5 Апреля 1953 года министерство иностранных дел Англии сообщило, что Идену

предстоит операция. До начала октября он фактически не работал. Он три часа

провел на операционном столе, потерял много крови, но операция оказалась

неудачной. Через несколько недель операцию повторили, но столь же безуспешно.

Иден с трудом оправлялся. Он не смог пойти на коронацию Елизаветы в июне 1953

года. Кларисса присутствовала одна.

Американский хирург, убежденный в эффективности своего способа лечения

заболеваний желчного пузыря, рекомендовал новую операцию. Иден полетел в

Соединенные Штаты. Прогнозы были мрачные. Хирург с американской прямотой сказал,

что шансы, что пациент выживет, составляют пятьдесят процентов, что к нему

вернется здоровье — двадцать процентов, что полностью выздоровеет — десять

процентов. Операция продолжалась восемь часов и прошла успешно. Но хирург

предупредил пациента: до конца жизни он будет нуждаться в постоянной терапии.

После операции Иден выглядел чрезвычайно истощенным: сказались все перенесенные

им испытания.

В июне 1953 года, пока Иден лежал на больничной койке, у Черчилля случился удар.

Это тщательно скрывалось. Но Идена торопили с возвращением, держали для него

место. Черчилль выздоравливал с поразительной быстротой, но раздавались голоса,

призывающие его к отставке.

Кларисса забеременела, плохо себя чувствовала, в марте 1954 года у нее случился

выкидыш. Но она никому не показывала своих истинных чувств. Те, кто навестил ее

в больнице, ожидая увидеть молодую женщину в ужасном состоянии, слышали:

— Впервые за все последние месяцы я себя хорошо чувствую.

В апреле 1954 года она поехала с мужем на Женевскую конференцию по Индокитаю.

Они остановились в гостинице на Женевском озере. Китайская делегация

разместилась рядом, и большое количество китайских разведчиков с микрофонами

пытались их подслушивать. Опасаясь этого, Энтони Иден сопровождал свою речь

каким-то шумом — постукивал по столу.

После ухода Черчилля в отставку Иден принял на себя обязанности главы

правительства.

«События быстро следовали одно за другим, — вспоминал Кэмпбелл-Джонсон, — обед в

резиденции премьер-министра в присутствии королевской четы, на котором и

Черчилль, и Иден были в блестящих придворных костюмах и при орденах Подвязки;

краткое сообщение из Букингемского дворца об отставке. Это сообщение вызвало

такое чувство, будто из нашей жизни ушло нечто великое.

На следующее утро — в среду, 6 апреля — в цилиндре и визитке Иден отправился на

аудиенцию к королеве, во время которой она, осуществляя свою королевскую

прерогативу, предложила ему занять пост премьер-министра и первого лорда

казначейства. Достопочтенный сэр Энтони Иден принял предложение ее величества и,

принимая назначение, поцеловал ее руку…

При Черчилле в министерствах было много его друзей и родственников; правда,

министерства не становились от этого обязательно хуже».

В тридцать четыре года Кларисса оказалась женой премьер-министра. Она не была

готова к этой роли. Но она посвятила свою жизнь мужу. Все заметили, что здоровье

и характер Идена улучшились. Он значительно меньше нервничал. Но теперь супруги

и вовсе не могли остаться одни. Помощники проникали даже в их спальню с новыми

бумагами. Они торчали в ванной комнате, пока Иден умывался и брился, и обсуждали,

что написано в утренних газетах и что было накануне сказано в парламенте.

Супругам не удавалось даже поесть вдвоем. Если не приходилось принимать

иностранного гостя, являлся кто-то из сотрудников, чтобы обсудить нечто важное.

Идены платили из собственного кармана повару, посудомойке, дворецкому, горничной

и личному слуге. Клариссе тоже полагалась служанка, но она к этому не привыкла.

