- •Институт философии
- •Записные книжки
- •Предисловие
- •Рассуждение 1 об уме самом по себе
- •Глава I изложение принципов
- •Примечания к главе I
- •Глава 11 о заблуждениях, вызываемых страстями
- •Глава III о недостаточном знании
- •Примечания к главе III
- •Глава IV онеправильном употреблении слов
- •Примечания к главе IV
- •Рассуждение II об уме по отношению к обществу
- •Глава1 общая идея
- •Примечания к главе I
- •Глава II о честности по отношению к отдельному лицу
- •Примечания к главе II
- •Глава ш об уме по отношению к отдельному лицу
- •Примечания к главе III
- •Глава IV о том, что мы необходимо должны уважать в других только себя самих
- •Глава V о честности по отношению к отдельному сообществу
- •Примечания к главе V
- •Глава VI о средствах утвердиться в добродетели
- •Глава VII
- •Примечания к главе VII
- •Глава VIII о разнице между суждениями общества и суждениями отдельных сообществ
- •Примечания к главе VIII
- •Глава IX о хорошем тоне и о светском обращении
- •Примечания к главе IX
- •Глава х почему человек, которым восхищается народ, не всегда бывает уважаем светскими людьми
- •Примечания к главе х
- •Глава XI о честности по отношению к народу
- •Глава XII об уме по отношению к народу
- •Примечания к главе XII
- •Глава XIII о честности в различные эпохи и у различных народов
- •Примечания к главе XIII
- •Глава XIV добродетели, основанные на предрассудке, и истинные добродетели
- •Глава XV какую пользу может принести нравственности знание принципов, установленных в предыдущих главах
- •Примечание к главе XV
- •Глава XVI олицемерных моралистах
- •Примечание к главе XVI
- •Глава XVII о преимуществах, вытекающих из установленных выше принципов
- •Примечания к главе XVII
- •Глава XVIII об уме, рассматриваемом по отношению к различным векам и странам
- •Глава XIX уважение к различным видам ума во все времена соразмерно связанному с ними интересу
- •Примечания к главе XIX
- •Глава хх об уме, рассматриваемом по отношению к различным странам
- •Примечания к главе XX "
- •Глава XXI взаимное презрение народов зависит от их тщеславия
- •Примечания к главе XXI
- •Глава XXII почему народы считают даром природы качества, которыми они обязаны форме правления
- •Глава XXIII о причинах, задерживавших до сего времени прогресс нравственности
- •Примечания к главе XXIII
- •Глава XXIV осредствах усовершенствования нравственности
- •Примечания к главе XXIV
- •Глава XXV о честности по отношению ко всему миру
- •Примечание к главе XXV
- •Глава XXVI 0в уме по отношению ко всему миру
- •Примечания к главе XXVI
- •Рассуждение 3. Об уме
- •Следует ли считать ум даром природы или же результатом воспитания
- •Примечания к главе I
- •Глава II отонкости чувств
- •Примечание к главе II
- •Примечания к главе ш
- •Глава IV онеодинаковой способности внимания
- •Примечания к главе IV
- •Глава V о силах, воздействующих на нашу душу
- •Примечания к главе V
- •Глава VI омогуществе страстей
- •Примечания к главе VI
- •Глава VII
- •Примечания к главе VII
- •Глава VIII люди становятся тупыми, когда они перестают быть охваченными страстью
- •Примечания к главе VIII
- •Глава IX о происхождении страстей
- •Глава х оскупости
- •О честолюбии
- •Примечания к главе XI
- •Примечания к главе XII
- •Глава XIII о гордости
- •Примечания к главе XIII
- •Глава XIV о дружбе
- •Примечания к главе XIV
- •5Может быть, следует иметь мужество и самому быть способным к дружбе, чтобы решиться дать о ней ясное представление,
- •Глава XV о том, что боязнь физических страданий и жажда физических наслаждений могут зажечь в нас всякого рода страсти
- •Примечания к главе XV
- •Глава XVI какой причине следует приписать равнодушие некоторых народов к добродетели
- •Глава XVII о стремлении всех людей к деспотизму, о средствах достижения этого и об опасности от деспотизма для государей
