Людвиг Мис ван дер Роэ о новой архитектуре70

1960

[...] Преподавание всегда побуждало меня вносить ясность в собст­венные архитектурные идеи. Работа же давала возможность прове­рять их обоснованность. Но главное, в чем убедили меня преподава­ние и творческая работа, это в необходимости сохранять ясность в мыслях и действиях. Без ясности не может быть взаимопонимания. А без взаимопонимания нет направленности – только путаница. Иногда эта путаница создается даже великими людьми, как, напри­мер, в 1900-х годах, когда одновременно творили Райт, Берлаге, Беренс, Ольбрих, Лоос и Ван де Вельде, и при этом все они устрем­лялись в разных направлениях.

Студенты, архитекторы и просто заинтересованные люди часто задают мне вопрос: "В каком направлении будет дальше развиваться архитектура?"

Конечно, нет ни необходимости, ни возможности каждый поне­дельник изобретать новый вид архитектуры. Мы приблизились сей­час не к концу, а к началу новой эпохи, эпохи, которой будут руко­водить новые идеи, которую будут направлять новые силы, новые технические, социальные и экономические силы, и которая обретет новые орудия производства и новые материалы. Это все и обусло­вит появление новой архитектуры.

Но будущее приходит не само по себе. Лишь если мы правильно выполняем свою работу, то будет заложен прочный фундамент для будущего. За все эти годы я все больше убеждался, что архитекту­ра – это не игра с формами. Я постиг тесную связь между архитек­турой и цивилизацией. Я понял, что архитектура должна рождаться из поддерживающих и направляющих сил цивилизации. И что архи­тектура в своем наилучшем виде может стать выразительницей со­кровенной сущности своей эпохи. Сущность цивилизации не проста: она частично принадлежит прошлому, частично – настоящему, а ча­стично уходит в будущее. Ее трудно определить и понять. Ничто в прошлом, по самой своей природе, не может быть изменено. Настоя­щее должно быть принято и направлено желательным образом. Од­нако будущее открыто – открыто для созидательной мысли и дейст­вия. Это и есть та сущность, из которой возникает архитектура. А из этого следует, что архитектура должна быть связана лишь с наиболее значительными силами цивилизации. Подлинной может быть только та связь, которая затрагивает самую глубокую сущность эпохи. Эту связь мне хочется назвать истинной связью. Только та­кая связь может охватить всю сложную природу современной циви­лизации. Только таким образом архитектура может быть включена в процесс эволюции цивилизации. И только таким путем сможет она отображать медленное разворачивание ее форм.

Это было и остается задачей архитектуры. Трудной задачей, не­сомненно. Но Спиноза учил нас, что великие вещи никогда не бы­вают простыми. Они столь же трудны, как и редки. [...]

Современные архитектурные школы страдают от отсутствия напра­вления – не от отсутствия энтузиазма или отсутствия таланта... Стремиться выразить индивидуальность в архитектуре – значит совершенно не понимать проблемы, но сегодня большинство наших школ, интернациональных и неинтернациональных, внушают своим студентам идею, что делать хорошие здания – значит делать разные здания, и если они не различны, следовательно, они плохи.

Я считаю, что в архитектуре вы должны иметь дело с конструк­цией, но вы должны, однако, понимать конструкцию. Когда конструк­ция достигает утонченности и когда она становится выражением сущности нашего времени, тогда и только тогда она будет стано­виться архитектурой. Каждое здание имеет свое значение, не каж­дое из них – собор. Это должно быть осмыслено и понято. [...]

[Моя] концепция не выйдет из моды по двум причинам. Она про­грессивна и она консервативна – в одно и то же время. Она ради­кальна, так как использует научные и технические достижения и основные возможности нашего времени. Она имеет научный харак­тер, но она – не наука. Она использует технологические средства, но она – не технология. Она консервативна, так как сосредоточена не только на пользе, но связана и со смысловым значением, сосре­доточена не только на функции, но и на выражении. Она консер­вативна, так как основана на вечных законах архитектуры: порядок, пространство, пропорции. [...]

Вещь может иметь практическую, экономическую или духовную ценность. Ценность вещи в ее использовании. Трость, практическая вещь, не может быть сравнена с Парфеноном – он имеет духовную ценность. Соответственно электростанция – не собор, и перенесение особенностей приведет к результату, который не будет архитекту­рой... В архитектуре есть розы и картофель, но есть плохой кар­тофель, так же как и хороший, и плохие розы, так же как и пре­красные.