Гоминьдан совершает нападение на советы Цзянси

Власть Гоминьдана вряд ли что могла значить, если вблизи Нанкина и в сердце Южного Китая оставалась вооруженная группа, контролируемая иностранцами. С одобрения западных держав Чан Кайши объявил в декабре 1930 г. кампанию по искоренению «коммунистических бандитов».

Они приняли лозунг, служивший им 30 лет: «Армия — это рыба, люди — это вода» (Мао написал эти слова, в частности, впоследствии в своей работе «Аспекты антияпонской борьбы Китая» (1948). — Пер. ). Прилагались все усилия ради достижения народной поддержки на каждом уровне. Арендная плата была сокращена вдвое, ростовщичество — запрещено, и в законе о земле предусматривалась экспроприация милитаристов и крупных землевладельцев. Но он применялся только против беженцев, и даже буддийские монастыри оставались в неприкосновенности, если народ поддерживал их. Консерваторов успокаивали принятием налоговой системы, согласно которой отменялись 1700 различных налогов и вводился подоходный налог, не превышавший 35 %. Красные составили образцовое фабричное законодательство. Эти законы не затрагивали почти никого в советских районах, но служили великолепной пропагандой в контролируемых националистами городах. В них также содержалось обещание защитить цены крестьян на продукты от «ввоза империалистами по бросовым ценам сельскохозяйственных продуктов».⁴⁰⁵

Самозваная новая демократия красных хорошо функционировала среди крестьянских хозяйств горных территорий и в бамбуковых чащах. Армия и боеприпасы были захвачены у окруженной дивизии националистов в 1929 г. и пополнялись в ходе рейдов. Жители деревень снабжали коммунистов продовольствием и разведывательными данными. Многие солдаты дезертировали из гоминьдановской армии, и они поддавались красной пропаганде.

Коммунисты объявляют войну Японии

Большинство коммунистических ячеек в крупных городах было уничтожено. Однако, несмотря на серию побед на бумаге, нанкинские военачальники не смогли в четырех последовательных кампаниях победить партизан Чжу Дэ. Но даже и в этом случае консерваторы могли бы заручиться поддержкой общественного мнения, если бы не маньчжурский инцидент. Когда в 1929 г. Ли Лисань занял сторону СССР при возвращении советскими большевиками КВЖД, красные казались лакеями Москвы. Однако во время шанхайского сражения 1932 г. 19-я армия, выведенная из Цзянси, сражалась героически, пока ее сопротивление не было сломлено японскими войсками, получившими подкрепление.

19-я армия была наказана генералиссимусом за ее действия без приказа, но весь Китай восхищался ее борьбой. Япония невольно способствовала росту популярности красных. Помимо своей роли как защитника прав человека, они стали поборниками национального спасения. Коммуна формально объявила войну Японии. Их лозунги «Изгоним врага из нашей страны!», «Китайцы не должны сражаться против китайцев!» сделали призывы Чан Кайши к походу против «коммунистических бандитов» неуместными.

Жест коммунистов ничего не стоил. Пять лет красные не сталкивались с японскими войсками и не участвовали в боях с ними, но националистическое правительство не могло позволить себе риторического патриотизма. Генералиссимус, не имея морских и воздушных сил, своим призывом к войне с Японией привел бы к поражению своей плохо обученной армии. Политика умиротворения (хотя вызывала сожаление) была единственно возможной, когда механизированные силы противника пронеслись по маньчжурским провинциям и через горы Джехол.

Перемирие в Тангу в мае 1933 г. остановило вторжение у Великой стены, нейтрализуя широкую зону, делая ее фактически областью, подчиненной Японии. Китай был вынужден пойти на дальнейшие уступки по соглашению между Хо и Умэцу, которое покончило с властью Гоминьдана во всем Северо-Восточном Китае.