Кишо Нориаки Курокава

ДВЕ СИСТЕМЫ МЕТАБОЛИЗМА¹²³

1968

От аналогии с машиной к аналогии с живыми организмами

Методы и идеология современной архитектуры, которые были провозглашены CIAM, исходят из аналогии с машинами. Знаменитое изречение Ле Корбюзье, что дом – это машина для жилья, показывает, до какой степени культ машины про­ник в сознание людей с начала XX века. Машина, которая с наступлением промышленной революции, несмотря на свою мощь, являлась только лишь неполноценным помощником человеку в работе, привела в состояние безумия пророков нашего времени. Она заняла твердую неприступную позицию как символ возможности преобразовать города и архитек­туру, как сила, приводящая в движение экономику мира и дающая направление европейскому рационализму. Если мы определяем современную архитектуру как функциональ­ную – это значит как функцию машины. Теория, которая сле­дует за этой мыслью, требует аналогичного способа функ­ционального разделения, определенного и четкого, такого же, какое мы наблюдаем у коробки скоростей, трансмиссион­ной передачи и у других деталей машины.

Я. Якобс¹²⁴ замечает в своем произведении '"Жизнь и смерть американского города", что преступность среди юношества сейчас быстро развивается в новых центрах, особенно на спортивных площадках, созданных в больших городах. В Япо­нии площадки для спортивных занятий также служат часто местом хищений, развращения детей и преступных сговоров взрослых. Когда дети играли на улице, то сама улица, дома и изгороди являлись как бы частью оборудования для игр, где играющие чувствовали контакт с городом и учились пра­вилам человеческой жизни.

При разработке проекта Центр труда Нисидзин мы ис­пользовали для придания решению большей выразительно­сти прием "архитектуры улицы". Соответственно выполняе­мым ими функциям улицы и здания полностью разделены. Иными словами можно сказать, что улица как наружное про­странство противопоставлена застроенным участкам. Евро­пейский рационализм, считающий, что обе эти части так же несовместимы, как масло и вода, может найти только слабое подтверждение, чтобы добавить эти две функции архитекту­ре улицы. Между тем сущность проблемы состоит в том, что метаболизм исходит из аналогии с живыми организмами, а не с машиной. Самое большое отличие живого организма от машины в том, что живое может развиваться и расти.

Улицы – хороший пример, подтверждающий это положе­ние. Возьмем квартал Нисидзин в Киото, место с давних пор очень оживленное, где люди, идущие по улице, беседуют и об­мениваются мыслями с теми, кто находится в домах, возвышаю­щихся по сторонам улицы. С точки зрения чисто городских функций улица является артерией уличного движения, сое­диняющей пространство, в котором протекает каждодневная жизнь, работа и отдых. Это приводит к аналогии с привод­ным ремнем, соединяющим между собой отдельные части машин. Тем не менее, улица должна быть более близка к жи­вому организму, чем к машине, и выполнять также другие функции, кроме того, чтобы быть артерией уличного движения.

От эпохи ньютоновской динамики к эпохе римановских пространств

Леонардо да Винчи изучал человека как комплекс орга­нов (его настоящее тело) и его функциональную систему. Ньютон изучал вселенную как комплекс небесных тел (истин­ных вещей) и его функциональную систему (законы всемир­ного тяготения). Период CIAM является продолжением идей Леонардо да Винчи и Ньютона. Ле Корбюзье характеризо­вал город как место, где люди живут, работают и отдыха­ют, он его связал с концепцией функции уличного движения. Сегодня мы живем в новом мире, в мире римановских, то есть неэвклидовых пространств, представляющих собой пространства между существующими объектами-веществами, которые Ньютон считал пустыми. Население Японии, в 100 раз более плотное, чем Канады, и в 10 раз плотнее, чем в США, концентрируется на равнинах, которые составляют все­го лишь 20 % общей площади страны. Даже не прочитав в бюллетене японского управления радиовещания об исполь­зовании времени, мы можем констатировать, что часы, кото­рые мы проводим в движении, увеличиваются. Жизнь улицы развивается. До настоящего времени улица не играла ника­кой роли в функциональном распределении пространства. Теперь же мы обязаны рассматривать уличное движение не как пустоту вокруг элементов, а как сам элемент. Преобра­зовать эти зоны, называемые пустыми, соответственно их на­стоящей функции – вот то, что мы хотим от архитектуры улиц.

