- •Начала практической социологии
- •Содержание
- •19 .... Глава I. Личный опыт и научное требование объективности (Луи пэнто)
- •391 Библиография От редактора
- •Введение
- •Глава I. Луи Пэнто. Личный опыт и научное требование объективности
- •1. Объективирующий разрыв
- •1.1. Методологическое применение сравнения: процесс внушения в «тотальных институциях»
- •Наблюдение и институция
- •Наблюдение над техникой умерщвления
- •Техника умерщвления в армии
- •Техника умерщвления в младших семинариях
- •1.2. Установление связей между социальными свойствами агентов и социальными функциями «тотальной институции»
- •Военная селекция и иерархия качеств Как изучать селекцию призывников?
- •Иерархия людей и иерархия качеств
- •Социальные условия повиновения
- •Доминирующие и доминируемые в военной институции
- •Доказательность сравнения
- •Школьная «классифицирующая машина»: la khagne*
- •Процесс классификации в младших семинариях
- •1.3. Воспроизводство «тотальной институции» и наблюдение за изменениями
- •Регулирование кризиса: военная институция
- •Непреодолимый кризис? Пример младшей семинарии
- •2. Объективация опыта
- •2.1. Объективация опыта доминируемых
- •Символическое доминирование и ситуация исследования
- •Навязанный язык и стратегия необходимости: пример письменного сочинения
- •Нейтрализация эффектов доминирования: в поисках свободного языка
- •2.2. Оппозиция «они — мы» как категория восприятия
- •«Они — мы» в мире труда
- •«Они — мы» в армейской жизни
- •Заключение Амбивалентность группы равных
- •2.3. Армия как социальный мир «пережидания»
- •Хитрости, компромисс и отступления от правил, не влекущие за собой риска
- •Дедовщина
- •Заключение: включенное наблюдение и отношение к объекту
- •Глава II. Реми Ленуар. Предмет социологии и социальная проблема
- •1. Заранее сконструированная реальность и конструирование социологического объекта
- •1.1. «Естественная» категория — возраст
- •1.2. «Естественные» категории и социальные ставки
- •1.3. Неосознаваемая семантика и заранее сконструированный объект: «семья»
- •2. Социальное основание заранее сконструированных категорий
- •2.1. Морфологические и экономические трансформации
- •2.2. Социальная проблема и формы солидарности
- •Экономические трансформации и эволюция семейных структур: придуманная старость
- •3. Социальный генезис социальной проблемы
- •3.1. Давление и выражение
- •3.2. Сила слов и социальные силы
- •3.3. Государственное освящение и работа по легитимации
- •Комиссия изучения проблем старости (1960-1962)
- •3.4. Эксперт и социолог
- •4. Институционализация
- •4.1. Бюрократизация социальных отношений
- •4.2. Дискурсы институций
- •4.3. Институционализация новой морали
- •4.4. Государственный позитивизм
- •Заключение: Социальное основание социальных представлений
- •Понятие «ненормального детства»
- •Глава III. Доминик Мерлье. Статистическое конс труирование
- •1. Влияние формы сбора данных на результаты
- •1.1. Статистика самоубийств
- •1.2. Безработица
- •1.3. Контрацепция
- •1.4. Социально-профессиональные категории и квалификация
- •1.5. Какой статус придавать «ошибкам»?
