Глава 1. Виртуальная реальность и ее смыслы 37

курса по-прежнему релятивно к понятию потенциального (при принципиальном умолчании о содержании этого понятия).

Таким образом как virtus, так и, впоследствии, виртуальное, всегда сохраняет свою ключевую особенность - онтологическое умолчание или сокрытие об онтологии (онтологическом статусе), -на основании которого заново организуется всякий раз его терми­нологическое значение. На основании этого можно сделать вывод о том, что постоянное нахождение виртуального на границе фило­софской терминологизации - что прослеживается в соответствую­щих дискурсах любого времени - не является результатом небреж­ности или невнимания мыслителей к этому понятию. Скорее, поло­жение это закономерно и объясняется особенностями самого поня­тия, которое не может быть увидено в отрыве от своеобразной исто­рии своей семантики и онтологического статуса.

Новое Время внесло свои акценты-в конструирование понятия виртуального. Теперь схоластическое значение virtualis оказывает­ся вначале дискредитированным, а затем и слегка забытым. При этом повседневные значения корня virt- продолжают существовать и развиваться в живых европейских языках. Значения эти усложня­ются и обрастают новыми смыслами; они также дифференцируют­ся, так что к концу XVIII в. можно видеть уже существенные разли­чия в значении корня virt- в различных европейских языках.

В XVII - первой половине XVIII вв. языком философии и науки в Европе является французский. Согласно Словарю Французской Академии (создан в 1751 -72 гг., я воспользовалась повторным изда­нием 1878 г.),¹ лексемы с корнем virt- весьма широко представлены именно во французском языке того времени и обладают здесь суще­ственно развитой по сравнению со схоластической латынью систе­мой значений. Мы встречаем здесь vitrualite - (п) и virtuel, elle (adj), а также virtuellement (adv). Первые два значения помечены как ди­дактические (didactique), - схоластическое значение уже становится в них устаревшим. О первом из этих двух слов говорится, что оно обозначает «качество того, что виртуально (virtuel)». Второе же трактуется как «то, что (существует) единственно как сила, могу­щество (en puissance), но без актуального эффекта». В качестве при­меров к этому значению приводятся «виртуальная теплота» (chaleur virtuelle) и «виртуальное намерение» (intention virtuelle).

1 Dictionnaire de L'Academie Fran9aise. Ed. 7, vol. 2. Paris, 1878.

Что же касается третьего значения - наречия виртуально (virtuellement) - оно приводится в Словаре без пометы дидактиче­ский. Тем не менее, эта словарная статья содержит отсылку к пре­дыдущей - virtuel, elle (adj) - и объясняется как «виртуальным спо­собом» (d'une maniere virtuelle). «Виртуально, - поясняется дальше в словаре - это то, что противоположно по значению формальному (Formellement) и актуальному (Actuellement)». Любопытно, что примером к этому значению служит уже знакомое нам по работе Николая Кузанского метафорическое объяснение (в Словаре оно приводится, однако, без ссылки на автора): «Желудь виртуально со­держит (renferme) в себе дуб».

Возможно, приведенные здесь сведения о семантике слов с корнем virt-, отраженные в Словаре Французской Академии, не вы­глядят на первый взгляд как «существенное расширение семантики схоластических понятий». Однако, они демонстрируют, каким об­разом средневековое латинское значение было воспринято фран­цузским языком уже Нового Времени. Здесь намечаются несколько линий интерпретации виртуального и категории виртуальности в их преемственности от схоластической латыни до языка нашего времени, - но линии эти намечают также и расхождения с предше­ствующей традицией, новые пути развития значений виртуального.

Семантика потенциальности в составе virt- приобретает во французском языке акцент силы и могущества. Таким образом, здесь будто бы намечается возвращение к античному virtus, - одна­ко, французская сила XVIII в. так же не равна значениям античного virtus, как и христианская потенциальность. Основное же отличие этой силы от античного понимания virtus состоит в том, что теперь эта сила не нагружена больше той многочисленной семантикой доблестности и героичности, как это было в античности. Семы во­инской доблести и войны - и славы, и смерти на войне, - теперь уже не преобладают в значении virt-. От всего этого осталось теперь лишь понятие силы. Это - сила в понимании повседневном и при­родном, в которой нет уже ничего также и от «ангельской» умозри­тельной потенциальности, - это снова более сап, чем may. Однако, в отличие от античного virtus, понятие это уже не конституируется в виду трансцендентно легитимированной нормативности. В скором времени именно это значение силы ляжет в основу научного, физи­ческого понимания силы.

38 E. Tapamyma Философия виртуальной реальности