§ 6. Вывод. Эгоцентризм и логика

Первый вывод из нашего исследования эволюции рассуждения — это примат логики отношений¹⁵. Хотя правильное употребление от­ношений появляется последним, но то, что является последним в Порядке хронологическом, часто представляется первым в поряд-ф ценности. В самом деле, следует сказать, что способность рас-<|Уждать логически подчинена возможности оперировать логикой .Отношений. В обычном рассуждении, как и в рассуждении матема-^тйческом, мы делаем умозаключения лишь по поводу частных слу-Шев, но, строя и комбинируя отношения, которые различные эле-**?нты этих предметов представляют между собой, мы обобщаем Шальные отношения настолько полно, насколько это нужно.

341

Логические классы сами находятся в зависимости от отношений. Совокупности темноволосых и светловолосых индивидуумов полу­чаются благодаря отношениям и их умножению. Забыть отношения, находящиеся в основе классификации, — это значит отнять у нее вся­кое значение. В логике, как и в математике, можно говорить о сово­купностях, но они имеют значение лишь постольку, поскольку в па­мяти сохраняется закон построения и есть комбинация отношений.

Таким образом, силлогизм является не рассуждением в собствен­ном смысле слова, но, так сказать, сокращенным рассуждением, ко­торое состоит в употреблении связей присущности (принадлежно­сти и включения) без принятия в расчет отношений, которые одни только и позволяют строить классы и этим устанавливать назван­ные связи. А отсюда силлогизм обязателен, но не плодотворен. Он не является дедуктивным рассуждением, но он позволяет быстро применять предшествующие результаты. В этом пункте мы примы­каем к положениям Гобло.

Логическое сложение и логическое умножение, употребление ко­торых, как мы видели, не первоначально у ребенка, находятся в зависимости от логики отношений, поскольку они суть операции, создающие классы. Найти у двух классов общий элемент — это по­строить отношения между данными индивидуумами и извлечь из возникшего построения классификацию.

Короче, плодотворность рассуждения зависит от нашей неогра­ниченной способности строить новые отношения, ибо два данных отношения всегда достаточны, чтобы найти третье путем умножения, и т. д. Логика классов является моментальной фотографией, снятой с этого построения, так как каждое отношение имеет свою «область» и позволяет в каждый момент переходить от точки зрения отноше­ния к точке зрения класса и присущности. В повседневной жизни са­мое обыкновенное рассуждение есть рассуждение путем отношений, а силлогизм и энтимема состоят лишь в приложении полученных ре­зультатов. Все это сейчас общеизвестная истина.

Если противоположное мнение имело такую силу, то это потому, что осознание собственной мысли всегда опрокидывает порядок ве­щей и лишь в последнюю очередь схватывает то, что фактически стоит на первом месте. Так, классы привлекли внимание гораздо раньше отношений, потому что, будучи производными, последние наполняют выработанную ими, выраженную словесно мысль, тогда как само пос­троение остается незамеченным.

Попытаемся теперь уточнить наши генетические результаты. Чем трансдукция отличается от дедукции и каков характер первоначаль­ных отношений?

342

Первоначальное рассуждение, — говорят нам, — это «умствен­ный опыт», по-другому — комбинация в воображении тех отноше­ний, которые непосредственно предлагает реальность. И вот эти первичные отношения всегда суть отношения между моим «Я» и ве­щами, ибо действительность на первых стадиях является неотчет­ливой смесью имитации и ассимиляции. Это значит, что в измеряе­мое, которым является мир, входит измеряющее: мое «Я». И любое отношение, данное «умственным опытом», должно вначале носить на себе след этих двух солидарных терминов.

А мы видели, что всякая детская перспектива искажена тем, что ребенок, не зная своего «Я», принимает свою точку зрения за абсо­лютную и не устанавливает между вещами и собой связи, которая одна обеспечила бы объективность. Что касается некоторых простых отношений, то ребенок легко достигает правильного оперирования ими в той мере, в какой они не зависят от «Я». Так, среди детских трансдукций имеется много правильных. Но здесь мы имеем дело со случайностью, или, по крайней мере, это привилегия одной оп­ределенной сферы отношений. Что же касается отношений, завися­щих от «Я», — а они-то и важны, — их логика ускользает от ребенка за отсутствием установленной связи прежде всего между «Я» и дру­гими, а затем между «Я» и вещами.

С ребенком происходит то же, что и с наукой. Пока физика по­лагала, что может непосредственно оперировать в абсолютном про­странстве и в абсолютном времени, она достигала известного раз­вития, но ей не хватало существенных решений. Но когда она поня­ла, что измеряющее соотносимо с измеряемым, то относительность, отсюда вытекающая, позволила ей, благодаря условиям неизменяе­мости и сопутствующих изменений, достичь объективности. Точно так же, пока ребенок полагает, что он может непосредственно рас­суждать по поводу вещей, забывая свое «Я», он не может ни прийти к пользованию отношениями, ни достичь логической необходимос­ти. Но когда ребенок вводит свое «Я» в качестве элемента в отноше­ния, он достигает их взаимности и логической обязательности.

Таким образом, трансдукция может быть определена как комби-нация отношений, установленных между вещами и организмом, дея-; тельностью (движениями) организма, но без того, чтобы эта деятель-^ .ность сознавала свои собственные процессы, а значит, и без того, чтобы мысль дошла до осознания своего существования. Так, ряд от-'• ношений, построенный совокупностью совершенных достижений, на-Меченных или воображаемых, представляет эквивалент рассуждения, ЦТ Но поскольку эти действия необратимы, то здесь дедукции еще нет. [ Короче, трансдукция — это комбинация элементарных отноше-[

343

ний, но без их связи между собой, а следовательно, и без необходи­мости, ведущей к обобщению.

