7.2. Решение информационных споров органами саморегулирования в рф

7.2.1. Судебная палата

Саморегуляция в сфере СМИ. В России в 90е годы существовало две структуры: Судебная палата по информационным спорам при Президенте Российской Федерации и Большое жюри Союза журналистов России. Предполагалось появление и Общественного вещательного совета, предусмотренного Хартией телерадиовещателей. Параллельное существование этих структур не вызывало никаких противоречий, поскольку обе стремятся не к конкуренции, а к сотрудничеству.

Органом, рассматривающим "споры и иные дела, вытекающие... из требований норм журналистской этики" является Судебная палата, трансформированная из Третейского информационного суда, созданного Указом Президента РФ "Об информационных гарантиях для участников избирательной кампании 1993 года" от 29 октября 1993 г. № 1792. Этот орган действует на основании Положения, утвержденного Указом Президента РФ от 31 января 1994 г. № 228.

Указом Президента РФ от 3 июня 2000 года №1013 “О формирования Администрации Президента Российской Федерации” была ликвидирована Судебная палата по информационным спорам при Президенте РФ Федерации (далее — Судебная палата или СПИС). (Отметим, что пункт 2 Указа Президента РФ от 3 июня 2000 года “О формировании Администрации Президента РФ”, в соответствии с которым СПИС была упразднена, вызывает неоднозначное понимание. Поскольку данный Указ посвящен организации Администрации Президента РФ и учитывая, что Судебная палата не входила в нее, считаем, что любые изменения в правовом статусе СПИС должны оформляться отдельным правовым актом (в данном случае — указом). Таком образом, положения пункта 2 данного указа можно оспорить.)

В составе СПИС было несколько бывших журналистов и это роднло ее с зарубежными Советами по делам прессы. Однако в отличие от зарубежных аналогов СПИС формально являлся "государственным органом".

Компетенция Судебной палаты была весьма широка, хотя, конечно, далеко не исчерпывала спектр гипотетически возможных информационных споров. Предметом разбирательства здесь были споры, вытекающие из: а) ущемления свободы массовой информации; б) необходимости оперативно обеспечить исправление фактических ошибок в информационных сообщениях СМИ, затрагивающих общественные интересы; в) необъективности и недостоверности сообщений в СМИ, в том числе основанных на слухах, непроверенных данных и ложной информации; г) нарушений принципа равноправия в сфере массовой информации; д) ущемления нравственных интересов детства и юношества в СМИ; е) нарушений принципа политического плюрализма в информационных и общественно-политических теле- и радиопередачах; ж) распределения времени вещания на телевидении и радио для фракций парламента (что имело смысл до принятия Федерального закона "О порядке освещения…").

Положение не указывает, какие решения вправе принимать Судебная палата, но устанавливает их окончательность и обязательность для исполнения государственными органами и их должностными лицами в 2-недельный срок. Ее решения далеко не всегда содержат указания на меры воздействия. Однако, если в ходе разбирательства выясняется, что были нарушены нормы Закона о СМИ или профессиональной этики, возможно применение мер воздействия. Как правило, это замечание, выговор, рекомендация (о направлении редакции предупреждения, об увольнении от должности и т.д.).

Вопрос о невозможности судебного обжалования решений СПИС представляется достаточно ясным, хотя такие попытки имели место. Так, редакция журнала "Профиль" обжаловала решение СПИС в арбитражный суд. Удивительно, но факт: данное дело прошло несколько инстанций, прежде чем было принято единственно возможное решение, суть которого в прекращении производства по делу в связи с его неподведомственностью.

Действительно, согласно статье 22 Арбитражного процессуального кодекса, арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам, а спор "Профиля" со СПИС не экономический, а информационный. Кроме того, данная статья АПК РФ предусматривает рассмотрение споров о признании недействительными ненормативных актов государственных и иных органов. Но ведь Судебную палату лишь формально, с большой натяжкой можно считать государственным органом, хотя это и записано в Положении о СПИС.

