- •Институт философии
- •Записные книжки
- •Предисловие
- •Рассуждение 1 об уме самом по себе
- •Глава I изложение принципов
- •Примечания к главе I
- •Глава 11 о заблуждениях, вызываемых страстями
- •Глава III о недостаточном знании
- •Примечания к главе III
- •Глава IV онеправильном употреблении слов
- •Примечания к главе IV
- •Рассуждение II об уме по отношению к обществу
- •Глава1 общая идея
- •Примечания к главе I
- •Глава II о честности по отношению к отдельному лицу
- •Примечания к главе II
- •Глава ш об уме по отношению к отдельному лицу
- •Примечания к главе III
- •Глава IV о том, что мы необходимо должны уважать в других только себя самих
- •Глава V о честности по отношению к отдельному сообществу
- •Примечания к главе V
- •Глава VI о средствах утвердиться в добродетели
- •Глава VII
- •Примечания к главе VII
- •Глава VIII о разнице между суждениями общества и суждениями отдельных сообществ
- •Примечания к главе VIII
- •Глава IX о хорошем тоне и о светском обращении
- •Примечания к главе IX
- •Глава х почему человек, которым восхищается народ, не всегда бывает уважаем светскими людьми
- •Примечания к главе х
- •Глава XI о честности по отношению к народу
- •Глава XII об уме по отношению к народу
- •Примечания к главе XII
- •Глава XIII о честности в различные эпохи и у различных народов
- •Примечания к главе XIII
- •Глава XIV добродетели, основанные на предрассудке, и истинные добродетели
- •Глава XV какую пользу может принести нравственности знание принципов, установленных в предыдущих главах
- •Примечание к главе XV
- •Глава XVI олицемерных моралистах
- •Примечание к главе XVI
- •Глава XVII о преимуществах, вытекающих из установленных выше принципов
- •Примечания к главе XVII
- •Глава XVIII об уме, рассматриваемом по отношению к различным векам и странам
- •Глава XIX уважение к различным видам ума во все времена соразмерно связанному с ними интересу
- •Примечания к главе XIX
- •Глава хх об уме, рассматриваемом по отношению к различным странам
- •Примечания к главе XX "
- •Глава XXI взаимное презрение народов зависит от их тщеславия
- •Примечания к главе XXI
- •Глава XXII почему народы считают даром природы качества, которыми они обязаны форме правления
- •Глава XXIII о причинах, задерживавших до сего времени прогресс нравственности
- •Примечания к главе XXIII
- •Глава XXIV осредствах усовершенствования нравственности
- •Примечания к главе XXIV
- •Глава XXV о честности по отношению ко всему миру
- •Примечание к главе XXV
- •Глава XXVI 0в уме по отношению ко всему миру
- •Примечания к главе XXVI
- •Рассуждение 3. Об уме
- •Следует ли считать ум даром природы или же результатом воспитания
- •Примечания к главе I
- •Глава II отонкости чувств
- •Примечание к главе II
- •Примечания к главе ш
- •Глава IV онеодинаковой способности внимания
- •Примечания к главе IV
- •Глава V о силах, воздействующих на нашу душу
- •Примечания к главе V
- •Глава VI омогуществе страстей
- •Примечания к главе VI
- •Глава VII
- •Примечания к главе VII
- •Глава VIII люди становятся тупыми, когда они перестают быть охваченными страстью
- •Примечания к главе VIII
- •Глава IX о происхождении страстей
- •Глава х оскупости
- •О честолюбии
- •Примечания к главе XI
- •Примечания к главе XII
- •Глава XIII о гордости
- •Примечания к главе XIII
- •Глава XIV о дружбе
- •Примечания к главе XIV
- •5Может быть, следует иметь мужество и самому быть способным к дружбе, чтобы решиться дать о ней ясное представление,
- •Глава XV о том, что боязнь физических страданий и жажда физических наслаждений могут зажечь в нас всякого рода страсти
- •Примечания к главе XV
- •Глава XVI какой причине следует приписать равнодушие некоторых народов к добродетели
- •Глава XVII о стремлении всех людей к деспотизму, о средствах достижения этого и об опасности от деспотизма для государей
- •Глава XVIII главные следствия деспотизма
- •Примечания к главе XVIII
- •Глава XIX второе следствие деспотизма: презренное и унизительное состояние народов поддерживает невежество визирей
- •Примечания к главе XIX
- •Глава хх третье следствие деспотизма: презрение к добродетели и ложное уважение, которое стараются к ней выказать
- •Примечания к главе XX
- •Глава XXI четвертое следствие деспотизма: гибель государств, находящихся под неограниченной властью
- •Глава XXII олюбви некоторых народов к славе и к добродетели
- •Примечания к главе XX г I
- •Глава XXIII о том, что государства бедные всегда больше любили славу и были богаче великими людьми, чем государства богатые
- •Примечания к главе XXIII
- •Глава XXIV доказательство этой истины
