2 Августа 1944 года Черчилль сказал в палате общин о Болгарии, оказавшейся на

стороне нацистской Германии:

— Трижды брошенная в войну не на той стороне жалкой группой преступных политиков,

которых, кажется, всегда можно было найти для того, чтобы из поколения в

поколение вести страну к погибели, — трижды за мою жизнь эта презренная Болгария

обрекала крестьянское население на муки войны и страдания, связанные с

поражением… Какое место выпадет Болгарии на судилище, когда у всех откроются

глаза на мелкую и трусливую роль, которую она играла в этой войне?..

Конечно, в Ялте ни американцы, ни англичане не согласились на то, чтобы

освобождаемые Красной армией страны перестраивались по советскому образцу.

Приняли декларацию об условиях демократизации государств Европы. Но западные

лидеры признали особую роль Советского Союза на востоке континента.

— Американцы, — говорил наркому Молотову посол Гарриман, — прекрасно сознают,

что в небольших странах Восточной Европы Советский Союз имеет особые интересы.

Все дело в том, чтобы облечь это в какую-то такую форму, которая была бы понятна

общественному мнению США, чтобы оно не считало, что Болгария и Румыния «подавлены»

Советским Союзом, что выборы в этих странах не свободны, а правительство

является «русской креатурой».

«В этом месте я прервал Гарримана, — отметил Молотов в записи беседы, — и между

нами произошла довольно длительная дискуссия по вопросу о том, что такое

демократия вообще и демократия в Болгарии и Румынии в частности…»

В Москве, Вашингтоне и Лондоне по-разному понимали, что такое «особые интересы»,

и сильно заблуждались относительно намерений друг друга. Сталин считал, что

договорились так: он не строит авианосцы и не вторгается в сферы, которые

Америка и Англия закрепили за собой, но и Западу незачем влезать в то, что он

делает в Восточной Европе.

Вернувшись из Крыма, в палате общин Уинстон Черчилль сказал:

— На протяжении всей войны я ни разу не испытывал чувства такой тяжелой

ответственности, как в Ялте. Мы вступаем в царство непредвиденных случайностей,

где на каждом шагу возникают сомнения. Было бы ошибкой заглядывать слишком

далеко вперед. Звенья в цепи судеб можно скреплять лишь по одному.

Польское правительство, которое после военного поражения эмигрировало в Лондон,

отказалось принять ялтинские договоренности.

Англия вступила во Вторую мировую в сентябре 1939 года ради Польши, на которую

напал Гитлер. Польские летчики, которые перелетели в Лондон, храбро защищали

британское небо от немецких бомбардировщиков. Они сражались вместе с союзниками

в Италии и во Франции. На выборах американского президента к избирательным урнам

приходили семь миллионов избирателей польского происхождения. Ни Англия, ни

Америка не могли остаться равнодушными к судьбе Польши.

13 Апреля 1943 года берлинское радио сообщило, что немецкие войска обнаружили

тела нескольких тысяч польских офицеров в деревне Катынь возле Смоленска,

которые были убиты НКВД. Имперский министр Геббельс был счастлив.

Через несколько дней глава польского правительства в изгнании Владислав

Сикорский, встретившись с Черчиллем, сказал, что есть серьезные основания

полагать, что поляки действительно убиты советскими чекистами. Черчилля

интересовало только одно — необходимость единых действий в борьбе против

нацистской Германии. Он цинично сказал Сикорскому:

— Если они мертвы, их уже не оживить.

Сикорский не меньше других был заинтересован в победе над нацистами. Но он, как

и другие поляки, уже понял, что на этот раз немцы рассказали правду, потому что

без внимания были оставлены все просьбы польского правительства получить от

Москвы ответ на вопрос, куда пропали военнослужащие, взятые в плен советскими

войсками осенью 1919 года. Сикорский обратился за помощью в Международный

комитет Красного Креста с просьбой провести независимое расследование.