Кларисса прошла через трудные военные времена, когда на всем экономили. Она

жаловалась, что ее служанка достает новый кусок мыла, хотя прежним еще можно

было пользоваться. Однажды Клариссу обидел американский госсекретарь Джон Фостер

Даллес, который во время большого обеда ворчливо сказал соседу по столу:

— Ставлю пять фунтов, что я точно угадаю, что нам предстоит съесть. Здесь всегда

кормят одним и тем же.

Кларисса была довольна: Даллес проиграл, потому что меню было новое.

Жене премьер-министра полагалась машина с водителем, но она об этом не

подозревала и ездила на своем маленьком автомобильчике. Однажды она приехала на

прием в иорданское посольство, припарковала ее и вошла. Когда она вышла, то

выяснилось, что ее машину откатили далеко в сторону и все удобные места заняли

лимузины с шоферами. Она пожаловалась кому-то из министров, и ей дали машину,

которой пользовалась Клементина Черчилль.

Осенью 1956 года Великобритания втянулась в войну на Ближнем Востоке. Дело в том,

что Египет, который еще недавно управлялся англичанами, национализировал Суэцкий

канал. На Ближнем Востоке англичане по-прежнему опирались на более

консервативные фигуры. Политика Англии, которая пыталась властвовать над третьим

миром с помощью принцев и пашей, казалась американцам старомодной. ЦРУ делало

ставку на молодых националистов — особенно на Ближнем Востоке, на молодых

военных с большими амбициями, которые были в равной степени настроены

антибритански и антикоммунистически.

Египетский король Фарук, связанный с Лондоном, в Вашингтоне воспринимался как «реакционный

землевладелец». Американцам вообще не нравилась британская колониальная политика

на Ближнем Востоке. В феврале 1949 года один из йеменских шейхов потребовал от

англичан заключить новый договор о взаимоотношениях. В ответ англичане

перебросили на ближайший аэродром эскадрилью «Линкольнов» и разбомбили несколько

его деревень. Американцы возмущались тем, что таким образом англичане формируют

негативное отношение ко всему Западу.

Египет обрел формальную независимость, но англичане отказывались уходить, чтобы

держать в руках Суэцкий канал и военные базы. Королевский режим был неустойчив и

нуждался в тайной помощи. Но представитель британских спецслужб в Каире

полковник Дженкинс получил указание сидеть тихо и ни во что не вмешиваться.

После Второй мировой ведущие посты в полиции, которые прежде занимали европейцы,

получили египтяне. Малоопытные чиновники столкнулись с необходимостью

контролировать странный мир секретных обществ, полувоенных организаций,

националистов-фанатиков. Радикальная исламистская организация «Братья-мусульмане»

поначалу считалась менее опасной, чем коммунисты. Осенью 1946 года демонстранты

пустили в ход против полиции револьверы и ручные гранаты. В 1947 году «братьев-мусульман»

возглавил Хассан аль-Банна, и поднялась волна насилия.

Египетские военные и полиция сквозь пальцы смотрели на атаки против британских

баз. Подпольщиков-националистов тайно обучали военные. Полиция возвращала им

оружие, если пойманные подпольщики говорили, что намерены сражаться с

палестинскими евреями.

В 1948 году «братья-мусульмане» провели серию террористических атак против

евреев в Каире. В результате первого взрыва бомбы погибли пятьдесят человек.

Тогда арестовали нескольких «братьев-мусульман» и конфисковали порядочное

количество оружия. В ответ 28 декабря 1948 года они устроили покушение на

премьер-министра Египта. Хассан аль-Банна пытался доказать, что не имел к этому

отношения. Но напрасно. План его устранения был одобрен в правительстве. Он был

убит в перестрелке прямо в центре Каира 12 февраля 1949 года. Его окружение

арестовали.

Но подполье, которое египетские власти покрывали, думая, что эти люди будут

воевать с англичанами и евреями, уже вышло из-под контроля. Серьезные волнения

начались в 1950 году, открыв молодым офицерам дорогу к власти. В июле 1952 года

был свергнут египетский король, верный союзник англичан. Генерал Мохаммад Нагиб

стал первым главой Египта, в феврале 1954 его сменил полковник Насер.