- •Глава XVIII главные следствия деспотизма
- •Примечания к главе XVIII
- •Глава XIX второе следствие деспотизма: презренное и унизительное состояние народов поддерживает невежество визирей
- •Примечания к главе XIX
- •Глава хх третье следствие деспотизма: презрение к добродетели и ложное уважение, которое стараются к ней выказать
- •Примечания к главе XX
- •Глава XXI четвертое следствие деспотизма: гибель государств, находящихся под неограниченной властью
- •Глава XXII олюбви некоторых народов к славе и к добродетели
- •Примечания к главе XX г I
- •Глава XXIII о том, что государства бедные всегда больше любили славу и были богаче великими людьми, чем государства богатые
- •Примечания к главе XXIII
- •Глава XXIV доказательство этой истины
- •Глава XXV о точном соотношении между силой страстей и размерами ожидаемых наград
- •Примечания к главе XXV
- •Глава XXVI к какой степени страсти способны люди
- •Примечания к главе XXVI
- •Глава XXVII
- •Примечания к главе XXVII
- •Глава XXVIII завоевания северных народов
- •Примечания к главе XXVIII
- •Глава XXIX о рабстве и способности к аллегориям у восточных народов
- •Примечания к главе XXIX
- •Глава ххх о превосходстве некоторых народов в различных отраслях науки
- •Примечания к главе XXX
- •Рассуждение IV о различных наименованиях ума
- •Глава I о гении
- •Примечания к глаВе I
- •Глава 2 овоображении и о чувстве
- •Примечания к главе II
- •7Если в следующем стихе Овидия: Pignora certa petis, do pignora certa timendo12*
- •Глава III
- •Примечание к главе III
- •Глава IV об уме тонком и об уме сильном
- •Примечания к главе IV
- •Глава V об уме светлом, об уме обширном, об уме проницательном и о вкусе
- •Глава VI об остроумии
- •Примечания к главе VI
- •6Вообще говоря, те люди, которые бесплодно занимались искусствами и науками, становятся, достигнув высокого положения, самыми яростными врагами писателей. Чтобы очернить их,
- •Глава VII о светском уме
- •Примечания к главе VII
- •6Говоря о любви, Господ развивал приблизительно идею притяжения, но у этого поэта она выражена лишь смутным образом;
- •Глава VIII об уме правильном '
- •Примечания к главе VIII
- •Глава IX ошибки чувства
- •Глава х до какой степени мы подвержены ошибкам насчет движущих нами мотивов
- •Примечания к главе х
- •Глава XI о советах
- •Примечания к главе XI
- •Примечания к главе XII
- •Глава XIII
- •Примечания к главе XIII
- •Глава XIV об исключающих друг друга качествах ума и души
- •Примечания к главе XIV
- •Глава XV о несправедливых требованиях общества
- •Примечания к главе XV
- •Глава XVI метод определения того, к какой области занятий мы наиболее способны
- •Глава XVII о воспитании
- •Примечания*
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VII
- •Глава VIII 1*Негу—древнее государство на территории Бирмы. —218.
- •Глава IX
- •Глава XI
- •Глава XII
- •Глава XIII
- •Глава XVI
- •Глава XVII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXI
- •Глава XXIII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVI
- •Глава I
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава VIII
- •Глава XVIII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXII
- •Глава XXIII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVII
- •Глава XXVIII
- •Глава XXIX
- •Глава XXX
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава vhi
- •Глава XI
Примечания к главе V
' Постоянные обличительные речи моралистов против людской злобы показывают, как мало знают они людей. Люди не дурны, а только следуют своим интересам. Вопли моралистов, конечно, ничего не изменят в этой пружине духовного мира. Следует жаловаться не на злобу людей, а на невежество законодателей, которые всегда частный интерес противопоставляют общему. Если скифы были более добродетельны, чем мы, то это потому, что их законы и их образ жизни внушали им больше честности.
