Глава I. Чистое волеизъявление, предоставление и их недействительность

ными, физическими действиями не только по своей внешней форме

(как чистые волеизъявления), но и по внутреннему содержанию,

подвержены также оценке с точки зрения правомерности / неправомерности.

Вместе с тем следует учитывать, что проблема правовой природы

предоставительных действий, в том числе традиции, еще не получила

в отечественной доктрине специальной теоретической разработки.

Ее касались в разное время лишь мимоходом, в связи с анализом

иных проблем, по преимуществу проблемы исполнения обязательств,

и высказанные по этому поводу мнения существенно расходятся

между собой. Иногда все исполнительные предоставления

рассматриваются как юридические поступки, поскольку, по мнению

сторонников этой точки зрения, их возможная «направленность…

на юридические последствия носит чисто факультативный характер

(она может быть и может не быть – последствия будут одни и те

же)»1, иногда – как односторонние сделки, так как действия по исполнению

обязательств всегда имеют юридическую цель, будучи

направленными на прекращение обязательства2, иногда, наконец,

их квалифицируют как «особую группу юридических фактов, которую

нельзя отнести ни к односторонним сделкам (но и к двусторонним

тоже. – Д. Т.), ни к поступкам»3. Некоторые авторы, избегая

подобных обобщений, подходят к определению правовой природы

предоставительных действий дифференцированно, усматривая признаки

сделок лишь в некоторых из них4 .

Подобная неопределенность, дискуссионность в квалификации

связана с отсутствием – и это относится не только к отечественной

в «голый факт». Например, недействительность традиции означает, что договор, несмотря

на фактическую передачу, не исполнен, а у акципиента не возникло право

собственности (подробнее см. § 4, 15).

1 См.: Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 157.

2 См.: Толстой В. С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 23–25, 69.

3 См.: Илларионова Т. И. Сделка в механизме гражданско-правового регулирования

общественных отношений // ХХVII съезд КПСС и механизм гражданскоправового

регулирования общественных отношений. Свердловск, 1988. С. 54.

4 См., напр.: Охоцимский В. Н. Основные моменты исполнения по обязательствам

(Очерк по теории и истории обязательственного права). Саратов, 1929. С. 81; Братусь

С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 11; Бекленищева И. В. Понятие

гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф.

дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 20.

§ 3. Понятие предоставления и проблема определения его природы

доктрине – какой-либо общепризнанной, бесспорной научной концепции

юридической сделки. Действительно, недостаточно назвать

передачу вещи сделкой или сказать, что она не является таковой;

необходимо одновременно указать, чтo понимается под сделкой,

а это сам по себе вопрос далеко не простой. Как отмечал в связи с

этим Виндшайд, при строгом методологическом подходе «не следовало

бы говорить: юридическая сделка есть то-то и то-то, но: под

юридической сделкой я понимаю то-то и то-то»1. В рамках настоящего

исследования нет, разумеется, возможности рассматривать все

многообразие теорий юридической сделки, сформулированных за

более чем двухсотлетнюю историю этой категории, да в этом и нет

необходимости. Достаточно остановиться на тех моментах, которые

имеют непосредственное отношение к анализируемой проблеме

и представляются определяющими для ее правильного решения.

За отправную точку естественно взять легальное определение

сделки, содержащееся в ст. 153 ГК: «Сделками признаются действия

граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение

или прекращение гражданских прав и обязанностей». Согласно

этому определению предоставление следовало бы признать юридической

сделкой, ибо трудно отрицать, что стороны, например,

передавая и принимая вещь, преследуют определенную правовую

цель, а именно установление обязательства (при заключении реальных

договоров) или его исполнение (а следовательно, и прекращение),

переход владения, а в ряде случаев и права собственности. Так,

характеризуя традицию в качестве юридической сделки, чаще всего

и ограничиваются тем, что указывают на правовую цель этого акта.

Однако приведенное определение, несмотря на свой легальный

характер, не может быть признано достаточным, а значит, удовлетворительным,

ибо указывает лишь субъективный момент – направленность

воли действующего лица. Следуя этому определению, в качестве

сделок надо было бы рассматривать любые действия, в том числе и

те, которые традиционно и не без оснований считаются не сделками,

а юридическими поступками, если только в конкретном случае они

были бы направлены на достижение правовой цели. Например, автор,

создавая произведение, может иметь в виду именно наступление соответствующих

правовых последствий – возникновение авторского

1

Windscheid B. Op. cit. § 69. P. 264 s., nt. 1.