Канун «боксерского» восстания

Традиционные убеждения и взгляды вновь стали господствующими при маньчжурском дворе. Последовала война реакции в провинциях, направленная особенно против новообращенных христиан. Они были обвинены, не совсем несправедливо, в том, что являлись авангардом империализма, и особенно в том, что они требовали ограничения китайского правосудия, поддерживали экстерриториальность. Христианским епископам даровали ранг наместников и миссионерам — ранг судей, при условии, что они прекратят вмешиваться в дела судов.

Технологическая безработица

Не только в недавно аннексированных районах западная технология разрушала аборигенное ремесленное производство. Во всем государстве крестьяне, выращивавшие зерновые культуры, подрабатывали ремесленным трудом, но их продукция не выдерживала конкуренции со стороны импортных изделий фабричного производства. Экономический империализм осуществлял экспансию с каждой базы в колониях. Развивались банки, железнодорожная сеть, горная и фабричная промышленность. Толпы китайцев, лишавшихся средств к существованию, повели себя как луддиты («ломатели машин») в начале промышленной революции в Англии.

Предзнаменование несчастья

В январе 1898 г. солнечное затмение встревожило придворных прорицателей. В последовавшем году шесть провинций были поражены голодом, Желтая река преодолела дамбы и затопила сотни деревень, тучи саранчи пожирали просо и пшеницу. Во всех пострадавших регионах голодающие крестьяне занялись бандитизмом. Иностранные хозяева Шаньдуна обвинялись в том, что относились к китайским ученым как к жителям Папуа в архипелаге Бисмарка. Волнения, распространившиеся вдоль Шаньдунской железной дороги, были жестоко подавлены немецкими войсками, причем практиковался захват заложников. В договорных портах новые концессионные районы перешли под прямой контроль европейцев. Представители Британских объединенных торговых палат, совершавшие поездку по стране в 1899 г., признали, что Китай во многом развивался в неправильном направлении: «Мы воспользовались бессилием Китая… Он стал недоверчивым». Однако Англия была слишком занята в Южной Африке, чтобы остановить катастрофу в Китае. Как и перед 1850 г., недовольство было достаточно сильным, чтобы создать угрозу правлению Цинов. Однако теперь двор увидел средство отвлечь ненависть на иностранцев под лозунгами «Оберегайте династию!», «Уничтожайте заморских дьяволов!».²⁸¹

«Боксеры»

Тайные общества, активные во время многих династических революций, были объявлены маньчжурами незаконными в 1818 г., но закон осуществлялся довольно вяло. Секта, известная как «Восемь триграмм» («Багуа цзяо» ), оставалась активной с 1770 г. Одним из ее вероятных ответвлений, впервые упомянутых в официальных меморандумах около 1896 г., было Ихэцюань («Кулак во имя справедливости и мира»), или «боксеры». Их ритуалы, основанные на даоистской магии, производили впечатление на простой народ. После оргий, во время которых они пили настойки или массировали себя²⁸², они заявляли, что становились неуязвимыми для пуль. Используя скрытые спички, они также демонстрировали, что «огонь сойдет с кончиков их мечей».

Встав на позицию «антииностранного» национализма, «боксеры» скоро обрели сторонников при дворе: Ли, главный евнух, который добился для них расположения Цыси; принц Чун, отец ребенка — наследника трона, который имел зуб против иностранных дипломатов за якобы нанесенное оскорбление его официальному достоинству; принц Чуань, самый ярый ксенофоб в императорском клане, позднее командующий «боксерской» армией в Пекине. Некоторые были честными патриотами — такие как Кан, реформировавший налоговую структуру, и Ли Пингхэн, который мог похвастаться тем, что, будучи губернатором 25 лет, не присвоил себе ни кусочка еды и никогда не рекомендовал какого-либо родственника.

Оппозицию «боксерам» возглавляли реалисты, которые видели, что магия не победит империалистическую коалицию. Цзун Лу использовал против них свое влияние, теперь сильное как никогда, как это сделал в 1899 г. шаньдунский губернатор Юань Шикай.²⁸³ Почти все китайские лидеры соблюдали осторожность, и на юге рассматривали восстание «боксеров» как борьбу между двумя в равной степени нежелательными группами иностранцев — маньчжурами и европейцами.

Во многих северных и маньчжурских районах, особенно в столичной провинции Чжили, «боксерские» группы стали представлять собой полуофициальную власть. Цыси издала ряд двусмысленных декретов, восхваляя эти вооруженные банды, так как те «занимались защитой своих деревень», и приказывала уничтожать только «бандитов». Судьи учли намек и ничего не делали.

Насилие часто совершалось в тех местах, где проходили новые внутренние пароходные маршруты и железные дороги. В числе первых убитых иностранцев были инженеры, нападение на которых было совершено к югу от Пекина в мае 1900 г. В том же месяце всеобщему преследованию подверглись перешедшие в христианство китайцы, и армия фанатичных мусульман из Каньсу во главе с генералом Тун Фу приблизилась к Пекину. В начале июня 400 западных морских пехотинцев и армейских солдат вступили в столицу, чтобы защитить дипломатический корпус в окруженных стеной дипломатических представительствах в 300 ярдах (274 м) от Запретного города. Через неделю «боксеры» взяли под контроль остальную часть Пекина. Некоторые церкви и собственность европейцев также подверглись нападениям. 11 июня «боксеры» убили секретаря японского посольства Сугияму и спустя девять дней германского посла барона Кеттелера.

Правительство не предпринимало никаких действий, пока военные корабли не начали бомбардировку фортов Дагу. 21 июня после бурного заседания Великого совета последовало объявление войны.²⁸⁴ В южных провинциях оно было игнорировано на том основании, что объявление войны не было санкционировано императором. Таким образом, китайский флот не предпринимал никаких действий к югу от залива Чжили, и миссионеры в долине Янцзы лишь в незначительной мере подверглись преследованиям.