1980 Году, когда руководители государства заявляли о желании сотрудничать с

профсоюзом «Солидарность» и епископатом и при этом сформировали небольшую группу

доверенных офицеров, которым поручили разработать все необходимые планы.

Последнее донесение он передал ЦРУ 14 сентября 1981 года — это был план введения

в Польше военного положения.

По свидетельству тогдашнего заместителя директора ЦРУ Бобби Рэя Инмэна, два

десятка высших чиновников администрации, начиная с президента Рейгана, ставились

в известность об информации, получаемой от полковника Куклинского. Но его

информация не могла изменить политику страны.

Бывший государственный секретарь Александр Хейг объяснил позицию Вашингтона:

даже если бы в Белом доме знали точную дату введения военного положения и

стопроцентно верили своему агенту, «Солидарность» не поставили бы в известность,

чтобы не подтолкнуть активистов профсоюза к самоубийственному вооруженному

сопротивлению и не вселять в них необоснованных надежд — потому что американцы

не станут проливать кровь за Польшу.

В ноябре 1999 года в мемориальной библиотеке бывшего президента Джорджа Буша-старшего

в Техасе была устроена церемония в честь разведчиков, погибших в годы холодной

войны. Присутствовали четыре человека, которые возглавляли ЦРУ в разные годы:

Ричард Хелмс, Уильям Уэбстер, Роберт Гейтс и Джордж Тенет. В конце церемонии

появился бывший полковник польской армии Куклинский. Он сказал:

— Мне важно сознавать, что наша долгая и тяжелая борьба принесла мир, свободу и

демократию не только нашей стране, но и другим.

Тогдашний руководитель американской политической разведки Тенет назвал Рышарда

Куклинского «настоящим героем холодной войны».

История полковника Куклинского породила множество споров и дискуссий. В каком-то

смысле в его деле все ясно. В отличие от многих других агентов секретных служб

он сам рассказал, что больше десяти лет работал на американскую разведку. Так

что спор шел о его мотивах: он предатель или патриот — и последствиях его

действий — он помог Польше или повредил ей?

Еще в 1984 году Куклинского заочно приговорили к смертной казни с конфискацией

имущества. Лидер «Солидарности» и первый президент постсоциалистической Польши

Лех Валенса отказался его помиловать:

— В армии надо подчиняться приказам. Невозможно, чтобы каждый полковник сам

решал, кого считать союзником, и служил этому союзнику.

Только в 1995 году Военная коллегия Верховного суда отменила приговор, в 1996

году Куклинский был исключен из списка разыскиваемых преступников. В 1997 году

против него сняли все обвинения. В апреле 1998 года бывший полковник приехал в

Польшу. Мнения поляков разделились: тридцать четыре процента сочли его

предателем, двадцать девять процентов — героем.

Но мы забежали вперед.

Военное положение — это бронетранспортеры на улицах, повсюду солдаты, телефонную

связь отключили, школы и институты закрыли, ввели комендантский час, разослали

военных комиссаров на предприятия и запретили ездить по стране без нужды. 12

декабря 1981 года интернировали двадцать три тысячи человек, в столкновениях с

полицией погибли девяносто человек.

В воскресенье 13 декабря государственный секретарь Александр Хейг находился в

Брюсселе. В его номере в гостинице «Хаятт реджинси» установили аппарат

защищенной от прослушивания линии связи. Рональд Рейган отдыхал в Кэмп-Дэвиде.

Его советник по национальной безопасности Билл Кларк сказал, что намеревается

немедленно созвать Совет национальной безопасности. Хейг был против: если

президента срочно доставят в Вашингтон на вертолете, это вызовет напряженность,

а сейчас важнее всего сохранять спокойствие. Хейг позвонил вице-президенту

Джорджу Бушу-старшему. В Вашингтоне было около двух часов ночи.

— Ничего не будет, — успокоил госсекретаря Буш. — Все еще спят.

Польша была отрезана от внешнего мира, и никакой информации не поступало.

Связаться с американским посольством в Варшаве по спутниковой линии связи не

удавалось. Ничего не знали и в Ватикане. Все были застигнуты врасплох.

Гостиничные апартаменты Хейга были набиты его помощниками, повсюду пустые чашки

с остатками кофе, густой табачный дым. Хейг надел пальто и вышел прогуляться в

парк. Утро было солнечное и холодное. Прогулка освежила государственного

секретаря.

«Я знал, как мало может сделать Запад, чтобы помочь польскому народу. Больше

всего мы должны были избегать любых действий, которые позволили бы обвинить нас

в том, что мы подтолкнули события к кровопролитию».