- •Глава XXV о точном соотношении между силой страстей и размерами ожидаемых наград
- •Примечания к главе XXV
- •Глава XXVI к какой степени страсти способны люди
- •Примечания к главе XXVI
- •Глава XXVII
- •Примечания к главе XXVII
- •Глава XXVIII завоевания северных народов
- •Примечания к главе XXVIII
- •Глава XXIX о рабстве и способности к аллегориям у восточных народов
- •Примечания к главе XXIX
- •Глава ххх о превосходстве некоторых народов в различных отраслях науки
- •Примечания к главе XXX
- •Рассуждение IV о различных наименованиях ума
- •Глава I о гении
- •Примечания к глаВе I
- •Глава 2 овоображении и о чувстве
- •Примечания к главе II
- •7Если в следующем стихе Овидия: Pignora certa petis, do pignora certa timendo12*
- •Глава III
- •Примечание к главе III
- •Глава IV об уме тонком и об уме сильном
- •Примечания к главе IV
- •Глава V об уме светлом, об уме обширном, об уме проницательном и о вкусе
- •Глава VI об остроумии
- •Примечания к главе VI
- •6Вообще говоря, те люди, которые бесплодно занимались искусствами и науками, становятся, достигнув высокого положения, самыми яростными врагами писателей. Чтобы очернить их,
- •Глава VII о светском уме
- •Примечания к главе VII
- •6Говоря о любви, Господ развивал приблизительно идею притяжения, но у этого поэта она выражена лишь смутным образом;
- •Глава VIII об уме правильном '
- •Примечания к главе VIII
- •Глава IX ошибки чувства
- •Глава х до какой степени мы подвержены ошибкам насчет движущих нами мотивов
- •Примечания к главе х
- •Глава XI о советах
- •Примечания к главе XI
- •Примечания к главе XII
- •Глава XIII
- •Примечания к главе XIII
- •Глава XIV об исключающих друг друга качествах ума и души
- •Примечания к главе XIV
- •Глава XV о несправедливых требованиях общества
- •Примечания к главе XV
- •Глава XVI метод определения того, к какой области занятий мы наиболее способны
- •Глава XVII о воспитании
- •Примечания*
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VII
- •Глава VIII 1*Негу—древнее государство на территории Бирмы. —218.
- •Глава IX
- •Глава XI
- •Глава XII
- •Глава XIII
- •Глава XVI
- •Глава XVII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXI
- •Глава XXIII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVI
- •Глава I
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава VIII
- •Глава XVIII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXII
- •Глава XXIII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVII
- •Глава XXVIII
- •Глава XXIX
- •Глава XXX
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава vhi
- •Глава XI
Глава XXII олюбви некоторых народов к славе и к добродетели
Эта глава является столь необходимым следствием предыдущего, что я мог бы избавить себя от дальнейшего анализа, если бы не знал, как приятно обществу описание средств, ведущих человека к добродетели, и насколько подробности в этой области поучительны даже для лиц знающих. Итак, я приступаю к моей теме. Окидывая взглядом республики, наиболее богатые добродетельными людьми, я останавливаюсь на Греции, на Риме и вижу, как родится там множество героев. Кажется, что их великие деяния заботливо собраны историей, для того чтобы распространять аромат добродетели в веках, наиболее испорченных и наиболее отдаленных. Они похожи на сосуды с фимиамом, которые, будучи поставлены на алтарь богов, наполняют своим благоуханием все обширное пространство храма.
Если, созерцая в истории этих народов непрерывную цепь доблестных деяний, я захочу открыть их причину, то увижу ее в умении, с которым законодатели этих государств связали частные интересы с интересами общественными '.
В доказательство истинности моих слов я беру поступок Регула '*. Я вовсе не предполагаю в этом полководце особого героизма, внушенного ему хотя бы римским воспитанием; но в эпоху правления этого консула некоторые пункты законодательства были настолько усовершенствованы, что, даже имея в виду лишь свой собственный личный интерес, Регул не мог не совершить своего подвига. Зная характер римской дисциплины, помня, что бегство или даже потеря щита в битве наказывались палочными ударами, от которых виновный обыкновенно умирал, мы понимаем, что побежденный и взятый в плен консул, посланный карфагенянами для переговоров об обмене пленных, не мог предстать перед римлянами, не страшась их презрения, всегда столь унизительного со стороны республиканцев и столь невыносимого для возвышенной души. Единственное, что оставалось ему сделать, это загладить каким-либо героическим поступком позор своего поражения. Он должен был воспротивиться договору об обмене пленных, договору, который сенат уже был готов подписать.
