2. Реформы экономики 1960-х – 1970-х гг.

Аграрная реформа 1965 г. и ее результаты. Провалы в развитии экономики страны в начале 1960-х гг. даже в среде политических лидеров породили сомнения в эффективности административного диктата. Еще при Хрущеве на страницах печати началась очередная дискуссия, в центре которой находились проблемы экономического стимулирования производства. Из этих дискуссий сложилась в основных чертах будущая экономическая реформы. В целом она, конечно, не отвергала директивную модель экономики, а лишь внедряла в нее некоторые механизмы внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителя в результатах труда.

В марте 1965 г. правительством А.Н. Косыгина было объявлено о реформе сельского хозяйства. Намечались меры по решению социальных проблем села, частичному использованию экономических стимулов к труду: повышались закупочные цены, устанавливался твердый 6-летний план хлебозакупок, вводилась 50 % надбавка на сверхплановую продажу продуктов. Были ослаблены и репрессивные меры за ведение личного подсобного хозяйства. Все это вело к оживлению хозяйственной деятельности советской деревни. Уже в 1970 г. совокупная рентабельность совхозного производства составила 22 %, а колхозного – 34 %.

Однако, опираясь в ходе этой реформы исключительно на административные рычаги, власть по-прежнему делала главный акцент на повышение роли министерства сельского хозяйства в планировании и руководстве аграрным сектором, а также на увеличение капиталовложений и списание долгов колхозов. Огромные средства (за 1966 – 1980 гг. их сумма составила 400 млрд. рублей), направлявшиеся на развитие сельского хозяйства, использовались крайне неэффективно. Часть средств расходовалась на строительство гигантских комплексов, дорогостоящую технику на непродуманную мелиорацию и химизацию почвы. Введение стабильных денежных окладов колхозника – важное социальное достижение того времени – обернулось ростом иждивенческих настроений.

По мере свертывания линии на развитие заинтересованности в результатах труда колхозы и совхозы к началу 1980-х гг. в целом оказались убыточными. За 1964 – 1988 гг. освоенная пашня сократилась на 22 млн. га. Потери сельскохозяйственной продукции составляли от 20 до 40 % урожая. Страна, обладавшая самыми богатыми в мире черноземными почвами, оказалась крупным экспортером зерна и продуктов питания. Становилось все более очевидным, что для решения продовольственной проблемы необходимо идти на решительное развитие экономических стимулов к труду.

Реформы в промышленности. В сентябре 1965 г. партийное руководство объявило о реформе в промышленности. Несмотря на то, что она не покушалась на основы директивной экономики, это была самая радикальная реформа за все годы советской власти. Главным ее положением стало изменение условий планирования и экономического стимулирования. Наряду с сохранением жестких нормативов по валовому объему продукции, было сокращено до минимума число директивно планируемых показателей. Для экономического стимулирования предприятий было разрешено оставлять в их распоряжении часть доходов, которая делилась на три фонда: фонд материального поощрения, фонд социально-культурного и бытового развития и фонд самофинансирования производства.

Вместо совнархозов было восстановлено управление промышленностью через отраслевые министерства, причем предполагалось, что это будут ни прежние министерства – диктаторы, а новые – партнеры и консультанты по организации производства в условиях хозрасчета. Замышлялось и сочетание единого государственного планирования с местной инициативой, причем право корректировки планов предоставлялось самим предприятиям. Расширение прав министерств входило в явное противоречие с тезисом реформы о расширении самостоятельности предприятий.

При всей своей ограниченности реформа дала немалый экономический результат. За 1966 – 1970 гг. объем промышленного производства вырос в 1,5 раза, было построено около 1900 крупных предприятий, в том числе Волжский автомобильный завод и др.

Однако уже к концу 1960-х гг., особенно после чехословацких событий 1968 г., реформа, притом, что ее никто не отменял, пошла на убыль, поползли вниз и плановые показатели. Среднегодовой темп прироста национального дохода с 7,7 % в 1966 – 1970 гг. сократился до 3,5 % в 1981 – 1985 годах. Темпы роста производительности труда в это же время снизились с 6,8 % до 3 %. Руководство СССР объясняло падение темпов экономического роста объективными причинами: неблагоприятной демографической ситуацией (снижением удельного веса трудоспособного населения); истощением традиционной сырьевой базы и резким удорожанием добычи сырья; физическим износом и моральным старением оборудования и др. Все эти факторы действительно негативно сказывались на развитии экономики. Однако главным обстоятельством, объяснявшим неудачи реформы, было то, что сама директивная модель экономики, отвергая все новое, исчерпала свой ресурс. Она могла еще какое-то время развиваться по инерции, но в историческом плане была обречена. Существовавшие условия организации и управления производства не могли уже обеспечить решение объективно стоящих перед экономикой задач.

