2. Историческая альтернатива в развитии русской государственности. Реформы 1540-х – 1550-х гг. Правительство «Избранной Рады»

История Российской государственности тесно связана с особенностями экономического и политического положения, в условиях которых проходило формирование централизованного русского государства. Становление самодержавия во многом определялось потребностями обеспечения и обороны страны от внешней опасности. Со всех сторон Московское государство было окружено враждебными ему силами и отрезано от важнейших торговых и морских путей. В Прибалтике господствовал Ливонский орден, на западе отношения с Речью Посполитой осложнялись многочисленными территориальными претензиями. Несмотря на распад Золотой Орды, ее многочисленные приемники не позволяли говорить о спокойствии на границах. В этой сложной ситуации судьба страны зависела от способности мобилизовать в одних руках все материальные и людские ресурсы, чтобы сохранить национальную самостоятельность.

Такая потребность концентрации власти диктовалась и спецификой природных условий, в рамках которых было возможно лишь незначительное по величине прибавочного продукта, необходимого для нужд государства, господствующего класса, общества в целом. Поэтому для изъятия необходимых средств требовались жесткие рычаги государственного механизма, которые, чтобы сохранить систему, должны были эффективно подавлять все проявления недовольства. Но вместе с тем незначительная величина прибавочного продукта, неразвитость промышленных форм оставляли за государством функцию компенсации названных недостатков посредством вмешательства в экономическую среду, организация производства, без которых не может существовать ни один режим, то есть на конкретном этапе исторического процесса существования самодержавия было оправдано.

Выбор конкретной формы политического режима, отличавшийся деспотической традицией, определяется рядом причин. Прежде всего, необходимо отметить влияние татаро-монгольского нашествия, которое привело к существенному обновлению русской знати и ее менталитета. Старая дружинная аристократия, строившая свои отношения с князем на основе принципов вассалитета, оказалась практически выбита в ходе монгольского завоевания. Ей на смену пришла новая генерация, которая сформировалась на дворе московского князя и, естественно, относилась к нему как к господину, что давало повод в последующем царю именовать даже представителей аристократии своими холопами. Смена знати лишь укрепила деспотическую монгольскую традицию, привнесенную на подготовленную церковью русскую почву. Православная доктрина, освящавшая личность монарха, как непосредственного представителя Бога на земле, превращала всякий протест, в любую попытку ограничения института самодержавия в противоправное действие. Но в условиях, когда экономические связи внутри страны находились еще лишь на стадии формирования, самодержавие было, пожалуй, единственным институтом, который мог скрепить разоренные земли и преодолеть сепаратистские тенденции. Конкретно-исторические условия оказали определяющее влияние на форму государственно власти, и в этом смысле она может быть оправдана.

Процесс завершения объединения русских земель связан с именем Ивана III. Великому Московскому князю пришлось решать сразу несколько проблем: освобождение от золотоордынского влияния, ограничение удельных прав князей московского дома, продолжать политику собирания русских земель и решить спор с Литвой о захваченных ею русских землях, которые тяготели к Москве. Решение всех этих задач объективно вело к созданию единого русского централизованного государства. Политическая удача сопутствовала московскому князю. Процесс складывания единого русского государства получил свое выражение в принятии в 1497 г. Судебника, который должен был унифицировать законодательные нормы для ранее самостоятельных земель, теперь составляющих единое целое.

Таким образом, в XVI век русская земля вступила как единое централизованное государство. Но старые удельные порядки, сохранялись в виде реликтов, продолжали еще долго существовать. Представление удельной эпохи оказались более живучими, чем сами княжества. Поэтому новому московскому князю Василию III пришлось вести борьбу против старинного права отъезда, которое в условиях ликвидации самостоятельности русских княжеств трансформировалось в бегство к литовскому князю, против дружинного права совета с князем. При Василии III границы государства продолжали расширяться – были окончательно присоединены Псков, Рязань и Смоленские земли. Образование Российского государства стало фактом большого международного значения.

Успех внутренней и внешней политики Великих московских князей позволял Ивану IV в 1547 г. венчаться на царствование. Титул царя не только подчеркивал суверенность русского монарха во внешних сношениях, особенно с ордынскими ханами, которых по традиции на Руси величали царями, но и четче отделял государя от прочих князей, закрепив их превращение из вассалов в подданных.

