Презумпция надлежащего исполнения и бремя доказывания

Несмотря на то что текст ст. 312 ГК РФ непосредственно не содержит указания на установление каких-либо презумпций и распределение бремени доказывания того или иного факта, в литературе обращается внимание на то, что исполнение признается совершенным надлежащему лицу, пока кредитор не докажет иное. Из этого следует, что, во-первых, устанавливается презумпция исполнения надлежащему лицу и, во-вторых, что onus probandi исполнения ненадлежащему лицу возлагается на кредитора.

ИДЕЯ ДОПОЛНЕНИЯ ГК : в связи с принципом публичной достоверности записей в реестре прав на недвижимое имущество в литературе были высказаны предложения о дополнении ст. 312 ГК РФ новым абзацем: "В случае если обязательство должно быть исполнено собственнику или иному обладателю права на недвижимое имущество, то исполнение лицу, указанному в едином государственном реестре в качестве обладателя этого права, считается исполнением надлежащему лицу. Указанное правило не применяется, если должник знал или должен был знать, что кредитором является другое лицо".

Предоставление доказательств в исполнении надлежащему лицу

В связи с обсуждаемым вопросом представляет интерес позиция М.М. Агаркова, высказанная им при рассмотрении так называемой кредиторской обязанности по принятию исполнения. Он указывал, что содержание обязанности кредитора принять исполнение заключается в том, чтобы обеспечить должнику возможность исполнить обязательство и притом без таких тягот, расходов и убытков, которые не вытекают из содержания его обязанности. Наверное, можно говорить, что в обязанность кредитора следует включить и совершение таких действий, которые бы устраняли для должника риск возникновения неблагоприятных последствий в связи с исполнением ненадлежащему лицу. При этом эти действия должны, исходя из положений ст. 312 ГК РФ, заключаться в предоставлении доказательств того, что исполнение принимается самим кредитором или управомоченным им лицом.

Исполнение ненадлежащему лицу.

Производство исполнения стороннему лицу, как указывает Д.И. Мейер, не разрешает обязательства, и должник не освобождается от обязанности представить удовлетворение самому верителю, за ним существует только право требовать возвращения удовлетворения от того стороннего лица, которому оно представлено.

САВАТЬЕ: надо обратить внимание и на более либеральный по отношению к добросовестному должнику подход, который по существу переносит риск платежа неуполномоченному лицу на кредитора. Р. Саватье указывает, что платеж признается ничтожным, если он был совершен лицу, не являющемуся действительным кредитором. Кредитор сохраняет свое право требовать платежа. Однако закон допускает исключение для тех случаев, когда должник совершил платеж лицу, по всем внешним признакам бывшему кредитором, если должник имел законные основания считать его управомоченным на получение платежа. В этом случае действительный кредитор может только потребовать возмещения ему суммы платежа от того лица, которое получило платеж.

В отношениях с кредитором должник рассматривается как лицо, не исполнившее обязательство. В практике арбитражных судов вручение исполнения ненадлежащему лицу по своим последствиям приравнивается к неисполнению обязательства.

ВЫВОД:

По мнению Сарбаша, риск исполнения неуполномоченному лицу устраняется одобрением кредитора получением им пользы от исполнения. Такой риск переходит с должника на кредитора в том случае, когда должник при всей осмотрительности и заботливости не мог сомневаться, что получающее исполнение лицо является управомоченным, если иное не установлено законом, договором или не следует из особого характера обязательства.