- •2. Социология статистического производства
- •2.1. Толкование «неестественных» смертей
- •2.2. Безработица, ее формы, отношение к безработице
- •2.3. «Иметь детей — это значит не хотеть их не иметь»
- •2.4. Наименование профессии как ставка в игре
- •2.5. Статистическая коммуникация
- •Заключение: Социологическое отношение к социальному миру
- •Глава IV. Патрик Шампань. Разрыв с предвзятыми или искусственно созданными конс трукциями
- •1. Техника опроса — это не наука
- •1.1. Политическая и инструментальная критика опросов общественного мнения
- •1.2. Высокая разнородность «опросов»
- •Мнения или артефакты
- •1.3. Незаконные обобщения
- •2. Социология и опросы общественного мнения
- •2.1. Выборка как элемент политического конструирования
- •Вердикт
- •2.2. Социологическое конструирование «не-ответов»
- •2.3. Социологическое конструирование ответов
- •Магия цифр
- •2.4. Социологическое конструирование вопросов
- •3. Политическое использование опросов общественного мнения
- •3.1. Социальные функции «политологических» вопросов
- •3.2. Эффект легитимации опросов общественного мнения
- •3.3. Опрос общественного мнения: «эффект вердикта»
- •4. Социологическое конструирование: «уличная демонстрация в средствах массовой информации»
- •4.1. Сбор данных: описание демонстрации
- •4.2. Информация как социальная ставка
- •4.3. Эффект круга
- •Заключение: Социальные науки и социальные представления о науке
- •Приложение. Александр Бикбов. Формирование взгляда социолога через критику очевидности
- •1. Программа социального познания школы Бурдье
- •1.1. Обыденная очевидность и объективный мир
- •1.2. Взгляд исследователя и свойства объекта исследования: имманентное и транцендентное описание социального мира
- •1.3. Очевидность, классификация и вопрос власти
- •1.4. Социологическая бдительность против схоластического разума
- •1.5. Метод имманентного анализа
- •2. Система практических оппозиций и структура школы
- •2.1. Оппозиция исследователя/профессора: против самодовлеющей учености
- •2.2. Оппозиция узкого/широкого производств: критика обыденных и политических представлений в социологии
- •2.3. Основание критической диспозиции
- •2.4. Генезис и структура школы Бурдье
- •2.5. Введение социологии в политическую практику
- •Заключение: Расколдование мира и освобождение от иллюзий
- •Примечания
- •Литература
- •Глава I. Луи Пэнто. Личный опыт и научное требование объективности 7
- •Глава II. Реми Ленуар. Предмет социологии и социальная проблема 30
- •Глава III. Доминик Мерлье. Статистическое конс труирование 56
- •Глава IV. Патрик Шампань. Разрыв с предвзятыми или искусственно созданными конс трукциями 87
2.1. Объективация опыта доминируемых
Обращение к социальным характеристикам призывников необходимо для того, чтобы осмыслить черты, обычно связываемые с опытом военной службы. Призывники, на которых оказывает воздействие практика внушения в его наиболее чистой форме, примером чего служат боевые подразделения сухопутных войск, являются не только подчиненными в универсуме с его собственной иерархией, но и в своем большинстве относятся к выходцам из доминируемых классов. Временное принуждение, испытываемое в армии, в каком-то смысле лишь укрепляет более ранний опыт, связанный с их траекториями. Это не означает, что опыт членов других классов не имеет никаких общих черт с опытом, присущим членам народных классов, это значит лишь, что эти последние представляют собой крайний случай как раз по причине отсутствия символических ресурсов, позволяющих им самим владеть ситуацией. Действительно, даже в ситуациях максимального принуждения, воплощенных в лагерях смерти, можно констатировать различия в способностях Регулировать это принуждение — естественно, в ограниченных пределах (Botz, Pollak, 1982): если индивиды, наиболее обделенные, обрекались на абсолютную нужду, то Другие могли пускать в ход некоторые свои социально "Условленные способности и «торговать» ими (с охра-°и, например, или с другими заключенными), и таким
[58]
образом устанавливать некоторую связь с нормальным существованием.
Символическое доминирование и ситуация исследования
Было бы наивным полагать, что социальные характеристики агентов обнаруживаются немедленно при наблюдении. Агенты всегда воспринимаются в детерминированной социальной ситуации, чье воздействие на них самих, на наблюдателя и затем на отношение к наблюдению должны быть проанализированы как таковые. Если не фиксировать социальные характеристики ситуации наблюдения — заранее назначенное интервью в домашней обстановке, интервью на рабочем месте с согласия дирекции и профсоюзов, непредвиденное наблюдение, вызванное какими-то событиями семейной жизни, соседского окружения..., — то социолог рискует приписать их в качестве едва ли не основных характеристик объекту исследования; такая иллюзия лежит в основе бесчисленных описаний «культур», свойственных группам («народная культура», «культура банд»...). Тот факт, что социология образования и социолингвистика, если ограничиться только этими двумя областями, сумели исключить понятие (скрыто расистское) «культурного дефицита», то это потому, что им удалось сконструировать свой объект, анализируя влияние символического доминирования в отношениях между школьными или лингвистическими «успехами» и социально обусловленными диспозициями.
Безусловно, в ситуации включенного наблюдения соблазн представить доступ к объекту в форме непосредственного контакта наиболее велик. Для разоблачения этой иллюзии полезно еще раз обратиться к поучительным сравнениям, позволяющим различить последствия отношений доминирования и уловить логику практики доминируемых.