Вместе с тем слабость экономических предпосылок в образовании Русского централизованного государства по-прежнему диктовала приоритет политических методов объединения. На практике это означало борьбу за усиление центральных органов власти и прежде всего укрепление личной власти царя. В немалой степени усилению самодержавной тенденции способствовали представления и личные качества Ивана IV о месте государя в политической системе.

Преобразования Ивана IV, направленные на укрепление личной власти, охватывают весь полувековой период его царствования. Однако формы и методы их проведения, несмотря на общую цель, делит правление на две самостоятельные части. Первая связана с реформами 1540-х – 1550-х гг. под непосредственным влиянием своего ближайшего окружения: Адашева, Сильвестра, Курбского, – которое вошло в историю под названием «Избранная рада», юный царь осуществляет целый ряд преобразований, которые существенно обновили государственную систему, ограничивал сохранившиеся элементы феодальной раздробленности. Свое закрепление реформы нашли во вновь созданном Судебнике 1550 г.

Обновление шло по пути совершенствования системы централизованного и местного управления. Государственный аппарат рос количественно за счет увеличения числа приказов. Крупнейшие отрасли управления перешли в ведение специальных учреждений: внешние сношения сосредоточились в Посольском приказе, военные дела – в Разрядном, земельные вопросы – в Поместном приказе. Деятельность приказов контролировалась Боярской думой. Приказная система не отличалась полным единообразием, но на данном отрезке истории России она полностью соответствовала потребностям политической централизации. В лице служивой приказной бюрократии монархия приобрела опору в борьбе с традициями удельного периода.

Укреплению центральной власти в этой борьбе способствовало начало практики созыва Земских соборов, представлявших из себя совещания представителей свободных сословий по предлагавшимся царем вопросам. Земские соборы не ограничивали власть монарха. Они созывались по мере необходимости и имели чисто совещательные функции. Но вместе с тем создание нового государственного института открывало широкие возможности перед царской властью. Новый орган, более широкий по социальному составу, давал возможность царю, чья политика была не лишена элементов социальной демагогии, найти противовес аристократической Боярской думе, и тем самым увеличивалось пространство для политического маневра. Земские соборы просуществовали в России до конца XVII века, и с их деятельностью связывают историю сословно-представительной монархии. За десять лет своего пребывания у власти Избранная рада провела столько реформ, сколько не знало никакое другое десятилетие в истории средневековой России.

За десять лет своего пребывания у власти Избранная рада провела столько реформ, сколько не знало никакое другое десятилетие в истории средневековой России. Реформы коснулись и организации господствующего класса, Было несколько ограничено местничество. Этот обычай, возникший на рубеже XV –XVI вв. и просуществовавший до его отмены в 1682 г., состоял в том, что при назначении служилых людей на те или иные должности учитывалось прежде всего их «порода» – происхождение, а не личные заслуги. Указ 1550 г. ввел два ограничения местничества. Первое касалось молодых аристократов. Было решено, что служба молодых людей на невысоких должностях не считается прецедентом. Теперь знатные юноши могли спокойно проходить своего рода стажировку в войсках, прежде чем стать «стратилатами». Кроме того, был сужен круг лиц, считавшихся на совместной службе: тем самым сразу уменьшилось число местнических счетов.

На долгие годы растянулась и реформа местного самоуправления. Власть на местах издавна принадлежала наместникам (в уездах) и волостям (волостях и станах). Они получали эти территории в «кормление». В пользу кормленщика шли судебные пошлины и определенная «доходным списком» часть налогов. Кормления были не столько системой администрации и суда, сколько системой вознаграждения феодалов за службу: должности наместников и волостей на определенный срок они получали за участие в военных действиях. Теперь кормления отменились, деньги, которые прежде шли кормленщикам, отныне взимало государство в качестве налога – «кормленческого откупа». Из этого централизованного фонда можно было платить помощь служилым людям.

В русле общего направления централизованной политики произошли военная, податная и церковная реформы. Времена княжеских дружин уступили место дворянскому ополчению, а непрерывные войны требовали увеличения численности вооруженных сил и укрепления их дисциплины. В 1556 г. правительство провело смотр дворянского ополчения, в ходе которого землевладельцы обязывались выставлять с каждых 150 десятин пашни воина в полном вооружении. В случае невозможности выполнить свои обязательства перед государством помещики лишались земли. Но главный результат военной реформы состоял в том, что в отношении военной службы дворянские поместья и княжеские вотчины уравнивались в правах. Помимо указанных мер, реформы предполагали создание новых стрелецких частей и привлечение к пограничной службе казаков.

