Сталинская бюрократия — наиболее законченная и чистая форма персонификации капитала

Маркс писал: «Лишь постольку, поскольку капиталист есть персонифицированный капитал, он имеет историческое значение и… историческое право на существование… Но в этих пределах основным мотивом его деятельности является не потребление и потребительная стоимость, а меновая стоимость и ее увеличение. Как фанатик самовозрастания стоимости, он безудержно понуждает человечество к производству ради производства… Поэтому, поскольку все поведение капиталиста есть лишь функция капитала, одаренного в его лице волей и сознанием, постольку его собственное личное потребление представляется ему грабительским посягательством на накопление его капитала… Итак, сберегайте, сберегайте, т. е. превращайте возможно большую часть прибавочной стоимости, или прибавочного продукта, обратно в капитал! Накопление ради накопления, производство ради производства…» (4).

Две функции, составляющие основную черту капитализма, — извлечение прибавочной стоимости и превращение ее в капитал — с разделением контроля и управления также разделяются. В то время как функция управления состоит в выжимании прибавочной стоимости из рабочих, контролирующие инстанции руководят превращением ее в капитал. Для капиталистического хозяйства необходимы только эти две функции; держатели акций все больше и больше выступают лишь в качестве потребителей определенной части прибавочной стоимости. Потребление части прибавочного продукта эксплуататорами не является специфической особенностью капитализма. Оно имело место при всех классовых формациях. Действительно характерной особенностью капитализма является накопление ради накопления с целью устоять в конкурентной борьбе.

В капиталистических акционерных обществах накопление осуществляется в основном за счет учредительных фондов; общество финансируется из внутренних источников, тогда как большая часть дивидендов, выплачиваемых акционерам, используется на нужды потребления. При государственном капитализме, развивающемся постепенно из монополистического капитализма, держатели акций обычно выступают главным образом как потребители, тогда как государство осуществляет накопление.

По мере того как часть прибавочной стоимости, идущая на накопление, все более возрастает в сравнении с потребляемой ее частью, капитализм обнаруживается в своем наиболее чистом виде, причем черты капитализма проступают все яснее по мере того, как фактор контроля приобретает все большее значение в сравнении с функцией держателей акций, или, иными словами, по мере того, как выплата дивидендов все более подчиняется акционерным обществом или собственником-государством интересам накопления.

(Всякий знает, что те, кто распоряжается капиталом и является чистейшей персонификацией капитала, не лишают себя радостей жизни, однако их личные расходы гораздо меньше количественно и носят совершенно иной качественный характер, нежели расходы на нужды накопления, и исторически не имеют существенного значения.)

Мы можем поэтому сказать, что русская бюрократия, которая «владеет» государством и контролирует процесс накопления, является персонификацией капитала в ее наиболее чистой форме.

Однако положение, существующее в России, отлично от того, что обычно понимается под государственным капитализмом, развивающимся постепенно из монополистического капитализма. Это отклонение от концепции государственного капитализма, развивающегося постепенно, органически из монополистического капитализма, не умаляет, однако, значения вопроса о сущности государственного капитализма. Напротив, весьма важно установить, что русская экономика   отвечает этой сущности гораздо больше, чем это когда-либо было возможно для государственного капитализма, развившегося постепенно на капиталистической основе. Тот факт, что бюрократия  выполняет задачи капиталистического класса и тем самым превращается в класс, делает ее чистейшим олицетворением этого класса; в то же время она ближе всего выражает его  историческую сущность. Русская бюрократия, частично отрицая традиционный капиталистический класс, в то же время поистине олицетворяет собою историческую миссию этого класса.

Сказать, что в России господствует бюрократический класс, и остановиться на этом значило бы обойти основной вопрос — о капиталистических производственных отношениях, господствующих в России. Сказать, что Россия является страной государственного капитализма, было бы вполне правильно, но недостаточно; необходимо также указать на различие, существующее в юридическом положении господствующего класса в России и в тех странах, где государственный капитализм развился постепенно из монополистического капитализма. Наиболее точным наименованием русского общества следует поэтому признать наименование: «бюрократический   государственный капитализм».