2«Я виновен, — говорил, умирая, Хилой2*, — только в одном преступлении: в том, что, будучи правителем, я спас от строгости закона одного преступника, моего лучшего друга».
Приведу по этому вопросу еще один случай, рассказанный в Гюлнстане. Один араб пожаловался султану па то, что в его доме разбойничают два незнакомца. Султан отправился туда, велел
==203
потушить асе огни, схватить преступников и закутать их головы плащом; затем он велел заколоть их. Когда казнь была совершена, султан велел снова зажечь огни и, осмотрев трупы преступников, поднял руки к небу и возблагодарил бога. «Какую же милость, — спросил его визирь, — получили вы от неба?» — «Визирь, — отвечал султан, — я думал, что мои сыновья — виновники разбоя, вот почему я приказал затушить огни и покрыть их лица плащом; я боялся, чтобы любовь к детям не понудила меня нарушить правосудие по отношению к моим подданным. Не должен ли я благодарить небо за то, что я соблюл справедливость, не став детоубийцей?»
3Когда Клеон Афинский3* стал членом правительства, он
созвал своих друзей и сказал им, что отказывается от их дружбы, ибо она могла бы послужить для него поводом пренебречь своим долгом и совершить какие-нибудь несправедливости.
Глава VI о средствах утвердиться в добродетели
Человек справедлив, когда все его поступки направлены к общему благу. Недостаточно делать добро, чтобы заслужить звание добродетельного человека. Государь располагает тысячей должностей, ему надо их заполнить, поэтому он поневоле делает тысячу людей счастливыми.. Следовательно, его добродетель зависит исключительно от справедливости' или несправедливости его выбора. Если при назначении на ответственное место он, движимый дружбой, слабостью, ходатайствами или ленью, отдаст преимущество человеку посредственному перед человеком выдающимся, то он должен считать себя несправедливым, какие бы похвалы ни воздавали его честности окружающие его люди.
Если хочешь поступать честно, принимай в расчет и верь только общественному интересу, а не окружающим людям. Личный интерес часто вводит их в заблуждение: Так, например, при дворах этот интерес не называет ли благоразумием лживость, глупостью — правду, которую считают там по меньшей мере сумасшествием и не могут иначе рассматривать?
Она там вредна, а вредные добродетели всегда будут считаться недостатками. Благосклонными к истине бывают только гуманные и добрые государи, подобные Людовику XII, Людовику XV, Генриху II. Однажды актеры вывели Людовика XII в смешном виде на подмостках театра; придворные настаивали на том, чтобы он их наказал. «Нет, — отвечал он, — они воздают мне должное:
==204
они считают меня достойным выслушать правду». Этому примеру мягкости последовал впоследствии герцог Орлеанский. Этот герцог должен был обложить податью провинцию Лангедок; один депутат штатов этой провинции надоел ему своими увещаниями, и он резко заметил ему: «Какими силами обладаете вы, чтобы противиться моей воле? Что можете вы сделать?» — «Повиноваться и ненавидеть»,— отвечал депутат. Благородный ответ, делающий одинаково честь и депутату и герцогу: последнему выслушать его было почти так же трудно, как первому произнести. Этот же герцог имел любовницу, которую у него отбил один дворянин; герцог был оскорблен, и его фавориты подстрекали его к мести: «Накажите, — говорили они, — дерзкого». — «Я знаю, — отвечал он, — что мне нетрудно это сделать; одного моего слова достаточно, чтобы отделаться от соперника, но это-то и мешает мне его произнести».
