По дороге в полицию.

1. Как вели себя с конвоирами Сотников и Рыбак?

2. О ком думал Сотников по дороге в полицию?

3. О чем думал Рыбак по дороге в полицию? В чем он видел причину случившейся беды? Каково было его главное стремление?

4. При каких обстоятельствах произошло знакомство Сотникова с Рыбаком? Как вел себя Сотников в этом эпизоде?

Задание 9. С начала повествования, как мы видели, Рыбак был хорошим заботливым товарищем Сотникову. Изменяется ли его отношение к Сотникову с возрастанием опасности? Почему? Что становится его главной заботой? О чем свидетельствуют следующие фрагменты:

1 "…появилась неопределенная еще досада-предчувствие — как бы этот Сотников не навлек беды на обоих. … все чаще стала напоминать о себе тревога за собственную жизнь".

2. "Рыбак почти с неприязнью слушал нездоровое дыхание товарища, все больше сокрушаясь оттого, что им так не повезло сегодня. И все из-за Сотникова".

3. "Никогда еще он … не попадал впросак сам, потому что имел трезвую голову на плечах. Пока на его пути не оказался Сотников".

Задание 10. Проанализируйте следующие фрагменты текста. Как они характеризуют Сотникова?

1. "Сотникова мучило сознание своей оплошности, что он подвел Рыбака и Демчиху. Он жалел, что не погиб в ночной перестрелке с полицаями, не прикончил себя, пока была винтовка."

2. — Палачи! Женщина ни при чем! — сказал он (Сотников) скорее для Рыбака, намекая, как надо отвечать на допросах.

3. "Командир приказал им — Рыбаку, Сотникову и еще одному партизану — прикрыть отход отряда. Но долго ли могли стоять трое перед двумя десятками вооруженных пулеметами немцев?… И тогда Сотников крикнул: "Бегите! Я останусь!"

Задание 11. Запишите в тетрадь слова и словосочетания, характеризующие Сотникова и Рыбака.

Задание 12. Выделите основные эпизоды, озаглавьте их и перескажите.

Глава 11

В том, что они пропали, Сотников ни на минуту не сомневался. Намерения бежать у него не было, надежды на милость полицаев также. Он напряженно молчал, придавленный тяжестью вины, лежавшей на нем двойным грузом — и за Рыбака и за Дёмчиху. Особенно его беспокоила Дёмчиха. Он думал и о ночной перестрелке, в которой он подстрелил одного из этих бобиков, тут уж ни Рыбак, ни тем более Дёмчиха ни при чем.

Сани въехали в просторный, очищенный от снега двор с каким-то сарайчиком и дощатой уборной в углу. Вокруг был высокий забор: отсюда не убежишь. На крыльце прочного каменного дома появился полицай.

— Привезли?

— А то как же! — хвастливо отозвался Стась. — Мы да чтоб не привезли! Вот, принимай кроликов!

— Давай их сюда!

Их выталкивали из саней. При виде Дёмчихи у Сотникова болезненно сжалось сердце: она стояла со связанными руками, обреченно согнувшись, а изо рта нелепо торчала рукавица. Сотников поднял связанные руки и дернул за конец этой рукавицы. В следующее мгновение он полетел в снег, сбитый ударом полицейского сапога.

— Ах ты, выродок комиссарский! Заступник нашелся! Стась!

Стась подскочил к Сотникову, схватил его сильным рывком, протащил по коридору, пнул ногой какую-то дверь и бросил его на грязный пол. Сам на прощанье разрядился трехэтажным матом и захлопнул дверь.

"Ну вот, тут все и кончится! — подумал Сотников. — Господи, только бы выдержать". Он опасался, что может не выдержать физически, сломиться наперекор своей воле. Вдохнув теплого воздуха, он начал кашлять до боли в груди своим "собачьим" кашлем, терзавшим его второй день. За кашлем он не услышал, как в помещение кто-то вошел, на полу перед ним появились сапоги, и он поднял голову.

Напротив стоял немолодой мужчина в темном пиджаке, при галстуке, в брюках военного покроя. Во взгляде его маленьких, очень пристальных глаз было что-то хозяйское, спокойное, в меру рассудительное.

—Ну, познакомимся. Фамилия моя Портнов. Следователь полиции.

—Моя вам ничего не скажет.

—А все-таки?

—Ну, Иванов, допустим,— сказал Сотников сквозь зубы.