Книга под названием "Urban Design" объявляет, что урбанизм и архитектура облекают в определенную форму поток информации. Если мы считаем, что в такой концепции ре­шающим фактором в отношении этих двух областей являют­ся в широком смысле слова передача, получение, обмен ин­формацией, мы должны тогда признать, как важно найти методы для того, чтобы формировать и координировать эту невидимую сущность, которой является информация.

Чтобы приблизиться к определению, введенному Риманом¹²⁵, мы должны следовать двумя параллельными путями: открыть смысл вещей, которые рассматриваются как плотные тела, и преобразовать в плотные тела пространства, которые в данный момент невидимы, потому что они пусты. Как под­сказывает выражение "город информации", с этого момента вторичные элементы из того, что производит город, будут менее важны, в то время как третичные элементы, относя­щиеся к области информации, будут становиться постепенно более важными. Функции созидательной индустрии будут особенно важными, так как они рождают знания и созида­тельное искусство. В первый период административное ядро будет главным органом города информации, но оно уступит место созидательным центрам, которые будут определять характер города и его архитектуру.

Назовем этот город-информацию на его позднейшей ста­дии развития Метаполисом, городом в городе¹²⁶. В противопо­ложность первоначальному "городу информации" с его еще слабым оборудованием индустрии информации Метаполис будет иметь свободные пространства, долины цивилизации или пустоты внутри оборудованного города. В этих местах творчества будет рождаться информация. Как хромосомы клетки, эти пустоты будут жизненно важны для того, чтобы передавать информацию. Это будут места, стимулирующие дух творчества, в особенности в урбанистической области и в архитектуре, где деятельность невозможна без человеческого контакта, даже сегодня, когда микросредства, самые портативные, делают жизнь на вершинах гор не только возможной, но и комфортабельной.

Движение и приток населения рождают смелую творческую деятельность. Наша система не ограничивается тем, что даёт архитектуру улицам, она материализует и приводит в порядок приток всей информации, в том числе относящейся к движению вещей, людей и сил.

Процесс построения замкнутого круга сам по себе не только тип новой всеобъемлющей структурной формы, он несет в себе возможность перехода к следующей стадии в своём развитии, потому что создаётся система, которая содержит в себе "интериоризованное" пространство.

[…]

Замкнутый круг пространства и превращение

Метаболизм является системой, которая поддерживает сущность жизни. Превращение является изменением во всех проявлениях жизни системы. В области архитектуры и урба­низма превращение становится обязательным, когда измене­ние частей, расширение жизненных средств и новый метабо­лизм пространственных единиц достигли точки, где старая ор­ганизация становится невозможной. Пространственные изме­нения, которые производятся при этом, внезапны и быстро распространяются. Например, если город продолжает раз­виваться согласно метаболическому процессу, он придет в конце концов к стадии, где главный элемент инфраструкту­ры – движение автомобилей – не сможет развиваться далее. У животных гормоны и хромосомы, действующие в теле, вызывают изменения форм; так же и в пространствах неко­торая энергия, развивающаяся постепенно внутри, вызывает в конце концов необходимость превращений. Еще раз мы можем провести аналогию пространственного превращения с внешним ростом деревьев и внутренним развитием живот­ных. Хромосомы в ядрах клеток вызывают изменения в клет­ках, и, чтобы позволить пространствам переходить с одной стадии на другую, мы должны ввести другой тип простран­ства. Чтобы изменить структуру границ между внутренними и внешними пространствами, мы должны создать внутренние элементы исходя из внешних (площади, вокзалы, информаци­онные центры, площади для фестивалей). Мы должны также ввести естественное окружение, которое существует теперь вне зданий и городов. Мы должны были бы использовать новое средство благоустройства для зданий и даже городов, которые должны быть сохранены по культурным и истори­ческим причинам. Свет, звук и воздух должны быть широ­ко использованы в домах и городах.

Питер Кук,

Деннис Кромптон,

Рон Херрон

(ARCHIGRAM)