кумулятивное порождение разума. При этом в качестве исходного допущения принимается представление об инвариантности во времени психических принципов, составляющих основу трансформации внешних стимулов и внутрииндивидуальных импульсов в устойчивые символические формы, пригодные для обмена в процессах социального взаимодействия. Это допущение имеет важные познавательные следствия для изучения культурного многообразия, с одной стороны, и культурной динамики — с другой. В отношении первого вопроса в рамках структурализма принято считать, что существующие в настоящее время различные виды культур нельзя упорядочивать с точки зрения единой

133

шкалы развития. Они представляют собой вариации реализации возможностей, обусловленные наложением различных конфигураций, комбинаций этих психических принципов на неоднородный «природный материал». В отношении второго вопроса структуралисты полагают, что физический мир, в котором живет человек, обеспечивает «сырье», перерабатываемое универсальными психическими трансформационными (преобразующими) механизмами во внешне различные, но принципиально структурно сходные объекты (артефакты). Следовательно, динамика культуры обусловлена постоянной трансформацией внешних и внутрилич-ностных стимулов в единицы восприятия; сортировкой этих единиц по значимости; преобразованием их во внутренние концепты, а затем в символические формы; сравнением их с другими символическими формами, ведущим либо к подтверждению, либо к изменению существующих культурных порядков.

Определение культуры через символическую активность высвечивает в качестве предмета исследования операции, которые придают сложным феноменам человеческой жизнедеятельности свойство коммуници-руемости. Считается, что это свойство приобретается ими благодаря способности человека отбирать и связывать друг с другом элементы непосредственного опыта, относящиеся к его различным уровням.

Ниже будут представлены основные схемы трансформаций непосредственных связей человека с окружением, непосредственных переживаний в определенные культурные порядки.

Трансформация стимулов во внутренние концепты, представления

Установление любого символического порядка предполагает наличие определенных предпосылок и осуществление конкретных процедур. Предпосылки связаны с побуждением людей преодолеть ситуацию неопределенности, хаоса, трансформировать ее в условия, благоприятные для взаимоприемлемого социаль-

134

ного взаимодействия или эффективного действия. Прежде всего необходима значимая с этой точки зрения совокупность элементов, или сегментов реальности, внутри которых можно проводить сходства и различия по общим для них основаниям. Далее, устанавливаются типы изменений, которые могут претерпевать такие элементы, и выделяются желательные, нежелательные и нейтральные изменения. Затем определяется порог соотнесения элементов ситуации между собой и с элементами других ситуаций, выше которого фиксируется различие, а ниже которого — подобие. Наконец, фиксируются устойчивые связи между элементами, которые объединяют выделенные сходства, различия, изменения в самотождественную целостность, способствующую эффективному действию или взаимодействию.

Согласно структуралистским представлениям, порядок — это то, что задается людьми в вещах и ситуациях как их внутренний закон, как скрытая сеть отношений между ними и человеком, ее устойчивое структурное выражение, представленное в символической форме. Концептуально порядок отождествляется с «пустыми» структурами, которые могут быть абстрагированы из множества культурных явлений и становятся основанием для отнесения их к определенному классу или форме (например, структуры мифа; волшебной сказки, обряда инициации, табуирования и т. п.).

Социокультурный опыт людей кодируется в мимике, жестах, телодвижениях, в интонациях и словах, в формулах, образах, вещах. Областями существования этих проявлений являются вербальная и невербальная межличностная коммуникация, письменные тексты, сфера невербальных эстетических объектов.

Взаимопонимание между людьми обусловливается тем, насколько они владеют как родным языком, так и навыками оперирования кодами других символических областей. Такое владение является значимой характеристикой того, что называется культурной компетенцией.

Процессы порождения символов и оперирования ими описываются с помощью таких категорий, как

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.

135

коды, трансформации, кодирование, декодирование, вербальные и невербальные знаковые структуры.

