Рабочий и средства производства

В «Коммунистическом манифесте» говорится: «В буржуазном обществе живой труд есть лишь средство увеличивать накопленный труд. В коммунистическом обществе накопленный труд — это лишь средство расширять, обогащать, облегчать жизненный процесс рабочих.

Таким образом, в буржуазном обществе прошлое господствует над настоящим, в коммунистическом обществе — настоящее над прошлым. В буржуазном обществе капитал обладает самостоятельностью и индивидуальностью…» (5).

В коммунистическом обществе накопление капитала будет обусловлено потребностями народа. В капиталистическом же обществе накопление определяет занятость и уровень заработной платы, то есть нормы потребления рабочих масс. Даже если говорить о самом капиталисте, то фактором, в силу которого он становится капиталистом, является не потребление, а накопление. Вот что сказано по этому поводу у Маркса: «Накопление ради накопления, производство ради производства — этой формулой классическая политическая экономия выразила историческое призвание буржуазного периода. Она ни на минуту не обманывалась на тот счет, насколько велики муки родов богатства» (6).

В силу того что над рабочим господствует продукт его труда, процесс капиталистического накопления определяет, ограничивает и подрывает потребление. В силу того что рабочий будет господствовать над продуктом своего труда, при коммунизме потребление будет определять накопление средств производства.

В любом обществе, какую бы форму в нем ни принимали производственные отношения, рационализация производства обычно связана с расширенным воспроизводством, то есть с увеличением той части всего общественного труда, которая используется для производства средств производства. Это означает увеличение темпов «накопления» по отношению к нормам потребления. При коммунизме это увеличение темпов накопления по сравнению с нормами потребления будет одноименно означать большой абсолютный рост потребления рабочих. При капитализме же в силу антагонистического характера распределения возрастает процент прибавочной стоимости, а отсюда и темпы накопления, тогда как нормы потребления масс играют подчиненную роль.

Накопление ради накопления при капитализме обусловливается двумя факторами: 1) отделением рабочих от средств производства и 2) конкуренцией между капиталистами — как между предприятиями, принадлежащими отдельным лицам, так и между монополиями и государственно-капиталистическими предприятиями. Социализм ликвидирует эти два момента в производственных отношениях. Рабочий контроль над производством и уничтожение национальных границ — это два условия для полного подчинения накопления потреблению. При этих условиях общество будет накапливать для того, чтобы потреблять.

Повышая материальный и культурный уровень масс, такое подчинение накопления потреблению будет одновременно подрывать монополию технического персонала  на   «умственные средства производства» и таким образом укреплять рабочий контроль над производством.

Отношения распределения в переходный период

Наиболее точный и сжатый анализ  этой   проблемы  дан Марксом в его «Критике Готской программы»:   «Мы   имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной  основе, а с таким,  которое, наоборот, только что выходит из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам лает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного  производителя — это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он  получает от общества   квитанцию  в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом   части его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое  количество  средств потребления, на которое  затрачено  столько же труда. То же количество труда, которое он дал обществу в одной форме, возвращается ему в другой форме.

Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует товарообмен, поскольку последний есть обмен равных  ценностей. Содержание и форма здесь изменились в силу того, что при изменившихся обстоятельствах никто не может дать ничего, кроме своего труда, и потому, что, с другой стороны, в  собственность отдельных лиц не может перейти ничто, кроме  индивидуальных предметов потребления. Но что касается самого распределения последних между отдельными производителям, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой.

Поэтому равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае.

Несмотря на этот прогресс, это равное право все еще втиснуто в буржуазные рамки. Право производителей  пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равным мерилом — трудом. Но один человек физически или умственно превосходит другого и, стало быть, доставляет за то же время большее количество труда или же способен работать дольше; а труд, для того, чтобы он мог служить мерилом, должен быть определен по длительности или по интенсивности, иначе он перестал бы быть мерилом. Это равное право есть неравное право  для неравного труда. Оно не признает никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие. Но оно молчаливо признает неравную   индивидуальную  одаренность, а следовательно и неравную работоспособность, — естественными привилегиями. Поэтому оно по своему содержанию является правом неравенства, как и вообще всякое право. По своей природе право может состоять лишь в применении равного мерила; но неравные индивиды (а они не были бы различными индивидами, если бы не были неравными)  могут быть измеряемы одним и тем же мерилом лишь постольку, поскольку их рассматривают под одним углом зрения, берут их с одной определенной стороны, как в данном, например,  случае, где их рассматривают только как рабочих, и ничего более в них не видят, отвлекаются от всего остального. Далее: один рабочий женат, а другой нет, у одного больше детей, нежели у другого, и т. д. и т. д. При равном труде, следовательно при равной доле в общественном потребительном фонде, один получает фактически больше, чем другой,  оказывается  богаче другого и т. д. Чтобы избежать всех этих недостатков, право,   вместо  того, чтобы быть равным, должно бы быть неравным.

Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно только выходит, после долгих мук родов, из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества.

В высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение разделению труда, а вместе с тем и противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой жизненной потребностью; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы и все источники коллективного богатства польются полным потоком, — лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: каждый по способностям, каждому по потребностям!» (7).

Даже если рабочие отличаются друг от друга по квалификации и по потребностям — как своим собственным, так и их семей и т. п., в одном смысле они должны быть абсолютно равны для того, чтобы то же количество труда, которое каждый рабочий дает обществу в одной форме, он получал бы обратно в другой форме, а именно — они должны быть равны в отношении собственности на средства производства. Рост производства, увеличение количества средств производства, принадлежащих обществу, то есть принадлежащих в равной мере всем рабочим, будет все больше и больше подрывать равные права в распределении продуктов. Это, в свою очередь, будет все больше укреплять принцип равенства всех людей. Так буржуазное право переходного периода таит в себе свое же отрицание.

Буржуазное право в переходный период, устанавливая, что каждый будет получать от общества предметы потребления в соответствии с трудом, который он дает обществу, основано на социальном равенстве в отношении собственности на средства производства, и поэтому оно будет постепенно отмирать.