Напротив, как только отношения становятся целиком взаимными, и обобщение становится возможным. Более того, такой взаимно­сти достаточно, чтобы объяснить обратимость всех дедукций и через это — характер обязательности и необходимости, свойственный рас­суждению. Все отношения, подобно их частному случаю — матема­тическим отношениям, заключают в самих себе собственный элемент проверки, так же как и свою плодотворность.

¹ В сотрудничестве с Марсель Руд. — Следующие страницы были частью написаны М. Руд на основании материалов, которые мы собирали вместе, имея в виду исследование понятия дроби и элементарных арифметических действий. Это исследование появится в ближайшем томе и является независимым от соображений относительно детской способности к интроспекции.

² С1арагёде Ео¹. 1а сопс(епсе с!е 1а геззетЫапсе е1 йе 1а сЛТтегепсе спег 1'ептап1//Агсп. йеРзуспо!. —Уо1.17.

³ Вте1 А., 51топ Тп. 1_а тезиге о!и с!ёуе1орретеп1 с!е Г1п1еИ1депсе спег 1ез ]еипез ептап1з.— Рапз, 1917.

⁴ См. по этому поводу: 1п1егтёсНа1ге дез Ё<3иса1еигз. — 1913. — Уо!. I. — Р. 69—75. Бове относит определения, основывающиеся только на родовом при­ знаке, к 9-летнему возрасту.

⁵ Нижеследующие примеры извлечены из работы об анимизме, проделан­ ной в сотрудничестве с Е. Краффт и С. Перре, и из исследования о представле­ нии силы, проведенного в сотрудничестве с Ж. Ге и В. Пиаже. Эти этюды по­ явятся в одном из последующих томов.

⁶ Разумеется, мы оставляем целиком в стороне вопрос об анимизме у ре­ бенка. Из того, что дети говорят, что солнце живое, вовсе не следует, что они ему приписывают также сознание и намеренность. Чтобы обнаружить анимизм у ребенка, существует другая —более тонкая — техника.

⁷ См.: Р1аде( ^. 1а репзёе зутЬоНдие е( 1а репзёе с!е 1'ептапШ Агсп. с!е Рзуспо!. — Уо1.18. — Р. 296.

⁸ Р!аде( ^. Езза! зиг !а тиЖрНса.Иоп !од|рие е( !ез с!ёЬи(з йе !а репзёе тог- теПе спег ГепГап1//^игп.о;еРзуспо1. —1922.—уо|. 19. —Р. 222—261.

⁹1Ыс1. —Р. 234.

¹⁰ См.: Агсп. де Рзуспо!.— 1921.— уо|. 18. — Р. 167. То, что мы назва­ ли «стадией подразумевания» (51айе 1тр11сКе) в решении логических проб­ лем, — это стадия, когда ребенок не может удержать в сознании сразу два или три элемента, не забывая тотчас же по крайней мере об одном из них.

¹¹ «Циркулярная реакция» (гёасНоп с1гси1а1ге), с помощью которой Бол­ дуин пытался определить имитацию (1е с)ёуе1орретеп» теп1а! спег ГепГап!/ Тгае). Моиггу. — Рапз, 1897), по нашему мнению, не характеризует чистую ими­ тацию, но является уже комбинацией имитации и ассимиляции.

¹² Мы заимствуем этот пример из анкеты относительно развития физи­ ческой причинности — анкеты, проведенной в сотрудничестве с Л. Ханлозер; результаты этой анкеты появятся в следующем томе, посвященном изуче­ нию объяснения у детей.

¹³ СоЫо( Е. ТгаИёйе 1од!дие. — Рапз, 1918.

¹⁴ Чтобы уточнить в двух словах этот пункт логики, прежде чем вновь заняться нашим анализом трансдукции, мы отметим, что решение Гобло не устраняет всех трудностей. Действительно, одно из двух: либо дедукция ограничивается извлечением заключений из предшествующих предложений, что Гобло отрицает вполне правильно, либо обязательность «умственного построения», порождающая заключение, зависит не только от предшествую­ щих предложений, которые силлогизм применяет к этому построению; ибо если бы было так, то первые построения, — те, например, что путем сложе­ ния, вычитания и т. д. дают начало целым числам (положительным и отри­ цательным) и т. д., — должны были бы быть лишены обязательности за от­ сутствием предшествовавших им математических предложений. Можно, пожалуй, возразить, что предложения, на которые опираются эти операции или построения, суть аксиомы и определения этих операций. Но аксиомы и определения не являются чем-то внешним по отношению к построению. Построения или операции, на которых покоится плодотворность матема­ тики, должны заключать в самих себе свою гарантию, без того, чтобы при­ ходилось обращаться к предшествующим предложениям для их регуля­ ризации. Самоочевидность какого-нибудь знания устанавливается лишь после приобретения знания и сопровождается выделением элемента проверки, который заключается уже в построениях этого знания. Это и принуждает нас, принимая глубокую критику силлогизма Гобло и его понятие «построе­ ние», плодотворное с точки зрения психологической, быть более ради­ кальными, чем он, и допустить, что «умственное построение» должно само по себе быть достаточным для объяснения не только плодотворности, но еще и обязательности дедуктивного рассуждения. Мы, со своей сторо­ ны, думаем, что построение становится обязательным в той мере, в какой оно обратимо, и что эта обратимость операций и допускает обобщение.

¹⁵ Здесь отношения мы будем противопоставлять связям присущности (принадлежность и включение).

344