Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Скачиваний:
47
Добавлен:
29.03.2016
Размер:
2.52 Mб
Скачать

Заключение: Социологическое отношение к социальному миру

Процедуры статистической регистрации, как и всякая форма знания, неотделимы от разрозненных точек зре­ния, составляющих объекты, на которые они направле­ны, что не означает, будто статистические отношения лишены тем самым всякого значения. Но это значение никогда не является прямо «данным», оно проходит че­рез анализ многочисленных операций конструирования, продукт которых есть статистические данные. Таким об­разом, то, что свойственно, в частности, такой офици­альной статистике, как статистика преступности или пра­вонарушений, отражающей деятельность учреждений по социальному воздействию на «феномен», должно быть обобщено для использования всех статистических источ­ников как «изготовленного продукта».

«Социолог получает свой предмет в конце слож­ного процесса отбора и обработки. Непосредствен­ные характеристики, доступные его наблюдению, представляют собой частичную селекцию среди совокупности возможных характеристик (чаще всего определение пригодных к использованию пе­ременных навязывается институцией), а также ре­зультат применяемых институцией "критериев от­бора" и неясной этимологии, во имя которой она рассматривает и объясняет случай. Можно ли ана-

[222]

лизировать изготовленный продукт как сырье? Не рискуем ли мы придать правонарушителям в качестве врожденных и подлинных качеств те свойства, которым они обязаны истории своего происхождения?» (Chamboredon, 1971, р. 375). Отметим, что этот текст, если он также применим к ста­тистическим данным о правонарушениях, в действитель­ности в более общем виде направлен на сам «феномен» правонарушений, такой, каким социолог может его ви­деть предстающим из иных, нежели статистические дан­ные, документальных источников или средств наблюде­ния (как досье соответствующих институций или наблю­дение практики их агентов). Не только «статистические данные о правонарушениях» являются объектом, пред­варительно сконструированным полицейской и юридиче­ской институцией, но также и сами «правонарушения». Собственно статистическое конструирование категории есть лишь особый аспект (одновременно следствие и сред­ство) ее конструирования в качестве социальной катего­рии. Мы не можем, следовательно, упрекать статистиков за использование лишь одного из возможных определе­ний категории, не учитывая факта, что речь идет об опре­делении, даваемом институцией, которая «производит» не только официальные «данные» о правонарушениях, но сами правонарушения. Социолог не выполнял бы своей работы, если бы он анализировал как «естественную» ре­альность то, что является конструктом, «изготовленным продуктом». Но этот изготовленный продукт — не прос­то вуаль, которую достаточно снять, чтобы открыть соци­альную реальность: существуют социальные воздейст­вия, он сам является социальной реальностью, которая как таковая подлежит анализу. Вот почему анализ стати­стического конструкта может пролить свет на нечто го­раздо большее, чем только статистическая институция. То, что мы сумели показать в отношении статисти­ческих категорий и их социологического применения, есть в конечном итоге, лишь единичная иллюстрация специ­фики социологической точки зрения и конструирования

[223]

объекта в различных исследовательских контекстах. Со­циолог всегда помещен в ситуацию анализа реальности, которая ему предъявляет, в более или менее разработан­ных формах, представление о самой себе. Он обязан от нее дистанцироваться, но одновременно быть способным отдавать себе в этом отчет.

Мнение институций о самих себе, выражаемое дей­ствием или высказыванием их агентов или, научно пере­фразируя, их «экспертов», «политиков» или статистиков, всегда — это одновременно и препятствие и точка опоры, соперничающее мнение и составная часть анализируемо­го объекта. При чтении этой работы может, вероятно, возникнуть чувство, что социология — это эпопея, герои которой преодолевают преграды, громоздящиеся на их пути (очевидность переживаемых ситуаций и институ­ций, готовая проблематика социальных проблем, отточен­ные анкеты об общественном мнении и о поведении), лишь для того, чтобы вновь столкнуться с этими прегра­дами, ставшими еще более крутыми. Нужно уточнить, что они являются препятствием лишь тогда, когда берутся непосредственно как инструменты знания, и становятся подмогой, когда они объективируются как предметы по­знания: «социолог» (мифический персонаж, который свя­зывает воедино попытки), чтобы увидеть свои очки, нуж­дается лишь в том, чтобы их снять.

Вероятно, статистическое производство составляет предмет социологического изучения столь же интерес­ный, как, например, наука или производственные отноше­ния. Если это не так, то лишь потому, что история отно­шений социологии со статистикой полна недоразумений.

Оппозиция сторонников и противников количествен­ных методов, как и прочие «эпистомологические пары» той же природы, имеет результатом сокрытие того, что нужно было привести в соответствие, чтобы противопо­ставить. Постоянно возобновляющийся спор между «ко­личественным» и «качественным», статистическими и Другими методами на деле препятствует социологическому анализу статистического производства, поскольку обе

[224]

позиции способствуют несоциологизированному видению статистической деятельности, представляемой как одно­значная точка зрения на реальность. С одной стороны «среди причин, благодаря которым количественные ме­тоды стали ведущими в социальных науках во Франции, как и в США, главная состоит в том, что количественное представление дает иллюзию однозначности языка, ис­ключающего двусмысленность и, следовательно, служа­щего целям, ориентированным преимущественно на вне­шнюю реальность, которая, хотя еще и не полностью по­знана, не вызывает сомнений как таковая» (Brenneis, 1988, р. 82). С другой стороны, движение протеста про­тив диктата статистических методов (от Сорокина до современных адептов социологии субъективности и «по­вседневности»), являясь продуктом самого этого господ­ства, непосредственно работает на «иллюзию» статисти­ческой однозначности. Когда, например, упрекают Дюрк-гейма в том, что, трактуя «социальные факты» как «вещи», он пренебрегает гуманистическим характером «соци­альных фактов», то тем самым признается, что статисти­ка соответствует обработке «вещей», что ее категории однозначны, а методы подсчета не вызывают сомнений. В конечном счете статистика помещается в один ряд с этими негуманистическими вещами, которые исключены из поля социологии.

До тех пор пока рассуждения о статистике и ее взаи­моотношениях с социальными науками будут вестись лишь в этой плоскости, есть опасность, что они не избе­гут альтернативы использования статистики либо как гаранта научности, либо как свидетельства ущербности в различных формах (метафизической, моральной, поли­тической).

Лучшим средством вывести статистику из этого зами­нированного пространства было бы обращение к эмпири­ческим работам, способствующим тому, чтобы статисти­ческая деятельность предстала как одна из социальных конструкций, на изучение генезиса и функционирования которых направляют свои усилия историки и социологи.