Такая сдержанность встречается очень редко; обыкновенно государи и вельможи слишком худо принимают правду, чтобы она могла долго гостить при дворе. Как может она жить в стране, где большинство людей, почитаемых добродетельными, привыкли к низости и лести и потому называют и принуждены называть пороки обычаями света! Трудно заметить преступление там, где видна польза. Однако кто сомневается в том, что иногда лесть более опасна и, следовательно, более преступна в глазах государя, любящего славу, чем пасквили на него? Это не значит, что я защищаю пасквили; но лесть может сбить государя без его ведома с пути добродетели, тогда как пасквиль может иногда обратить на путь добродетели тирана. Часто случается, что жалобы притесняемых доходят до трона только через посредство памфлета2. Но интересы частных придворных кругов всегда будут заслонять от них подобные истины, и, может быть, только вдали от этих кругов можно уберечь себя от соблазнительных иллюзий. Во всяком случае несомненно, что в этих кругах нельзя сохранить добродетель сильной и чистой, если не иметь постоянно в уме принципа общественной пользы3, если не знать истинных интересов общества и, следовательно, интересов нравственности и государства. Совершенная честность никогда не бывает достоянием глупости: неразумная честность есть в лучшем случае честность намерений, на которую общество может, да в сущности и
==205
должно, не обращать никакого внимания: во-первых, потому что оно не является судьей намерений; во-вторых, потому что в своих суждениях оно считается только со своим интересом.
Если общество не подвергает смертной казни того, кто нечаянно убил на охоте своего друга, то не потому, что намерения этого человека были невинны, ибо закон приговаривает к смерти часового, нечаянно уснувшего на своем посту. Общество прощает в первом случае потому, что не хочет прибавлять к потере одного гражданина потерю другого; оно наказывает во втором случае, чтобы предупредить возможность неожиданностей и бедствий, которые может навлечь на него такое отсутствие бдительности.
Поэтому для того, чтобы быть честным, надо присоединить к благородству души просвещенный ум. Тот, в ком соединены эти различные дары природы, всегда руководствуется компасом общественной пользы. Эта польза есть принцип всех человеческих добродетелей и основание всех законодательств. Она должна вдохновлять законодателя и заставлять народы подчиняться законам, и этому принципу следует жертвовать всеми своими чувствами, даже чувством гуманности.
Общественная гуманность бывает иногда безжалостной по отношению к отдельным лицам4. Когда корабль застигнут продолжительным штилем и властный голос голода заставляет решить жребием, кто должен послужить пищей для остальных спутников, тогда несчастную жертву убивают без угрызений совести. Этот корабль может служить эмблемой каждого народа: все, что имеет в виду благо народа, законно и даже добродетельно.
Из сказанного мной следует, что в вопросе о добродетели надо считаться не с теми частными сообществами, в которых мы живем, а только с интересом общества в целом. Тот, кто станет действовать таким образом, будет всегда совершать поступки или непосредственно полезные обществу в целом, или выгодные частным лицам без вреда для государства. Но подобные поступки всегда полезны для государства.
Человек, который помогает несчастному, заслуживающему эту помощь, бесспорно, подает пример благодеяния, согласный с общим интересом; он уплачивает налог, который добродетель налагает на богатство.
==206
Честная бедность не имеет иного достояния, кроме сокровищ из своих добродетелей.
Тот, кто руководится этим принципом, может сам выдать себе похвальное свидетельство о честности, может доказать себе, что он заслуживает звания честного человека; я говорю, заслуживает, ибо, для того чтобы снискать такую репутацию, недостаточно быть добродетельным, надо еще, подобно Кодрам и Регулам, иметь счастье жить в такое время, при таких условиях и занимать такие места, чтобы наши поступки могли оказывать большое влияние на общественное благо. Во всяком ином положении честность гражданина, остающегося неизвестным обществу, является, так сказать, качеством честного сообщества и полезна только для тех людей, с которыми он живет.
