4. Институционализация

Собственно социологическому анализу в меньшей степе­ни препятствует сложность объекта, нежели социальные условия его изучения. Социология имеет дело с уже уста­новившимися представлениями, имеющими различную форму: они являются не только в виде научного или по­литико-морального дискурса, но также в институциональ­ном состоянии, как системы оплаты, перераспределения, оснащения и т. д. Множество факторов участвует в на­вязывании социологу определения его объекта. Только анализируя различные формы институционализации сво­его объекта, социолог способен придать действенность своей познавательной критике. С этой точки зрения, кол­лективное управление старостью представляет собой ти­пичный пример разнообразных форм институционали­зации социальных проблем.

4.1. Бюрократизация социальных отношений

Введение пенсионных систем и систем обеспечения в целом характеризует способы решения социальных про­блем, используемых с конца XIX века во всех индустри­ально развитых странах. Главной чертой этой новой со­циальной технологии является перенесение на механиз­мы, функционирующие согласно технике обеспечения, того, что прежде входило в компетенцию семейной и ча­стной жизни или, в случае увечья, в функции благотво­рительности и ее рационализированной формы — помо­щи неимущим («филантропии»).

Все системы социальной зашиты основаны на пере­распределении ресурсов, но, в отличие от «благотвори­тельности» (специфического акта, который устанавлива-

[129]

ет отношение частного лица с другим частным лицом), социальное обеспечение устанавливает связь держателей прав и социально уполномоченных агентов с целью клас­сификации индивидов согласно юридическим категориям. Что касается старости, то традиционный (семейный) спо­соб управления устанавливает прямые отношения между стариком и теми, кто берет на себя заботу о нем; сто­имость этой нагрузки и соответствующие обязательства становятся предметом переговоров обеих сторон с уче­том социального воздействия, благоприятствующего по­жилым родителям. Этот тип заботы заменяется способом обеспечения, характерной чертой которого является ано­нимное посредничество между агентами, осуществляемое инстанцией, действующей как обезличенный механизм.

Введение системы пенсий привело к тому, что финан­совая поддержка старости оказалась доверена (хотя бы отчасти) статистическим законам (законам смертности), на которых покоится функционирование пенсионных «си­стем». Последние опираются на категории «населения», принцип образования которых обязан не «личным свя­зям» членов, составляющих «реальные» группы солидар­ности, а, напротив, — как во всех системах обеспечения, установлению отношений «взаимозависимости» людей, которые не знают друг друга и не подозревают, что они связаны такого рода отношениями. Именно в этих «груп­пах» между членами существуют исключительно юриди­ческие отношения, такие, как, например, отношения ак­ционеров анонимного общества: они определяются пра­вом присвоения — на четко определенных и не зависящих от индивида условиях — части капитала, вложенного в общий котел, который в частном случае пенсионных касс формируется совокупностью членских взносов. Этот бю­рократический способ управления соответствующими ка­тегориями населения предполагает выработку и призна­ние универсальных и отвлеченных принципов классифи­кации, различающих свойства обладателей прав, а также появление специализированных агентов, которые обязу­ются применять эти принципы.

[130]

В случае «старости» применяемые критерии про­сты: возраст, продолжительность пользования пенсией и величина взноса. Относительно «семьи» формулы более сложные. Употребляются два ряда критериев. Первый касается той «модели семьи», которую надлежит поощрять. (Например, «много­детной» семьи, т. е. имеющей троих и более де­тей.) С этой целью используются следующие пе­ременные: семейное положение (как его опреде­ляет закон в данный момент), время между вступлением в брак и рождением первого ребен­ка, число детей, интервалы между рождениями, производственная занятость женщины и нацио­нальность. Так, семейный кодекс 1939 года поощ­рял модель семьи французов по национальности, имеющих не менее троих детей и мать, состо­ящую в браке и живущую в семье. Второй ряд по­казателей выявляет критерии, в соответствии с которыми устанавливаются и выплачиваются пособия; эти критерии касаются ребенка (нали­чие детей, порядок рождений и возраст), брака (факт его реальности и продолжительности), на­циональности и размера доходов. Всякую «семей­ную политику» можно было бы определить в соот­ветствии с той значимостью, которую она прида­ет той или иной группе критериев.

Безусловно, категории, в соответствии с которыми ин­ституционализируются политические решения соци­альных проблем, представляют собой (как и в предше­ствовавших, менее формализованных способах управле­ния) ставку в борьбе, которая сталкивает друг с другом различные категории, заинтересованные в навязывании той или иной формулы. Главное в произошедшем изме­нении заключается в том, что с новым способом управле­ния различными группами населения сама сфера этого управления начинает смещаться, поскольку традицион­ные орудия политических конфликтов все больше усту­пают место столкновениям между политико-админист-

[131]

ративными руководителями и экспертами институций. Все происходит так, как если бы трансформации соци­альной структуры (эволюция отношений между класса­ми, эволюция отношений между поколениями и т.д.) были отныне опосредованы тем, что обозначается вы­ражением «социальная политика». Действительно, «по­литика» и ее социальные функции не ограничиваются юридическим представительством (партии, парламент, правительство...), к которому масс-медиа и сама полити­ческая практика (выборы, парламентские дебаты, приня­тие законов...) нас приучают.

Таким образом, политика (в частности, «социальная») действует двумя способами. С одной стороны, она произ­водит представления достаточно высокого уровня общ­ности и обоснованности, легитимированные наукой (био­логией, демографией, физиологией, социологией)и освя­щенные правом, причем эти представления учреждены в многочисленных специализированных институтах и во­площены в экспертах, концепции которых признаны и га­рантированы юридически. С другой стороны, политика действует как сила, изменяющая сами практики, способ­ствующие развитию диверсифицированной системы ин­ститутов, охватывающих отдельные сферы жизни.