Военная реформа остро поставила проблему ее финансового обеспечения, в связи с чем правительство подняло вопрос о церковном землевладении. Но, встретив со стороны духовенства решительное сопротивление, Иван IV вынужден был ограничиться только полумерами, урезающими права церкви. В мае 1551 г. был издан указ о запрещении церкви самостоятельно приобретать новые земли и о конфискации всех земель, переданных ей после смерти Василия III. Довершило реформу податного обложения введение новой окладной единицы – «большой сохи», размер которой определялся сословной принадлежностью землевладельца.

Реформы 1540-х – 1550-х гг. были подчинены укреплению центральной власти, но в условиях России XVI в., где были еще сильны в сознании традиции удельной системы, проводимая Избранной радой политика не могла не вызвать мощной оппозиционной волны противодействия, с которой правительству приходилось считаться. В результате реформы 40-х – 50-х гг. во многом выглядели половинчатыми в отличие от замыслов их инициаторов, но, тем не менее, они соответствовали реальному положению дел, и их осуществление означало реальное продвижение к цели. Но, к сожалению, темпы преобразования не устраивали царя.

Разрыв царя с Адашевым и Сильвестром был спровоцирован смертью царицы Анастасии в 1560 г. Иван IV обвинил своих вчерашних соратников даже в том, что они отравили его любимую жену.

Но причины разрыва были куда глубже: смерть царицы стала тем маленьким камешком, падение которого вызывает обвал в горах. Только охлаждение к Адашеву и Сильвестру могло заставить царя поверить вздорным обвинениям против них. Был, разумеется, и некий психологический конфликт: властолюбивый царь не мог долго терпеть рядом с собой умных, талантливых и властных советников. Но и это важное обстоятельство недостаточно для объяснения того, что опала Сильвестра и Адашева повлекла за собой крутой поворот в политике правительства. Дело в том, что падение Избранной рады – только следствие того, что у царя и его советников были разные концепции централизации. Избранная рада проводила структурные реформы, темпы которых не устраивали царя. Слишком торопливыми же структурные преобразования быть не могут. В условиях России XVI в., где еще не созрели предпосылки для централизации, ускоренное движение к ней было только возможно на путях террора. Ведь еще не был сформирован аппарат власти, особенно на местах. Да и только что созданные центральные ведомства – приказы действовали еще в традициях патриархальности. Смена политических ориентиров приема к выработке новых методов укрепления страной.

Путь же террора, которым царь Иван пытался заменить длительную и сложную работу по созданию государственного аппарата, был неприемлем для деятелей Избранной рады. В те годы страну не окутывала душная и губительная атмосфера всеобщего страха и массового доносительства. Наказания были жестокими, по сегодняшним мерам – слишком жестокими, но они относились только к виновным. Той лотерейности террора, когда никто не мог знать, не окажется ли он завтра на плахе, и за какую вину, не было в 1550-е годы. Думается, именно это расхождение в принципах и породило сопротивление Сильвестра и Адашева тем или иным начинаниям царя, их упорство в произведении в жизни собственной политики. Столкнулись не просто две силы, не просто два властолюбия, но и два разных пути централизации государства. Естественно, победа осталась за царем, а не за подданными. Реальная альтернатива опричной политике, таким образом, – как оценивал ее историк В.Б. Кобрин, – существовала и даже осуществлялась в течение примерно десятилетия. Правительство Избранной рады пало, началось время самодержавного царского правления. Адашев был заключен в темницу, через два месяца этот доброжелательный друг царя, названный в истории «красою века и человечества», умер. Сильвестр был сослан на дикий остров Белого моря в Соловецкий монастырь. Курбский, понимая, что в любой момент может последовать расправа и над ним, в 1564 году бежал из страны и перешел на службу к польскому королю. Висковатый в период опричнины был заподозрен в измене, подвергнут жестоким истязаниям и казнен.

Такой оказалась судьба людей, которые много сделали для укрепления государства и власти царя.