Глава 2. Социальная онтология виртуальной реальности

2.1. Онтологическая безответственность виртуальной реальности

Как я постаралась показать в первой главе, конструкция вирту­альной реальности принципиально двупланова, как в онтологиче­ском, так и в семантическом отношении. Эта двуплановость или двойственность конструкции связана с особенностями семантики самого корня *тзип»- и просматривается во всех социальных конст­рукциях, которые репрезентируются при посредстве этого корня. Лингвистический обзор, приведенный в первой главе, показывает, что семантика корня *рти- /vir(t)- не оставалась неизменной на протяжении его истории и создавала постоянно обновляющуюся конструкцию виртуального и виртуальной реальности. В рамках та­кой конструкции смысл виртуальной реальности оказывается со­стоящим из двух основных частей, которые различаются прежде всего тем, что одна из этих частей оказывается декларированной в культуре и дискурсе в качестве собственно смысла виртуального и виртуальной реальности, другая же остается сокрытой, - но при этом ни в коем случае не элиминируется, поскольку конструкция эта имеет смысл именно в таком двухчастном виде. Не только се­мантика этой конструкции в целом изменялась в ходе истории, но также и смысловое наполнение декларируемой и скрываемой ее частей и сама конкретно-семантическая суть этой двухчастное™ не оставалась неизменной. Однако же, за конкретно-семантическим наполнением понятия и конструкции всегда стояла такая двухчаст-ность, связанная с определенным смыслом, который и делал воз­можным все эти флуктуации и переорганизации конкретной семан­тики, которые обнаруживаются в лингвистической истории корня *pm»-./vir(t)-.

В чем же состоит этот смысл? В плане декларативном вирту­альное и - позднее - виртуальная реальность неизменно конституи­руется как некая Другая реальность, отличная от основной, общей, -т.е., регулярной - реальности. То есть, этот статус задается в оппо-

16 E. Tapamyma Философия виртуальной реальности

Глава 2. Социальная онтология виртуальной реальности 11

зиции по отношению к эмпирической социальной реальности, ко­торой придается в этом случае статус реальности «основной».

Итак, первая важная особенность конституирования виртуаль­ной реальности состоит в том, что на декларативном уровне вирту­альная реальность настойчиво стремится быть противопоставлен­ной эмпирической реальности в качестве Другой реальности. В со­временном дискурсе виртуальной реальности эта оппозиционность выражается, в частности, в настойчивом акцентировании семанти­ки эскейпизма в различных ее вариантах, когда речь идет о вирту­альной реальности. (Это противопоставление выражено столь явно, что дело принимает даже отчетливый парадоксальный оборот: столь жесткая бинарная категориальная оппозиция сохраняется даже в трудах тех исследователей, которые рассматривают пробле­матику виртуальной реальности в рамках пост-структуралистских парадигм как яркий пример наступившей «эпохи постмодерна» и, соответственно, пространство размывания границ и оппозиций (см. обзор литературы в разделе 1 Главы 1).

Вторая особенность конституирования виртуальной реально­сти заключается в том, что контуры этой Другой реальности прин­ципиально и намеренно размыты, она старательно избегает точных описаний и четких определений, - подтверждением этого тезиса служит современный дискурс виртуального и виртуальной реаль­ности, который дает нам многочисленные примеры исключительно некритического употребления этих понятий. Фактически, про Дру­гую реальность должно быть известно (то есть, проявлено на декла­ративном уровне) лишь то, что она обладает неким вторичным по отношению к общей реальности онтологическим статусом, некоей «нереальностью», - которая остается, однако, не проясняемой.

Эта непроясняемость имеет, следовательно, принципиальный характер, обеспечивая смысловую непрозрачность конструкции виртуальной реальности, и, таким образом, саму возможность этой непрозрачности. То есть, непроясняемость оказывается средством, обеспечивающим сокрытие части смысла виртуальной реальности, ее «двойного дна». В результате оказывается, что виртуальная ре­альность обозначается в дискурсе не столько через раскрытие соб­ственного смысла этого понятия, сколько через указание на нали­чие этого смысла как такового. Такой тип конструирования смысла я буду для краткости называть отсылкой (к наличию).

Отсылочность конструкции виртуальной реальности приво­дит к тому, что сама эта конструкция принимает очертания фигуры умолчания, когда утверждается наличие некоего смысла конструк­ции, - в то время как сам этот смысл остается принципиально не раскрытым и не раскрываемым. В свою очередь, умолчание о со­держательном смысле виртуальной реальности обеспечивает саму возможность существования для общего смысла виртуальной ре­альности как целостной конструкции. Другими словами, такая фи­гура умолчания означает, что в самом основании конструкции вир­туальной реальности заложено некое фундаментальное лукавство, значимое для организации и функционирования смысла.

Конструкция виртуальной реальности представляет собой, та­ким образом, проект онтологического сокрытия. В случае вирту­альной реальности речь идет будто бы о замене одной реальности другой, - то есть, происходит декларирование виртуальной реаль­ности как Другой реальности. Проект виртуальной реальности ока­зывается обеспеченным этим сокрытием в самой своей основе, и имеет смысл только в таком качестве. Вернее сказать, для того, чтобы проект виртуальной реальности достигал своих целей, он должен быть организован именно таким образом. Механизм со­крытия является, таким образом, как онтологической, так и семан­тической основой виртуального.

Каковы же задачи проекта виртуальной реальности и каков его смысл? В своем декларативном плане виртуальная реальность кон­ституируется как не-реальная. Что же означает эта «нереальность», и каким образом обеспечивается ее конструкция? В классической западной философской картине мира идея общества мыслится как проект контролирования Я в соотношении с Другим и в противо­поставлении ему, как становление и развитие на основе этой фун­даментальной категориальной оппозиции. Это и есть ситуация ре­альности. То есть, ситуация такого контроля представляет собой онтологически ответственную ситуацию (для субъекта). Субъект игры при этом включен в континуум социального, и «правила игры» известны (наличие пространства означает предсказуе­мость). Наличие этих «правил» и представляется основным меха­низмом реализации онтологической ответственности субъекта или, другими словами, вовлечения субъекта в ситуацию онтологи­чески ответственного существования. Это означает, что всякое

78 E. Tapamyma Философия виртуальной реальности