Честный человек может стать полезным и ценным для своего народа только благодаря своим талантам. Какое дело обществу до честности частного лица!5Эта честность не приносит ему почти никакой пользы6. Поэтому о живых оно судит так, как потомство судит о мертвых: оно не спрашивает о том, был ли Ювенал зол, Овидий распутен, Ганнибал жесток, Лукреций '* нечестив, Гораций развратен, Август лицемерен, а Цезарь — женой всех мужей; оно выносит суждение только об их талантах.
В связи с этим замечу, что те, кто яростно нападает на житейские пороки знаменитых людей, выказывают не столько свою любовь к общественному благу, сколько свою зависть к талантам; эта зависть часто принимает в их глазах вид добродетели, но последняя есть чаще всего замаскированная зависть, потому что обыкновенно они не возмущаются так сильно пороками людей посредственных. Я не предполагаю восхвалять порок, но сколько добродетельных людей должны были бы покраснеть за те чувства, которыми они кичатся, если бы им раскрыли их источник и их низость!
Может быть, общество проявляет слишком большое равнодушие к добродетели; может быть, паши писатели иногда больше тщательности прилагают к исправлению своих сочинений, чем своих нравов, и берут пример с философа Аверроэса2*, который, как говорят, позволяв себе мошенничать и считал это не только не вредным для своей репутации, но даже полезным: он говорил что этим способом он обманывает своих соперников, ловко
==207
направляя на свой нрав критику, которая в противном случае обрушилась бы на его произведения; а эта критика, без сомнения, сильно повредила бы его славе.
В этой главе я указал средство, как ускользнуть от соблазнов частных сообществ, как сохранить добродетель непоколебимой от влияния множества различных частных интересов; это средство заключается в том, чтобы во всех своих поступках принимать в расчет общественный интерес.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ VI
' В некоторых странах высокопоставленных людей накрывали ослиной кожей в знак того, что они не обязаны ничего делать из соображений приличия или благосклонности, а должны делать все только по справедливости.
2«Не робкий голос министров, — говорит поэт Саади, — должен доносить до слуха государей жалобы несчастных, а крик народа должен непосредственно проникать до трона».
3Согласно с этим принципом, Фонтенель определил ложь так:замалчивание необходимой правды.При выходе из спальни одной женщины некто встречает ее мужа. «Откуда вы?» — спрашивает этот последний. Что ответить ему? Следует ли сказать ему правду? «Нет, — отвечает Фонтенель, — ибо в этом случае правда никому* не принесет пользы». А сама правда подчинена принципу общей пользы. Она должна главенствовать при написании истории, при изучении наук и искусства; она должна являться вельможам и даже срывать завесу, скрывающую от народа их недостатки; но она не должна открывать тех недостатков, которые вредят только самому человеку. Это значило бы бесполезно причинить ему горе, это значило бы быть злым и грубым под предлогом быть правдивым, это значило бы не столько любить правду, сколько радоваться унижению другого.
4Этим принципом руководился у арабов знаменитый Зиад, правитель Басры, давая пример строгости. После бесполезных попыток очистить город от убийц, опустошивших его, он оказался вынужденным издать приказ, что всякий, кто будет встречен ночью на улице, будет казнен. Поймали иностранца и привели его на суд правителя; иностранец пытался его тронуть слезами: «Несчастный иностранец, — сказал ему Зиад, — я должен казаться тебе несправедливым, наказывая тебя за несоблюдение приказа, который ты мог и не знать; но спасение Басры зависит от твоей смерти; я жалею тебя и все же приговариваю к смерти».
5Общество обязано воздать похвалу добродетели честного человека, но по-настоящему оно любит лишь такого рода добродетель, которая полезна ему. Первая служит примером, и если она не вредна обществу, то является зародышем добродетели, полезной публике, и во всяком случае способствует общей гармонии.
6Позволительно хвалить свое сердце, но не свой ум; это потому, что первое не приводит ни к каким последствиям. Зависть предвидит, что к этой похвале мало кто присоединится.
==208