§ 2. Братья и сестры

Первое, что следует констатировать, — наши тесты, относящиеся к понятиям «брат» и «сестра», представляют собою именно возраст­ные тесты, то есть что процент правильных ответов, данных по поводу каждого вопроса, пропорционально увеличивается вместе с возрастом.

Вот, например, результаты теста (1):

4—5 л. 19%

6—7л. 24%

8—9л. 55%

12л. 100%

10—11 л. 87%

Возраст

4 г. 5л. 6л. 7л. 8л. 9л. Юл. 11л. 12л.

Удавшиеся тесты

О

7

2и7

2, 7 и 9

2, 3, 7, 8, 9и 10

2, 3,4,7, 8, 9 и 10

1,2,3,4,5,6,7,

1—10и11

1—12

Мы надеялись найти одновременно и тест для определения спо­собностей, и возрастной тест, классифицируя ответы по методу про­центных отношений; но два факта мешают публикации наших резуль­татов: у нас не было достаточного количества детей, чтобы установить однородное процентное отношение, а главное, мы констатировали, что

268

Что касается особенно интересующего нас теста (1), который со­держит трудность, аналогичную той, какая находится в тесте Бине и Симона о трех братьях, то он решается всеми испытуемыми лишь в 12 лет, а в 10 лет — всего 75% из их. Излишне возвращаться к качественному анализу неверных ответов: во всех наблюдавших­ся случаях эти ответы идентичны тем, которые мы цитировали в гла­ве II, §3 (Рауль, Жак и т. д.). Таким образом, до 10 лет 75% детей не способны сказать, сколько братьев и сестер имеют их собственные братья и сестры, ибо они не умеют отрешиться от своей собствен­ной точки зрения. В 8 лет лишь половина детей может найти пра­вильный ответ. Здесь мы находим прекрасное подтверждение логи­ческого значения теста Бине и Симона.

Что касается вопроса (2) (число детей в семье), то он, очевидно, гораздо легче предыдущего, поскольку правильно разрешается в 75%

269

случаев начиная с 7 лет. Большая разница между вопросами (1) и (2) подтверждает полезность различения между логикой классифи­кации (суждение о принадлежности) и логикой отношения и показы­вает, насколько оперирование суждением принадлежности легче, чем пользование суждением об отношении. В самом деле, ребенок гораздо чаще становится на точку зрения всей семьи целиком, за­считывая и себя в качестве брата, чем на точку зрения каждого из своих братьев и сестер. Следует, однако, заметить, что еще до 10 лет встречается немало ошибок, обязанных тому обстоятельст­ву, что ребенок сам себя не считает среди братьев и сестер (что составляет одну из наиболее известных форм реалистической ил­люзии у детей).

Любопытно, что не все те дети, которые правильно отвечают на вопросы (1) и (2), иначе говоря, дети, успешно проходящие тест (1), проходят тест (2); по крайней мере это безусловно верно по отно­шению к малышам. Начиная с 8—9 лет дело уже обстоит иначе. Но только к 10 годам дети способны одновременно сказать, сколько братьев и сестер в семье и сколько братьев и сестер имеет каждый из них. Скомбинированные между собой, эти два теста (1 и 2) вы­зывают те же трудности, что и тест Бине и Симона о трех братьях. Атак как этот последний тест равным образом успешно проходится только к 10 или 11 годам, то мы можем сделать вывод, что наш ана­лиз материалов, полученных с помощью этого теста, правилен.

Такое впечатление будет еще более отчетливым, если мы теперь перейдем к изучению ответов, которые дает ребенок, когда его спра­шивают о чужой семье при помощи тестов (3), (5) и (6). Вопрос (5), имеющий ту же логическую структуру, как и (1) («Сколько братьев уХи У?» и т. д.), дает совершенно схожие результаты. Он проходит­ся успешно тоже в 10 лет. В возрасте младше 7 лет, однако, он дает худшие результаты, чем (1), что естественно, так как он ставит ре­бенку более трудные задачи для приспособления: новые имена и т. д. После 7—8 лет эти сопутствующие обстоятельства не играют большой роли — остается одна логическая трудность, подобная труд­ности теста (1).

Что касается вопроса (6), то он, напротив, более труден, чем во­прос (2), и решается лишь в 10 лет, как вопрос (8), а не в 6 лет, как (2). Но это понятно. Прежде чем ребенка стали расспрашивать, он часто думал о вопросе (2) (число детей в его семье), независимо от точки зрения каждого из его братьев. Наоборот, вопрос (6) пред­полагает известное приспособление (к новым именам и т. д.), но осо­бенно требует, чтобы ребенок произвел общий счет братьев в зави­симости от того, что он узнал по поводу вопроса (5). Значит, он не

270

станет непосредственно считать отдельных лиц, как он это делает для своей собственной семьи (суждение принадлежности), но будет при­нужден построить суждение о принадлежности из суждений об отноше­нии теста (5). Это-то построение и составляет трудности теста (6).

Тесты (5) и (6), рассматриваемые вместе, снова воспроизводят трудности теста Бине и Симона: и снова они удаются лишь в возрас­те 10 лет. Напротив, тест (3) проходится успешно начиная с 8 лет. Он, следовательно, легче, чем тест (5), и даже, что любопытно, чем тест (1). Единственное объяснение этому факту, по нашему мнению, следующее: относительно теста (1) ребенку труднее стать на точку зрения своих братьев, чем на точку зрения трех братьев теста (3), потому что, когда речь идет о его собственной семье, ему недостаточ­но стать на точку зрения других, ему нужно еще смотреть на самого себя с точки зрения других, что вдвойне трудно. Пользуясь тестом (5), ребенка сразу помещают на привилегированную точку зрения, а имен­но на точку зрения Эрнеста. Трудность, таким образом, в некотором роде аналогична трудности теста (1). Эти обстоятельства могут объяс­нить, почему тест (3), не предполагающий специальных трудностей, оказывается легче, чем тесты (1) и (5).

Как бы то ни было, уже одна аналогия результатов тестов (1), (5) и (6) способна подкрепить наши объяснения главы II: рассуждения ребенка, когда речь идет о чистых логических задачах, как в тесте Бине и Симона о трех братьях, объясняется привычками ума, при­обретенными ребенком в отношении своих собственных братьев и сестер.