==437
Конечно, подавая подобный совет, он подвергал свою жизнь опасности, но эта опасность не была неминуемой, так как было вполне вероятно, что сенат, изумленный его мужеством, поспешит заключить договор, возвращавший ему столь добродетельного гражданина. Кроме того, предполагая даже, что сенат примет его совет, было весьма вероятно, что карфагеняне из страха мести или из чувства восхищения перед его доблестью не предадут его казни, которой они ему угрожали. Словом, Регул подвергал себя опасности, которой подверг бы себя не только герой, но и всякий осторожный и разумный человек, для того чтобы избегнуть презрения и вызвать уважение римлян.
Таким образом, существует особое искусство принуждать людей к героическим поступкам; конечно, я не хочу сказать этим, что Регул только повиновался необходимости, и я не хочу умалить его славу. Подвиг Регула был, без сомнения, следствием пылкого энтузиазма, побуждавшего его к добродетели, но подобный энтузиазм мог зажигаться только в Риме.
Пороки и добродетели народа являются всегда неизбежным следствием его законодательства; очевидно, знанием этой истины был продиктован следующий прекрасный закон в Китае: для содействия добродетели там установлено, что мандарины разделяют славу или позор2 добродетельных и низких поступков, совершаемых в их областях, и, следовательно, получают либо повышение по службе, либо понижение.
Невозможно сомневаться в том, что почти у всех народов добродетель является результатом большей или меньшей мудрости правительства. И если греки и римляне так долго были одушевляемы мужественными добродетелями, которые, по словам Бальзака, представляют полет души над повседневными обязанностями,то потому, что добродетели такого рода являются почти всегда достоянием народов, у которых каждый гражданин принимает участие в верховной власти.
Только в таких странах можно встретить граждан вроде Фабриция2*. Когда Пирр настаивал, чтобы он последовал за ним в Эпир, Фабриций сказал ему: «Пирр, ты, без сомнения, славный государь и великий воин, но народ твой стонет в нищете. Как безрассудно желать взять меня в Эпир! Неужели ты сомневаешься, что под властью моего закона твой народ вскоре предпочтет избавление от нало-
==438
гов твоим тяжким податям и спокойное владение имуществом прежней неуверенности? Сегодня я твой любимец, завтра я стану твоим господином». Такую речь мог произнести только римлянин. Только в республиках3мы с изумлением замечаем, как далеко может зайти смелость и до какой высоты может подняться героизм терпения. Здесь я приведу в пример Фемистокла. Незадолго до Саламинской битвы этот воин, будучи оскорблен в совете одним из лакедемонских вождей, ответил на его угрозы лишь следующими словами: «Бей, но выслушай». К этому присоединю еще пример Тимолеона3*; когда его обвинили во взяточничестве и народ готов был растерзать доносчиков, то он остановил его ярость словами: «О, сиракузцы! что вы делаете? вспомните, что каждый из граждан имеет право обвинить меня; страшитесь нарушить из чувства благодарности ту свободу, которую я вернул вам и которая составляет мою гордость».
Если история Греции и Рима полна примеров такого героизма и если, пробегая всю историю деспотизма, мы их не встречаем, то потому, что в государствах деспотических интерес личный никогда не связан с интересом общественным; потому, что там среди всех других качеств уважают низость, вознаграждают посредственность4; ей поручают почти всегда дело государственного управления, от которого устраняют людей умных. Слишком беспокойные и подвижные, они нарушили бы, говорят там, спокойствие государства, спокойствие, которое можно сравнить с тем моментом затишья, что в природе предшествует буре.
Спокойствие в государстве не всегда свидетельствует о счастье его подданных. В государствах с неограниченной властью люди похожи на тех коней, которые, находясь в тисках, не двигаясь, переносят самые жестокие операции; свободный же скакун вздымается на дыбы при первом ударе. В этих странах летаргия принимается за спокойствие. Только страсть к славе, незнакомая этим народам, может поддерживать в политическом организме то тихое брожение, которое оздоровляет его, делает сильным и развивает в нем всевозможные добродетели и таланты. Поэтому эпохи, наиболее благоприятные для литературы, были всегда наиболее богаты великими полководцами и великими государственными деятелями: одно и то же солнце живит кедры и платаны.
==439
Впрочем, эта страсть к славе, обожествленная у язычников и уважаемая во всех республиках, почиталась главным образом в республиках бедных и воинственных.