[59]
Навязанный язык и стратегия необходимости: пример письменного сочинения
Анализ продукции, девиантной с культурной и школьной точек зрения, предполагает анализ условий ее создания: навязываемый и требуемый школой язык в форме школьных упражнений является хорошей иллюстрацией стратегий необходимости, вырабатываемых культурно обделенными индивидами. Вместо того чтобы видеть в «слабой письменной работе» лишь выражение логически и социологически необъяснимого отклонения от неоспоримой и безусловной нормы, такой как письменная работа (которую профессора философии считают лучшим методом развития «индивидуального мышления» и «способности мыслить»), можно рассмотреть ее как социологически значимый продукт (Pinto, 1983, 1987). То, что называется «слабой работой», в действительности есть не что иное, как попытка ответить любой ценой (что, в отличие от ответа на вопрос зондажа, не будет просто зарегистрировано как чистое «мнение») на навязанный вопрос, подразумеваемая подоплека которого тем более скрыта от индивида, чем менее он близок школьной культуре. И если он не противопоставляет ей простое молчание, то это, безусловно, потому, что молчание вызовет против него санкции более суровые, чем «пустословие», а с другой стороны, потому, что он обладает способностью худо-бедно мобилизовать формальные правила, подогнанные к определению школьной ситуации и воспринимаемой как таковая. Тот, кто ничего не знает, знает по крайней мере одно: что следует вести себя в соответствии с усвоенными в самом общем виде обычаями универсума, отличающегося своей «возвышенностью»: рассуждать— это значит делать вид или принимать позу, соответствующую комплексу, который не имеет никакого отношения к повседневной жизни.
[60]
Автор «плохой работы» не может не обладать каким-то представлением о том, что такое язык, про-изводимый школой и для школы: усвоив за время учебы смысл оппозиции между «низким» и «высоким», он знает, что следует отказаться от общих забот, «материализма», «несерьезности» некоторых «молодых», которые думают только о «деньгах», о «мопедах», о «телевизоре» и уважать великих авторов, общие точки зрения («история нам показывает, что...»), с высоты которых рассматриваются «человек», «мир», «наука», «искусство», «философия» и т. д. За неимением более адекватных средств он демонстрирует свою добрую «философскую волю», доводя отношение критической бдительности до навязчивой проверки каждой запятой в изложении сюжета, превращая усилия по систематике в бесконечное перечисление случаев, вариантов и выражая свою адекватность культурному порядку с помощью беспощадного морализаторского аскетизма по отношению к «эгоизму», «инстинкту», «садизму»... «человеческой природы». В каком-то смысле культурно обездоленный лицеист обладает совокупностью знаний, логически и этически конформных ожиданиям школьной институции. Чего ему «не хватает», так это способности свободно расположиться в универсуме соответствий, подстановок, преемственности и противоречий («чувство» — или «чувствительность» — противопоставляются «рассудочности»: они располагаются на стороне «тела», «природы» и т.д.). Плохой автор беспрестанно перечисляет все формы «желания» и считает правильным вынести в финале целомудренное осуждение «желанию», будучи неспособным уловить, что в зависимости от того или иного случая «желание» определяется через противопоставление «разуму», «культуре»... или через противопоставление «природе», «вещи», «потребности», то есть
[61]
реестр концептов предписывает этому «концепту» переменное место, иногда близкое полю (низшему) «детерминизма», а иногда близкое полю (высшему) «свободы».
Нужно ли говорить, что у него не возникает даже мысли поиграть с этой «двусмысленностью», свободно перемещаясь от одного поля к другому, и что для него безнадежно законсервированные реминисценции курса остаются жестко спаянными с контекстом профессорского дискурса (вопрос программы, идеи автора и т. д.)? Будучи загнан в ситуацию, которой он не хотел, ему необходимо по крайней мере постараться выжить: тянуть время, имитировать интеллектуальные жесты, пользоваться формулами (может быть, имя автора вывезет), стараться не повернуться спиной к авторитетному лицу, проявляя своего рода культурную подобострастность.
Чтобы лучше понять особенность этой школьной ситуации, можно сопоставить ее с другими ситуациями, в которых осуществляются различные формы символического насилия, даже если они не принимают вид формализованной санкции жюри. Социальное осуждение действует всегда, и это хорошо чувствуют те, кто ему подвергаются: крестьяне на пляже, столкнувшиеся с отдыхающими горожанами, занятыми исключительно уходом за своим телом (Champagne, 1975); «бедные родители», испытывающие страдания при приготовлении официального семейного ужина «по правилам» (можно ли подавать колбасу, какие овощи выбрать для гарнира?); ветеран, которому предстоит выступить с речью в честь своего «любимого патрона» (Bourdieu, Boltanski, 1975); «простые люди», «позирующие» для фотографии (Bourdieu, 1965); «скромное» семейство, которому предстоит пройти через все ритуалы в связи с замужеством одного из членов с лицом более высокого и почетного происхождения (Delsaut, 1976).
[62]