Падение Чжан Цзолиня

В начале 1928 г. иностранные государства продолжали признавать правителя Пекина Чжан Цзолиня, японскую марионетку. Дуцзюны — «левые» милитаристы Янь Сишань в провинции Хэнань и Фэн Юсянь, «генерал-христианин», перешли на сторону националистов, когда генералиссимус пересек Янцзы. Тот натолкнулся на сопротивление только в Шандуне — японского гарнизона, получившего до этого сильное подкрепление.³⁶³

Передышка не принесла пользы Чжан Цзолиню. Его армия была деморализована националистической пропагандой. Возможно, его хозяева в Токио больше не доверяли самому старому маршалу. Не сделав никаких усилий по защите Пекина, он отправился в Маньчжурию. Но ему уже никогда не довелось вернуться домой. Взрыв бомбы уничтожил его личный автомобиль и его самого недалеко от Мукдена.³⁶⁴ Его сын, Молодой маршал Чжан Сюэлян, унаследовал владения отца (видный деятель гоминьдановского Китая 30-х гг. XX в., сын главы фэнтяньской клики Чжан Цзолиня, старого маршала, в противоположность которому получил прозвище Молодой маршал. — Пер. ).

Янь и Фэн заявили о поддержке националистов и подняли гоминьдановский триколор над пекинскими крышами из желтой черепицы. Город лишили его могущества и даже его классического названия, и он получил новое — Бэйпин, «Спокойствие Севера» (так столица Китая называлась с 1928 до 1949 г. — Пер. ). Чан Кайши из Нанкина правил всей страной. Только дальний юго-запад и несколько коммунистических анклавов не подчинялись власти националистического правительства.

Гоминьдановское правительство

Вскоре обнаружилась слабость образовавшегося альянса. Это была коалиция сатрапов, а не централизованное государство. Фэн Юсянь вскоре устал от своей роли «генерала-христианина» и сблизился с Советской Россией. Хотя он принял должность военного министра, Фэн не выступил против крупного восстания в Гуанси и Гуандуне — начала Северного марша.

Молодой маршал оказался вовлеченным в неофициальную и гибельную войну с большевиками, когда он попытался в 1929 г. захватить Китайско-Восточную железную дорогу. Кроме того, проявлялось недовольство в Хунани и Хубэе, стратегической средней части юга. Генералиссимус признался на третьем съезде Гоминьдана: «Нельзя сказать, что Китай теперь действительно единый, потому что губернаторы провинций действуют самостоятельно… часто диктуя условия [центральной власти], пользуясь своей военной силой».³⁶⁵

Финансовое положение

Финансовый хаос, который поглотил империю, теперь угрожал республике. Основу ее земельного налогообложения составляли Шанхай и несколько прилегающих провинций, приносивших доходы приблизительно в 30 миллионов, сумму недостаточную для гражданских служб государства. В других местах доходы принадлежали милитаристам, чью лояльность можно было завоевать только при помощи решительных и неординарных мер.³⁶⁶ Финансовые лидеры созвали в 1929 г. конференцию по проблеме сбалансирования бюджета. Председателем был министр финансов Т.В. Сун, родственник Чан Кайши. Конференция высказалась за сокращение наполовину всех вооруженных сил и установление над ними контроля центральной власти, размещая демобилизованные войска на пустынных землях или используя их на общественных работах. Военачальники подписали соглашение, но сохранили численность своих армий. Фэн и Янь больше не скрывали взаимную враждебность. Ван Цзинвэй провозгласил себя в Бэйпине поборником «подлинного сунятсенизма». Финансовые лидеры начали рассматривать Т.В. Суна как единственного руководителя, способного покончить с расточительством средств на военные цели.

Чан Кайши обращался за помощью к иностранным государствам, откладывая на неопределенное время осуществление его планов национализации из пяти пунктов. Семья Суна предпочитала деловые связи в США. Делегация с Уолл-стрит посетила Нанкин, но, хотя заем был связан с привлекательными промышленными проектами, отказалась подать свою заявку на участие в финансировании. Основной целью американских инвесторов была прибыль, они не могли рисковать своими капиталами ради получения политических преимуществ. Англичане сделали некоторые предложения, которые потом ни к чему не привели. Оставались японцы, которые три раза предоставляли убежище для Чан Кайши и оказались щедрыми, предоставляя займы в обмен на влияние и концессии.

Однако политика Японии больше не определялась интересами ее банкиров. Политика на континенте перешла под контроль Квантунской армии, сконцентрированной в Корее и на Ляодунском полуострове. Ее командование устало от переговоров, и ему надоело иметь дело с марионетками. Оно доверяло Молодому маршалу не больше, чем его отцу. Залог под японский заем в виде огромных восточных провинций приносил Токио слишком мало прибыли. Пора было бросать самурайский меч на чашу весов. 8 сентября 1931 г. под предлогом спровоцированного инцидента (согласно японскому командованию, на одной из веток Южно-Маньчжурской железной дороги якобы произошел взрыв, организованный китайскими военнослужащими. — Пер. ) японские войска переправились через Ялу и захватили богатые земли Маньчжурии. Революция за права человека и самоуправление в Китае уступила место борьбе за существование.³⁶⁷