—Не возражаю. Пусть будет Иванов. Так и запишем,—согласился следователь.— Из какого отряда?

—А вы думаете, что я вам скажу?

—Скажешь! —негромко и с таким внутренним убеждением сказал следователь, что Сотникову стало не по себе.

Начало не предвещало ничего хорошего. Следователь ждал. Странно, что с виду он был совсем мало похож на палача-следователя, наверно, загубившего не одну жизнь, и в то же время было заметно, что дремлет в нем что-то коварно-вероломное.

—Какое имели задание? Куда шли? Как давно у вас агентом эта женщина?

—Никакой она не агент! Мы случайно зашли в ее избу, забрались на чердак. Ее и дома в то время не было.

—Ну, конечно, случайно. Так все говорят. А к лесиновскому старосте вы тоже зашли случайно?

Значит, уже известно и про старосту. Наверно, он донес в тот же вечер. Следователь закурил и сквозь дым наблюдал за ним, ожидая ответа.

—Да, случайно,—после паузы твердо сказал Сотников.

—Не оригинально. Вы же умный человек, а хотите выехать на примитивной лжи! Это у нас не пройдет.

Не пройдет —видимо, так. Сотников и не надеялся, что пройдет. Он вообще ни на что не надеялся, только жалел несчастную Демчиху, которую неизвестно как надо бы выручить.

—Вы можете поступать с нами, как вам заблагорассудится, но прошу, не трогайте эту женщину. Просто ее изба оказалась крайней, а я не мог идти дальше.

—Где ранен?

—В лесу, два дня назад.

— Не пройдет, —глядя в упор, объяснил следователь.— Заливаете. Не в лесу, а на дороге этой ночью.

—А если я подтвержу, вы отпустите женщину? Вы можете это обещать?

Ему очень важно было внушить этому немецкому прислужнику правду о Демчихе. Глаза следователя вдруг вспыхнули злобой.

—Я вам ничего не обязан обещать! Отвечайте на вопросы!

"Значит, ничего не выйдет",— уныло подумал Сотников. Разумеется, из своих лап они никого не выпустят. Тогда, наверно, пропала Демчиха.

—Ни за что губите женщину. А у нее трое детей.

—Губим не мы. Губите вы! Вы ее в свою банду втянули. Почему же вы не подумали о ее детях? А теперь поздно! Вы знаете законы великой Германии?

"Законы! Давно ли ты сам узнал их, проклятый прислужник?"—подумал Сотников.

Следователь поднялся, отодвинул кресло и энергично отчеканил:

—Так, хватит играть в прятки! Называйте отряд! Его командира! Связных. Количественный состав. Место базирования. Только не пытайтесь лгать—напрасное дело!

—Не много ли вы от меня хотите?

—Куда шли?

—Мы заблудились.

—Не пройдет. Даю две минуты на размышление.

—Не утруждайтесь. Наверно, у вас много работы.

Наконец подействовало: следователь передернулся, но, кажется, он умел владеть собой. Он даже голоса не повысил.

—Жить хочешь?

—А что? Может, помилуете?

—Нет, не помилуем! Бандитов мы не милуем. Расстреляем. Но перед этим мы из тебя котлету сделаем. Повытянем все жилы, переломаем кости. А потом объявим, что ты выдал других. Чтоб о тебе там, в лесу, не сильно жалели.

—Не дождетесь, не выдам.

—Не выдашь ты — другой выдаст. А спишем все на тебя. Понял? Ну?

Сотников молчал. Он понимал, что это не шантаж — они способны на все.

—Ну?

— Сволочи! — не найдя ничего другого, выдавил из себя Сотников.

Следователь схватил пресс-папье и стукнул им по столу, будто поставил точку в этом допросе.

—Будилу ко мне!

В коридоре громко раздалось: "Будилу к господину следователю". Портнов спокойно уселся и начал закуривать. Его миссия была закончена, начиналось второе отделение допроса.

Стараясь оставаться спокойным, Сотников весь напрягся, как только отворилась дверь и появился Будила. Это был могучий буйволоподобный детина с лошадиным лицом. Поражал весь его кретинически-свирепый вид, но особенно пугали огромные руки.

Войдя, он с порога прицелился в жертву хмурым взглядом косивших глаз.

—А ну!

Огромная ручища сгребла Сотникова за суконные борта шинели.