1200–1400 Человек. Мы считаемся с возможностью, что это число сильно занижено,

ибо многие беглецы и по сей день продолжают скрываться в западных зонах, не

давая никому о себе знать. В США находится около пятидесяти человек, часть

которых и по сей день не установила с нами контакта. Причиной такой осторожности,

как ни странно, является боязнь — даже в этой стране — преследования и актов

террора со стороны агентов Советского Союза…

Список людей, привлеченных к работе над организацией съезда: бывший подполковник

Лев Волков — США; бывший майор Василий Денисов — Гамбург, Германия; бывший майор

Григорий Климов — Мюнхен, Германия; бывший подполковник Иван Григорьев —

Сантьяго, Чили». Подполковник советской армии Лев Волков в 1946 году попросил

политического убежища в Соединенных Штатах. Он свободно писал по-английски,

поэтому у него не было проблем с работой. Он обосновался в Нью-Йорке и как

эксперт по советским вооруженным силам много лет сотрудничал с журналом «Ньюсуик»,

выступал с лекциями в американских учебных заведениях.

Бывший подполковник Волков создал специальное исследовательское бюро и работал

по контрактам с министерством обороны США.

14 Ноября 1951 года Волков писал в Пентагон капитан-лейтенанту Джеймсу Моузелю:

«Дорогой Джим!

Посылаю Вам список тем, о которых я говорил Вам во время последнего приезда в

Вашингтон. Мы готовы приступить к работе в феврале.

Тем временем нам удалось найти нескольких бывших офицеров советского военно-морского

флота: бывшего капитана разведки; бывшего лейтенанта Черноморского флота;

бывшего капитана из главного штаба флота.

Мы продолжаем искать остальных — в Америке и Европе, полагаем, что найдем еще

десятерых бывших советских моряков».

Лев Волков создал из знакомых ему эмигрантов группу аналитиков, которые

составляли портреты членов политбюро, высшего руководства советских вооруженных

сил, анализировали советские радиопередачи. Среди бумаг Волкова хранится

погашенный чек на пятьсот долларов, который 12 сентября 1952 года ему прислал

подполковник Эдвард Реймонд, руководитель отдела в управлении психологической

войны штаба Сухопутных войск США.

Холодная война перешла в сферу культурного и информационного обмена.

Американским ракетам Москва могла противопоставить свои ракеты, а откровенной

информации советским пропагандистам противопоставить было нечего. На этом фронте

социалистический лагерь терпел поражения с первого дня противостояния.

С началом холодной войны в Кремле вновь и вновь принимались меры для того, чтобы

перекрыть информационные каналы, связывающие страну с внешним миром. Как правило,

это делалось под предлогом экономии валюты.

Еще 14 сентября 1946 года политбюро приняло решение «О выписке и использовании

иностранной литературы»:

«ЦК ВКП(б) устанавливает, что в закупке и использовании иностранной литературы

сложилась порочная антигосударственная практика. Как показала проверка,

иностранную литературу выписывают много организаций, которые не имеют надобности

в ней по характеру своей работы. В результате неправильной организации дела

выписки иностранной литературы различные ведомства и учреждения расходуют крайне

много валюты на приобретение ненужных для них и не имеющих ценности зарубежных

книг, журналов и газет.

Неправильная практика… наносит ущерб интересам государства, ведет к

растранжириванию валюты и распространению среди части населения антисоветской

пропаганды, содержащейся в зарубежных газетах, журналах и книгах».

Западные политики быстро установили уязвимые места советской системы — прежде

всего страх перед свободным словом, перед реальной информацией.

В годы существования антигитлеровской коалиции договорились, что в Англии и

Соединенных Штатах будет выходить журнал о советской жизни на английском языке,

а в Москве появятся журналы «Америка» и «Британский союзник» на русском.