Глава I. Чистое волеизъявление, предоставление и их недействительность

В соответствии с одной из «объективных» теорий, предложенной

Эмилио Бетти – видным юристом, во многом определившим развитие

и состояние итальянской правовой доктрины и, в частности,

современное учение о юридической сделке1, – лицо, совершая сделку,

не ограничивается заявлением, что желает чего-то, но заявляет

или делает именно то, что желает; и это последнее состоит в некоторой

упорядоченности, регламентации его интересов (assetto

d’interessi) в отношениях с другими, которую частное лицо должно не

столько желать, сколько установить, т. е. воплотить объективно.

Изъявление, конституирующее сделку, не есть простое изложение,

выражение чего-то вовне, но установление, предписывающее некоторую

линию поведения в отношении других, имеющее социальную

значимость и собственное действие. Оно конституирует

содержание, которое таким образом с ним связано и в нем воплощено:

конституирует в том смысле, что не ограничивается выражением

содержания, но одновременно вызывает его к жизни, вводит

его в социальный мир как установление, имеющее существование

в себе и для себя2 .

Несомненная заслуга теории изъявления, несмотря на ее некоторую

крайность, связанную с гипертрофированием социального аспекта

и принижением значения воли в сделке3 (крайность, впрочем,

неизбежную в любой оппозиционной доктрине), состоит в выявле

1 Авторская разработка этого учения изложена в уже ставшей классической монографии

«Общая теория юридической сделки» (Турин, 1960), ссылки на которую

далее даются по последнему ее переизданию: Betti E. Teoria generale del negozio giuridico

(Ristampa corretta della II edizione) / Introduzione di G. B. Ferri; a cura di G. Crifo.

Napoli: Edizioni Scientifiche Italiane, 1994. XXVI, 626 p.

2 См.: Betti E. Negozio giuridico // Novissimo Digesto Italiano. T. XI. Torino, 1965. § 4.

P. 210.

3 См., напр., ibidem: «Не отрицается как нормальный факт, что частное лицо заявляет

или делает что-то желаемое; отрицается только, что воля находится в сделке на

первом плане». В настоящее время скорее преобладают синтетические теории, совмещающие

подходы обеих противостоящих теорий, но свободные от их крайностей.

Как авторитетно отмечает Пьетро Решиньо, между двумя определениями сделки,

более старым (в котором сделка представлялась как изъявление воли) и более современным

(которое видит в сделке акт частной автономии, т. е. регламент интересов,

связывающий того, кто вызвал его к существованию), нет несовместимости, ибо

«первое относится к структуре, в то время как второе концентрирует внимание на

функции сделок» (Rescigno P. Manuale del diritto privato italiano. 7a ed. Ristampa con

appendice di aggiornamento. Napoli, 1987. P. 296).

§ 1. Правовой смысл как содержание сделки

нии и утверждении, в противовес волюнтаристской теории, объективного

момента – специфического результата акта, обусловленного

его особым содержанием, отличающим сделку от прочих юридических

действий1 независимо от возможной направленности последних

на достижение того или иного правового эффекта.

В российской правовой науке это качество сделки было хорошо

показано выдающимся юристом и философом права Н. Н. Алексеевым.

«Существуют факты, содержанием которых является временнoе

бытие, и факты, содержанием которых является смысл»2 , –

писал он. В последних «лежат “основания обязательности” некоторого

поведения… другими словами, разум, логос или смысл

фактов»3 . Именно эти факты, которые Н. Н. Алексеев называл

нормативными, относя к их числу, в частности, обещание, договор,

соглашение, учредительные акты и др., «по внутренней природе

своей, по присущему им логосу, обязывают к определенным

действиям и требуют их»4 . Напротив, содержание фактов «нормативно-

безразличных» представлено лишь временны.м бытием, но не

смыслом. Эти факты «не имеют логики, они идейно не связывают

и не обязывают, но с ними просто считаются»5. Нормативнобезразличный

факт может «только приниматься во внимание законом,

как фактор, с которым условно связывается установление

прав и обязанностей»6 .

Чтобы лучше понять эту классификацию, имеющую, как представляется,

большое познавательное значение, необходимо принять

во внимание две стороны любого сознательного действия: физиче

1

Невозможно в связи с этим согласиться с высказанным В. В. Витрянским мнением

о том, что сделка, «не отличаясь от других юридических фактов», «в принципе

не может иметь собственного содержания», что содержанием «обладает только возникшее

из договора-сделки договорное правоотношение» (см.: Брагинский М. И.,

Витрянский В. В. Указ. соч. С. 116; Витрянский В. Указ. соч. С. 4). В действительности

без содержания, составляющего сущность всякого предмета или явления, равно как и

без формы, в которой эта сущность воплощена, никакие предметы или явления немыслимы

(нельзя не вспомнить в связи с этим крылатое высказывание Ленина:

«Сущность формирована, форма существенна»).

2

Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб.: Лань, 1999 [по изд. 1924 г.].

С. 146.

3 Там же. С. 149.

4 Там же. С. 152.

5 Там же. С. 178.

6 Там же. С. 180.