Глава 2, Социальная онтология виртуальной реальности 103

можно заранее предсказать, что она представляет собой некую практическую идею самого простого порядка. В таком случае мож­но ожидать, что имеющие место в магии коллективные силы не бу­дут, вероятно, слишком сложными, а методы, используемые магом с целью овладеть этими силами, не окажутся слишком запутанны­ми.»¹ Виртуальная реальность также совсем не блистает разнообра­зием приемов и методов. Так, в проведенном мной исследовании текстовой репрезентации в сети Интернет я констатировала, что текстовые саморепрезентации на личных страницах Интернета по­разительно однообразны, - если не сказать, что они имеют, практи­чески, стандартный вид. На первый взгляд, это вызывает удивле­ние, если принимать во внимание распространенное мнение о «пол­ной свободе» Интернета. Однако, в этом обстоятельстве не будет ничего удивительного - напротив, оно предстанет закономерным, -если учитывать, что речь идет именно о конструировании вирту­альной реальности, обладающей, как выясняется, сугубо практиче­скими целями. В этом случае, как и в случае с магией, сложность и разнообразие оказалось бы, напротив, избыточным и излишним (подробнее о соотношении Интернета и виртуальной реальности см. в разделе 3.2 данной работы).

М. Мосс говорит о своеобразном противоречии, с которым он столкнулся в исследовании магии: «Нет ничего абсурдного и про­тиворечивого в том, чтобы предположить, что в своем основании магия могла бы быть коллективным феноменом, хотя среди всех присутствующих в ней характеристик для противопоставления ре­лигии мы выбрали те, которые выводят магию за пределы упорядо­ченной социальной жизни. Мы говорили, что магия практикуется отдельными индивидами изолированно, скрытно, раздробленно, она окружена таинственным ореолом и, наконец, носит произволь­ный и необязательный характер. Если считать, что социальное яв­ление подразумевает всеобщность, обязательность и принуждение, то магия наименее социальна среди явлений жизни общества. Мо­жет быть, она социальна в том же смысле, что преступление, по­скольку она также секретна, незаконна, запретна? Но это не совсем так, потому что магия не является такой же противоположностью в отношении религии, как преступление в отношении к закону. Она должна быть социальна как некая особая общественно значимая

функция.» Что касается соотношения социальности и изолирован­ности применительно к конструкции виртуальной реальности, то я рассматривала это подробно в предыдущем разделе данной главы (2.3). Я привела здесь еще одну длинную цитату из работы Мосса для того, чтобы продемонстрировать, что и в этом отношении кон­струкции магии и виртуальной реальности достаточно близки. Специфическая «групповая» интерсубъективность характеризует обе конструкции, и такой изоляционизм тщательно и демонстра­тивно поддерживается в обеих случаях, - при том что обе конструк­ции в целом опираются на полный социальный контекст и действу­ют, по сути, в его рамках, и ценны именно тем, что позволяют спе­цифическим образом им оперировать.

Нужно сказать также и о соотношении реальности и слова (об­раза) применительно к магии и виртуальной реальности. Соотно­шение виртуального и текста (образа, знака, символа) - это наибо­лее общее место в исследованиях виртуальной реальности, а также наиболее распространенный подход к пониманию смысла вирту­ального. Фактически, обе традиции понимания виртуального, ко­торые в Главе 1 данной работы были выделены и обозначены как «аристотелевская» и «платоновская», так или иначе связаны с этим соотношением (хотя «платоновская», конечно, демонстрирует эту связь в большей степени, чем «аристотелевская»). Современные же трактовки виртуального и виртуальной реальности практиче­ски без исключений основываются на том, что виртуальное и вир­туальная реальность рассматриваются как пространство символов (слов, знаков), - которые позиционируются как принципиально от­личные от фактической, «живой» реальности. Если снова обра­титься в этой связи к рассмотрению конструкции магии и сравне­нию ее с конструкцией виртуальной реальности, то опять же станет заметно определенное и существенное сходство, хотя оно будет иметь достаточно опосредованное выражение.

Магия, как и виртуальная реальность, насторожена относи­тельно границы символического и реального, и считает это разли­чие весьма важным для себя. И в случае с магией, и в случае с вир­туальной реальностью само их содержание задается в противопос­тавлении некоего реального содержания с одной стороны и его словесного (символьного) выражения - с другой. Однако, в случае

1 М.Мосс. Там же. С. 179.

1 М.Мосс. Там же. С. 177.

104 E. Tapamyma Философия виртуальной реальности