Примечания к главе XXV

' Мною рассказывают еще о других чудесах Магомета. Один упрямый верблюд, завидев его издали, подошел и, как говорят, упал на колени перед пророком, который погладил его и велел ему исправиться. Рассказывают, что в другой раз этот же самый пророк накормил тридцать тысяч человек одной овечьей печенкой. Отец Хараччи⁵* признает этот факт, но уверяет, что это было делом дьявола. Что же касается чудес еще более удивительных, как то, что он разрубил луну пополам, заставлял плясать горы, говорить лопатки жареных баранов, то мусульмане уверяют, что он совершал их потому, что столь изумительные чудеса, далеко превосходящие всякую силу и хитрость человеческую, совершенно необходимы для обращения вольнодумцев, обыкновенно не верящих в чудеса.

Персы, по свидетельству Шардена, верят, что Фатима, жена Магомета, была взята живоп на небо. Они празднуют ее успение.

²Император Гераклий⁶*, удивленный непрекращающимися порая>еяиями своих войск, созвал по этому случаю совет, в котором было больше теологов, чем государственных мужей; когда были изложены бедствия империи, стали искать их причины и, согласно духу того времени, пришли к заключению, что преступления народа прогневили всевышнего и что положить конец стольким бедствиям можно только постом, слезами и молитвой.

Приняв такое решение, император не принял во внимание ни одного из средств, оставшихся у него после стольких неудач. Эти средства должны были бы с самого начала представиться его уму, если бы он знал, что храбрость является всегда результатом страстей и что после разрушения республики, когда римляне не были уже одушевляемы любовью к родине, бросать этих бесстрастных людей в бой с фанатиками — то же самое, что выставлять робких ягнят против яростных волков.

³Они основывали свой отказ на древнем учении восточной церкви и на тринадцатом каноне послания святого Василия Великого к Амфилоху⁷*. В нем сказано, что всякий солдат, убивший в битве врага, в течение трех лет не смеет приближаться к причастию. Отсюда можно заключить, что если выгодно управление человека просвещенного и добродетельного, то ничто не может быть иногда более опасным, чем управление святого.

⁴Этлх саффаридов боялись до такой степени, что один известный во/кдь, по имени Ади. получив приказ атаковать с шестьюстами человек сто двадцать этих фанатиков, собравшихся во владениях некоего Бен-Марвана, ответил, что каждый из этих сектантов, жаждущих смерти, может сражаться с успехом против двадцати арабов и что так как неравенство в смелости не возмещается в данном случае неравенством в численности, то он не

15*

==451

решится на эту битву, столь неравную благодаря отчаянному мужеству этих фанатиков.

⁵Мелкие средства вызывают всегда и мелкие страсти и дают ничтожные результаты; нужны великие мотивы, чтобы побудить нас к смелым предприятиям. В большей части государств слабость еще более, чем глупость, увековечивает заблуждения. Мы не так глупы, как будем казаться нашим потомкам. Найдется ли, например, хотя бы один человек, не видящий всей нелепости закона, запрещающего гражданам распоряжаться своим имуществом до двадцатипятилетнего возраста, но позволяющего в шестнадцать лет отдавать свою свободу монахам? Всем известно средство против этого зла, но в то же время всякий сознает, как трудно было бы его применить. И правда, сколько чинится препятствий общему благу ради выгоды некоторых слоев общества! Как много долгих и тягостных усилий, смелости и ума, какого постоянства потребовало бы выполнение подобного проекта! Для такой попытки, быть может, было бы нужно, чтобы высокопоставленное лицо рассчитывало на самую большую славу, па то, что общественная благодарность повсюду воздвигнет ему статуи. Нужно всегда помнить, что в морали, так же как в физике и в механике, следствия всегда соразмерны причинам.

⁶Дисциплина есть, в сущности говоря, не что иное, как искусство внушать солдатам больше страха перед их офицерами, чем перед врагом. Этот страх часто приводит к тем же результатам, что и храбрость, но он не может противостоять свирепому и упорному мужеству народа, одушевленного фанатизмом или сильной любовью к родине.