Глава I. Чистое волеизъявление, предоставление и их недействительность

права и связанных с его использованием выгод, причем подобная мотивация

авторов является достаточно распространенной. Но становится

ли от этого создание произведения сделкой, как со строгостью

вытекало бы из определения, данного законодателем в ст. 153 ГК?

Иными словами, может ли в данном случае правовая квалификация

действия меняться в зависимости от одной только направленности

воли его субъекта?

При определении понятия юридической сделки на уровне позитивного

права нельзя, очевидно, ограничиваться лишь легальной ее

дефиницией, но необходимо принимать во внимание всю совокупность

норм, регулирующих разнообразные отношения, связанные

со сделками и иными правомерными действиями. Анализ этих норм

показывает, в частности, что, в то время как сделка создает (или закон

связывает с ней)1 правовые последствия именно потому, что на

них была направлена воля действующего лица2, возникновение, например,

авторского права обусловлено лишь фактом создания произведения

и не требует не только волевой направленности на данный

правовой результат, но даже и вообще сознательного поведения

(с этим связано также и то, что авторское право может возникнуть у

недееспособного). Такое действие, как признание долга, влечет перерыв

исковой давности, очевидно, и в том случае, когда должник

не только не подозревает о таком эффекте своего действия, но и вообще

не знает о течении давности. Хотя здесь, несомненно, требуется,

чтобы действие было сознательным (это вытекает из самого понятия

признания), однако сознанием должны охватываться не его

правовые последствия, а само существование обязательства. Поэтому

«признание» долга, например, недееспособным давности не прерывает,

однако не по причине его недееспособности, а вследствие

того, что он не понимает в должной мере значение своих действий.

Следовательно, признание не будет сделкой, даже если предположить,

что воля должника в конкретном случае направлена именно

на те правовые последствия, которые связывает с этим действием

закон. Наконец, намеренное уничтожение вещи собственником,

1 Давний теоретический спор о том, в чем состоит правопроизводящая сила сделки

– в ней самой или в установлениях правопорядка, не имеет для нас в данный момент

непосредственного значения.

2 Ср.: Manigk A. Op. cit. S. 86, где автор подчеркивает, что для понятия сделки

«значимой является действительная воля действующего лица к самоопределению».

§ 3. Понятие предоставления и проблема определения его природы

казалось бы, во всех случаях направлено на определенный правовой

результат – прекращение права собственности, а потому должно

было бы считаться сделкой1. Однако в этом примере правовые последствия

связаны отнюдь не с целенаправленными действиями

собственника, а с самим фактом гибели вещи, по отношению к которому

эти действия выступают лишь одной из возможных причин и

сами по себе значения не имеют.

Итак, легальное определение сделки в российском ГК, оперирующее

чисто субъективным критерием, нуждается в дополнении,

которое, кстати, делалось при формулировании понятия сделки еще

пандектистикой, а именно к этому понятию восходит и определение,

даваемое нашим законодателем.

«Юридическая сделка, – писал Виндшайд, – это частное изъявление

воли, которое направлено на производство юридического эффекта.

<…> Заявляется о желании, чтобы имел место юридический

эффект, и правовой порядок обеспечивает, чтобы этот юридический

эффект имел место, поскольку он желаем автором юридической

сделки»2 .

В данном определении подчеркиваются, таким образом, три существенных

признака сделки:

а) субъективная направленность воли на наступление правового

эффекта;

б) объективная выраженность (изъявление) этой воли, или желания,

посредством сделки;

в) обеспеченная правопорядком объективная зависимость данного

эффекта от воли (желания) совершающего сделку лица и ее

объективного выражения.

А. Первый – субъективный – признак нашел, как уже было отмечено,

отражение в действующем российском ГК, и его понимание

не связано с особыми трудностями3. Сложнее обстоит дело с двумя

1 См., напр.: Денисевич Е. М. Односторонние сделки в гражданском праве Российской

Федерации: понятие, виды и значение: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург,

2004. С. 8, 16, 19.

2

Windscheid B. Op. cit. § 69. P. 264.

3 Впрочем, и в этой области существует давний академический спор о том, должен

ли субъект сделки желать достижения именно правового или же только экономического

(хозяйственного) результата либо, наконец, экономического результата, но

правовыми средствами. Верной представляется позиция, согласно которой воля субъ