Формирование представлений.

Формирование представлений. Предполагается, что все живые существа обладают трансформационными механизмами, переводящими значимые для индивида и рода переживания во внутренние концепты, представления, а затем в знаки и символы, имеющие внешнее выражение и доступные для восприятия другими. Соответственно можно выделить несколько типов таких механизмов. Первый тип связан с преобразованием «объективных» событий в переживания живых существ, в информацию, воспринимаемую ими. Второй тип связан с разделением этой информации на значимую — индивидуально или коллективно — и незначимую, или шум. Третий тип обусловливает разработку элементов значимой информации, связанную с наделением их весом, интерпретацией применительно к ситуации, ценностью в качестве стимула к действию Четвертый тип активизирует операции построения и реализации программы действий и ситуации.

Таким образом, можно сказать, что каждое живое существо живет в двух параллельных мирах. Один из них составляют «реальные», «объективные», независимо от каждого отдельного индивида происходящие события, составляющие условия, окружение, динамичное поле его существования. Другой состоит из потока восприятия индивидуально и социально значимых событий и их внутреннего упорядочения. При каждом переживании человеку приходится проводить различие между значимыми и незначимыми его компонентами.

На этой основе формируются классификации ситуаций, определяемых пересечением внешних событий и их внутреннего признания в качестве значимых. Эти ситуации расчленяют жизненный поток на дискретные осмысленные целостности, оформляющиеся в определенные представления. Таким образом, складываются внутренние критерии для отнесения событий обоих уровней к установленным классам.

В структуралистской трактовке формирования представлений значительное место занимает концеп-

136

ция субъективности, исходящая от М. Хайдеггера. Он называет субъективностью ту часть психики, которая фиксирует ощущения и восприятия элементов внешних воздействий и психических состояний как существующих, то есть воспроизводящихся и значимых для того, кто имеет с ними дело. Хайдеггер называет такие феномены экзистенциалами и считает их «не априорными формами разума или безличными формами интенций, оставляющими за скобками (внешний) мир», но «жизненными формами», возникающими с необходимостью «в мировом взаимодействии»1. Согласно Хайдеггеру, такую конституирующую функцию в мире субъективность может осуществить только благодаря своей «фактичности», проявляющейся перед лицом смерти, где становится видна ее исходная открытость, порождающая способность человека к трансцендированию любого непосредственного опыта. В принципе можно сказать, что эта способность актуализуется в любой пограничной ситуации перехода от одного уровня отношений людей с окружением к другому по цепи: восприятие — переживание — представление — формирование знаков — знаковое выражение.

Сфера представлений порождает свою собственную структуру: она организует составляющие ее следы переживаний и в свою очередь организуется ими, их логикой, их связями с порождающими их импульсами. Она не сводима ни к реальности как таковой, ни к миру символов. Ее можно отнести к промежуточному между ними уровню воображения, где презентируют-ся связи, отношения между реальностью и символом, обозначаемым и обозначающим. Такому уровню соответствуют свои оперативные единицы — образы — и свои механизмы внутренней организации — ассоциация, примыкание, комбинаторика, различение, шкалирование и т. п. Их действие обусловливает отбор и «сортировку» импульсов и переживаний, разделение и соединение «внешнего» и «внутреннего». Именно на этом уровне устанавливаются своеобразные правила

1 Martin Heidegger in Europa and America. The Hague, 1973. P. 106.

137

перцепции (восприятия) и соответствующих ей оценивания и переоценки. Здесь помещается источник формирования новых или отбора из имеющихся знаков и символов для выражения представлений в интерсубъективной, культурно приемлемой форме.

Соответственно представления работают как механизмы идентификации и оценки переживаний, психических состояний, внешних воздействий с точки зрения индивидуальной, а также социальной значимости. В представлении выделяются следы тех элементов обозначаемого, которые характеризуют его специфичные устойчивые черты, его самотождественность.

