Заключение: Социальные науки и социальные представления о науке

Зондажи общественного мнения — простую технику сбо­ра данных — как это ни странно, очень часто принимают за настоящие социологические исследования. По всем внешним признакам, начиная с вопросника, анкетеров, совокупности ответов и их кодификации и кончая иссле­дованием причин со статистической обработкой и постро­ением двумерных связей, использующим определенное число переменных, таких как возраст, пол, уровень обра­зования или социально-профессиональные категории, зондажи традиционно считают приемлемыми с социоло­гической точки зрения. Многочисленные примеры, при-веденые нами в этой главе, позволяют, однако, выделить две главных черты, которыми характеризуется социоло­гический подход и его отличие от простого сбора обще­ственных мнений.

Во-первых, социологическое исследование никогда не сводится к простой раздаче вопросника, но оно все­гда должно привлекать целую серию методов, включа­ющих — более или менее широко — различные исследо­вательские техники. И если в силу того, что вопросник представляет собой быструю и удобную технику сбора информации, социолог зачастую сам приходит к тому, чтобы трактовать данные, полученные таким способом или прибегать к вторичному анализу результатов опро­сов, проведенных центрами зондажей общественного мнения, то, все же, социологическое исследование ни­когда нельзя сводить к анализу этих коротких, часто не­определенных ответов на вопросы, почти всегда плохо по­нятные значительной части опрошенных. Тем не менее, анкеты кажутся самодостаточными, а их результаты срав­ниваются всегда только с результатами других анкет или зондажей общественного мнения, проведенных по сход­ной процедуре. Вопросник в социологических исследова-

[293]

ниях — это лишь один из элементов и не всегда самый важный, это один из механизмов исследования значитель­но более разнообразного, привлекающего широкий спектр техник сбора данных: глубинные интервью с информи­рованными лицами, этнографические наблюдения, моно­графические исследования определенных семей или со­циальных групп, сбор картотеки, вторичный анализ раз­личных документов и т. д.

Во-вторых, социологическое исследование должно конструировать свой объект, а следовательно, и «данные» тоже. Не существует сырых фактов, которые социолог может просто собирать, и которые имели бы ценность независимо от некоторой теоретической конструкции. Социальная реальность всегда поставляет нам данные «преконструированные», которые социолог должен в сою очередь «деконструировать». Исследования посредством зондажей общественного мнения это игнорируют, очевид­но, исходя из неявной философии регистрации реально­го, согласно которой достаточно дать говорить за себя репрезентативной выборке индивидов и просто зафикси­ровать их ответы, чтобы познать и понять социальный мир. Труд ученого здесь оказывается сведенным к неза­тейливой технической роли по составлению вопросника, обработке и интерпретации ответов. На деле же «данные» всегда должны быть интерпретированы и интегрированы в проблематику и никогда не могут говорить сами за себя. Это означает, что не достаточно, например, опросить свя­щенников, учителей, музыкантов или крестьян, почему они стали священниками, учителями, музыкантами или крестьянами, чтобы раскрыть социальные механизмы, ко­торые порождают ощущение «призвания», даже если фор­ма, в которой эти социальные категории переживают свои профессиональные обязательства сама по себе интересна и должна приниматься в расчет при окончательном ана-flH3e(Suaud, 1978; Muel-Dreyfus, 1983; Champagne, 1986).