В 1979 г. руководство предприняло еще одну попытку обновления экономического строя за счет совершенствования безнадежно устаревшего, отжившего свой век хозяйственного механизма. Однако реанимировать экономику эти усилия уже не могли. Одновременно вновь заговорили о необходимости приоритета моральных стимулов к труду над материальными. Вероятно, с точки зрения власти, чрезмерными показались предусмотренные реформой 1965 г. материальные стимулы, не превышавшие 3 % от зарплаты рабочих. Начался новый виток социалистического соревнования, призванный компенсировать издержки хозяйственного механизма. Зазвучали новые лозунги типа «экономика должна быть экономной». Однако дело с места не сдвинулось.

В 1983 г. уже после смерти Брежнева новый лидер страны Ю.В. Андропов предпринял широкомасштабный экономический эксперимент, предполагавший ослабление централизованного планирования и распределения, некоторые изменения ценообразования на уровне отдельных регионов и предприятий. Эти меры дали кратковременный результат, но прошли почти незамеченными на фоне набиравших силу политических перемен. Смена хозяйственного механизма оставалась жизненно важной проблемой.

Научно-технический прогресс. В начале 1970-х гг. Запад вступил в стадию постиндустриального развития. Это означало не только автоматизацию производства, широкое применение робототехники и ЭВМ, внедрение наукоемких технологий, но и индивидуализацию процесса труда, превращения его в свободную творческую деятельность. В общественной жизни стран Запада эти перемены вызвали гуманизацию и демократизацию всех ее сторон.

В СССР о научно-техническом прогрессе тоже заговорили, вернее, продолжали говорить. На XXIV съезде КПСС прозвучала даже установка о соединении достижений научно-технического прогресса с преимуществами социализма. Однако именно эти преимущества как раз и тормозили развитие науки и техники, внедрение их достижений в производство. Время от времени появлялись, правда, сообщения о крупных разработках и внедрениях. Но, если они не имели военного значения, то чаще всего так и не реализовывались, то из-за нехватки средств, то из-за отсутствия у разработчиков мощной поддержки в тех инстанциях, где решалась судьба открытий. Конечно, лидеры страны начали осознавать необходимость перехода к интенсивным методам производства. Сократилось в 4 раза число сооружаемых ежегодно крупных предприятий, создавались научно-производственные объединения, возникали принципиально новые отрасли промышленности: роботостроение, микроэлектроника, атомное машиностроение. Однако определяющими для развития экономики эти тенденции так и не стали. Несмотря на первоклассные, а порой уникальные разработки советских ученых фундаментальной науки, в практической жизни прогресс науки и техники не ощущался. Даже к началу 1980-х гг. вручную работали 40 % работников промышленности, до 60 % строителей, до 75 % работников сельского хозяйства. К 1985 г., когда в США действовало 1,5 млн. новейших ЭВМ и 17 млн. персональных компьютеров, в СССР насчитывалось несколько десятков тысяч аналогичных машин, преимущественно устаревших моделей. Ситуация обострилась из-за предпринятых Западом санкций в отношении СССР после начала афганской войны, когда доступ в страну лучших зарубежных образцов техники и наукоемких технологий практически прекратился. В результате к середине 1980-х гг. СССР вновь, как и в 1920-е гг., оказался перед угрозой стадиального отставания от стран Запада. Избежать этого при сохранении существовавшей экономической системы было невозможно. Экономика развивалась экстенсивно, за счет преимущественно увеличения использования финансовых, сырьевых, трудовых и иных ресурсов.

Социальная политика. Повышение благосостояния народа являлось главным лозунгом КПСС на протяжении 1960-х – 70-х гг. Однако социальная сфера – область труда, жизни, быта людей финансировалась по остаточному принципу. Это отнюдь не говорит о том, что жизнь людей постоянно ухудшалась. Напротив, положение основной части населения улучшалось: расселение коммуналок, приобретение холодильников, телевизоров, стиральных машин, повышение заработной платы позволяли, казалось, с оптимизмом смотреть в будущее.

Однако социальные проблемы решались до поры до времени. В значительной степени за счет экспорта сырья (нефти), благодаря выгодной конъюнктуре на него. Это позволяло закупать за границей продовольствие, предметы ширпотреба и т.п.

Строительство жилья велось в значительных объемах, но его не хватало, городское население росло гораздо быстрее. В результате появились многолетние очереди. Распространенной формой быстрого получения квартиры стала взятка. Работа транспорта в больших городах вызывала многочисленные нарекания граждан. Качество медицинского лечения вызывало недовольство населения. Материально-техническая база здравоохранения устарела, не отвечала мировым стандартам. К концу 1980-х гг. по продолжительности жизни СССР занимал 35 место в мире. Сложным было и положение в народном образовании. Введение всеобщего среднего образования (1984 г.) носило пропагандистский характер, ставило учителя в сложное положение, когда каждый учащийся (вне зависимости от способностей и желания) должен был получить его.

Попытки правительства, направленные на выравнивание доходов населения, вылились в итоге в «уравниловку», привели к резкому падению интереса к добросовестному труду, росту иждивенческих настроений.