Рискну охарактеризовать Палату с ее "юридически-экзотическим" - по выражению ее первого Председателя профессора А.Б. Венгерова - статусом как организованную в рамках Администрации Президента квазисудебную коллегию, разрешающую информационные споры с позиций права и журналистской этики. Этот факт косвенно признала и сама Палата, указав в отзыве на апелляционную жалобу "Профиля", что ее решение представляет "лишь правовую оценку, коллективное мнение членов Палаты, основанное на требованиях российского законодательства". Именно здесь кроется причина того, что согласно Положению, решения СПИС являются окончательными.

Деятельность Судебной палаты постоянно подвергается остракизму. И это естественно, поскольку, продолжая традиции, заложенные профессором А.Б. Венгеровым, она в определенном смысле выполняет роль "голубых касок", разделяя в конфликтных ситуациях журналистов и тех, о ком они пишут или кто препятствует их работе. Причем, она с равным рвением борется как против ущемления прав прессы, так и против злоупотребления свободой массовой информации, будучи убеждена в том, что наилучшим средством лечения социальных недугов в сфере массовой информации является становление духа корпорации, ее саморегуляции в вопросах профессиональной этики.

Пожалуй, единственной инстанцией, добросовестно пытающейся, сопоставив закон и реальную журналистскую практику, найти пределы допустимого в освещении проблем меньшинств в СМИ, является Судебная палата по информационным спорам при Президенте РФ. Будучи убеждена, что "разжиганию социальной и национальной нетерпимости активно способствует необъективное информирование о природе и субъектах общественных конфликтов", СПИС стремится в своих решениях по конкретным делам дать отдельные - хотя и не всегда бесспорные - элементы толкования тех норм Конституции и Закона о СМИ, которые запрещают пропаганду межнациональной розни. Анализируя эти квазиправовые прецеденты, можно выявить некоторые более или менее конкретные запреты. Нельзя, например, переводить характер вооруженного противостояния в плоскость межнациональной вражды, формировать устойчивый негативный стереотип в отношении целого этноса. Недопустимо целенаправленное формирование чувства превосходства одного этноса над другими. Мы отменили цензуру, но из этого не следует разрешение нецензурной брани, в том числе по отношению к "инородцам". Нельзя в предвыборной агитации апеллировать к национальным предрассудкам. Нельзя привлекать заинтересованное лицо в качестве "независимого в своих суждениях" комментатора. Нельзя в публикациях о преступлениях акцентировать внимание на национальности преступников либо их жертв, поскольку это формирует необъективное и неполное представление об истинных причинах преступности. Недопустимо употребление терминов типа "лица кавказской национальности", "кавказской наружности" и т.п. как некорректное и неэтичное. Нельзя публиковать списки государственных и общественных деятелей, составленные по принципу этнической однородности, публиковать фальшивки типа "Протоколов сионских мудрецов" и т.д.

Помимо запретов Палата сформулировала и "обязательную рекомендацию" для СМИ и журналистов - обеспечивать информационный паритет в освещении конфликтов. В частности, дав слово представителю одной стороны, редакция должна сделать то же и в отношении другой.

Очевидно, что этих ориентиров мало, чтобы помочь редактору и журналисту освоить цивилизованные манеры освещения проблем меньшинств. Начать хотя бы с того, что в странах развитой демократии поле для выплескивания эмоций по поводу межэтнических отношений значительно уже, чем у нас. Порой там карают даже за непозволительный тон.

Показателен случай с популярной во Франции FM-станцией "Фан Радио". Скандал разразился 27 января 1995 года. В этот день как раз отмечалось пятидесятилетие освобождения Освенцима и ведущий, высказываясь по этому поводу в беседе с радиослушателем, говорил о лагере смерти как о "доме за городом", "очень красивом", который "как раз сейчас продается". Высший аудиовизуальный совет Франции, который уже за год до этого подверг резкой критике передачу "Фан Радио" за "скользкие высказывания", которые относились к сексуальным коннотациям, отреагировал немедленно, осудив "тон, вызывающий насмешку". Председатель Совета Эрве Бурж заявил, что "выходка "Фан Радио" провоцировала скандал и перешла границы, допустимые даже в черном юморе". Радиостанция, указал он в официальном представлении на имя руководителя "Фан Радио", "может быть привлечена к суду, как по гражданскому, так и по уголовному закону, не считая санкций, которые примет Совет". Руководитель радиостанции, со своей стороны, заявил, что речь идет о случайности, "действительно очень неудачной" и обязал ведущего принести свои извинения в эфире.