Глава 2. Социальная онтология виртуальной реальности 101

сти явственно просвечивает сквозь облик магии. Курсивом выделе­ны моменты, которые являются, на мой взгляд, ключевыми как для магии, так и для виртуальной реальности.

Обе эти системы отличаются, например, от религии тем, что принципиально избегают систематизации, изыскивая тайные (но немногочисленные, чтобы обеспечить в конечном счете их возмож­ность и доступность) способы «точечного» преобразования реаль­ности, для чего обе они нацелены на то, чтобы преодолеть всяче­ские установления и законы логики и гравитации физической и со­циальной, - и обе нужны и хороши именно в свете этого преодоле­ния, существуют в постоянном диалоге с регулярной реальностью, не претендуя при этом на ее преодоление в полном смысле, то есть, отказ от нее или попытку конструирования ее альтернативы в це­лом.

Магические преобразования происходят по воле мага, и даже «душа мага отделяется (от тела - Е.Т.) по его воле»¹. Виртуальное преобразование реальности происходит также по воле субъекта виртуальной реальности, в результате его особой нацеленности на совершение этого преобразования, создающейся в силу того, что виртуальному преобразованию или верификации подвергается тот параметр регулярной реальности, проблематизация которого ока­зывается весьма существенной для субъекта виртуальной реально­сти. Такая свобода и эффективность преобразующей воли как в слу­чае с магией, так и в случае с виртуальной реальностью, обеспечи­вается, социальной маргинальностью и аномальностью, - то есть, отказом от ответственной онтологии. Вероятно, в случае с магией безответственность онтологии будет иметь свою специфику, - тем не менее, черты этой безответственности отчетливо прослеживают­ся в социальной конструкции магии.

Далее, и магия, и виртуальная реальность представляют собой выход за рамки повседневности. М. Мосс отмечает «тот характер аномального явления, к которому, в принципе, стремится любой магический обряд».² Магия воздвигает вокруг себя границы и рам­ки, придает особое значение местам, связанным со значением гра­ницы (например, рекам или горам), - словом, она тщательно отгра­ничивает себя от «остального мира». Виртуальная реальность, в

1. М.Мосс. Там же. С. 127.

2. М Мосс. Там же. С. 142.

свою очередь, насторожена относительно этой границы не менее, чем магия, и столь же внимательно соблюдает необходимость та­кого отграничения, - и делается это путем декларирования «нере­альности», онтологической вторичности виртуальной реальности.

В случае с магией по ту сторону границы оказывается некий «другой мир», в котором возможности мага практически безгра­ничны; виртуальная реальность проделывает приблизительно тот же путь, но в несколько усложненном варианте - ее действитель­ные ожидания подразумевают нечто, подобное ожиданиям магии. Однако, ожидания виртуальной реальности скрываются за внеш­ним, декларативным планом, который призван завуалировать эти надежды на пространство «больших возможностей», оставить их до времени сокрытыми за статусами «нереального», «эфемерно­го», «существующего лишь в воображении» и прочих оттенков «несерьезного», - то есть, в конечном итоге, под всеми этими обо­значениями скрывается статус нереального. В каком-то смысле сокрытие, представляющее собой обязательный элемент конст­рукции виртуальной реальности, само по себе выглядит как маги­ческий ход: оно сродни умолчанию о важных желаниях или пла­нах для того, чтобы не «сглазить» их.

Таким образом, в случае с виртуальной реальностью, аномаль­ности магического соответствует иррегулярность, окказиональ­ность виртуальной реальности. Магическое было также иррегуляр­но - однако, иррегулярность эта осмыслялась как сверх-возмож-ность. Окказиональность виртуальной реальности связывается с не меньшими надеждами - но декларируется как недо-возможность, просто случайность, дополнительно защищая себя таким образом и приобретая в этом смысле черты уже мета-магические.

Все эти сокрытия, умолчания и прочие защитные хитрости конструкции лишний раз убеждают в том, что виртуальная реаль­ность имеет мало общего с «просто фантазией ради фантазии», и характеризуется сугубо прагматическими, практическими зада­чами. В этом смысле опять же можно провести параллель между виртуальной реальностью и магией. Как пишет М. Мосс, «дейст­вия и представления (магии - Е.Т.) до такой степени неразделимы, что не без основания магию можно бы было назвать практической идеей. Учитьшая однообразие приемов, незначительность вариа­ций представлений и единство формы магии в истории культуры,

102 E. Tapamyma Философия виртуальной реальности