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.

Соотнесение последующих восприятий с подобного рода чертами составляет процедуру установления сходства между воспринимаемыми объектами или психическими состояниями.

В то же время «зазор» между реальностью и ее следами в представлении можно считать тем «местом», где осуществляется работа воображения, связанная с отбором и коррекцией этих следов в качестве компонент представления. И здесь возникают свои

проблемы.

«Фантазмы».

«Фантазмы». Любое переживание человека фиксируется в его внутреннем мире как чередование образов. Эти единицы выделяются в качестве основы для формирования представлений и символов. Но их не следует смешивать с символами, поскольку, в отличие от последних, образы проживаются «сами для себя», представляя ощущения и восприятия индивида, порождаемые внешними воздействиями и внутренними состояниями. При порождении внутренними состояниями организма они могут представлять соответствующие переживания, не соотносимые ни с какими внешними стимулами, внешними обозначаемыми. В психоанализе считается, что такие образы представляют собой продукт их бессознательной организации, «фантазмы». Чтобы понять процесс их формирования, нужно обратиться к механизмам функционирования воображения по отношению к бессознательному.

Действия этих механизмов можно представить следующим образом. Индивид переживает некоторое

138

психическое или соматическое состояние, не находящее выхода в реальной активности или нормализации организма. Такие переживания и составляют оперативное условие порождения фантазмов, которые выражают эти неосознаваемые состояния, представляют их в качестве внутренних концептов. В процесс формирования включаются механизмы памяти, ассоциаций, комбинаторики при отборе «материала» для представления и механизмов вытеснения, замещения, компенсации для придания ему формы. Соответственно понимание смысла фантазма достигается не через поиск «первичной сцены» реальности, внешних воздействий, обусловивших возникновение представления и его символизации. Происходит обращение к ядерной схеме внутриличностного состояния, инициировавшей переживание, которое может найти выражение лишь через фантазию и воображение.

На индивидуальном уровне формирование фантазмов происходит за счет того, что К. Касториадис называет «радикальным воображением», характеризующим область несуществующего, не имеющего соответствия во «внешнем» мире. Такое представление может выполнять две важных для структурирования человеком своей знаковой, символической среды функции. Во-первых, стимулировать комбинаторную активность на уровне «позитивных», соответствующих «внешним обозначаемым» представлений в проблемных ситуациях, когда на уровне воображения следует предварительно «проиграть» альтернативы их определений и подходов к их решению. Фантазмы в этом случае способствуют расшатыванию, а порой и разрушению устойчивых схем связей между обозначающими, переставшими отвечать реальным процессам. Во-вторых, дать выход неосуществляемым желаниям, неосознаваемым состояниям, переживаниям, не выразимым в языке имеющихся в культуре привычных символов. В этом случае воображение становится полем формирования индивидуально специфичных представлений, где концентрируются следы самых интимных переживаний индивида, его внутренних состояний, прямо не обусловленных воздействием внешнего окружения.

139

Такие представления, хотя и не имеют внешних обозначаемых, тем не менее становятся стимулами для порождения обозначающих, знаков для их презентации

вовне.

Как отмечает К. Касториадис, эта область фантазмов «проявляется как основа возможности и единства всего того, что делает неповторимость субъекта чем-то гораздо большим, чем чисто комбинаторной неповторимостью, и всего того в жизни субъекта, что указывает за пределы специфики черт его реальности и истории»1.

Обобщая сказанное выше, можно сформулировать концепцию представления следующим образом.

Представление формируется в том пространстве, которое находится между воспринимаемой частью окружения и воспринимающим и структурируется связями между теми имманентными свойствами элементов, окружения, которые доступны постижению воспринимающего, и теми способностями воспринимающего, которые обеспечивают ему возможность воспринимать и контролировать эти элементы. Представление в этом случае есть выделение части окружения или

Орлова Э А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический Проект, 2004. — 480 с.