А. Рубанов).